Шрила Прабхупада-лиламрита ГЛАВА 6

ЭТО БЫЛА очередная двенадцатичасовая поездка со множеством остановок. Вагон раскачивало из стороны в сторону, и писать было очень трудно. Но он писал. Абхай сидел на деревянной скамье мрачного, грязного купе, зажатый между другими пассажирами третьего класса, самодовольно разглядывавшими друг друга. Поезд с лязгом и грохотом мчался вперед, и в раскрытые окна несло встречным ветром сажу и пыль. За окнами однообразно тянулась насыпь из камней, а в неглубокой придорожной канаве покачивались на высоких стеблях фиолетовые раструбы колокольчиков. Буйволы и быки паслись вдоль дороги или тянули плуг, погоняемые одиноким крестьянином.

Абхай ехал из Аллахабада в Джханси — не по делам, для проповеди. Месяц назад, в октябре 1952 года, когда Абхай приезжал по делам в Джханси, господин Даби, владелец тамошней больницы, пригласил Абхая на лекцию в Гита-мандир. В Джханси многих интересовали религиозные и гуманитарные вопросы, и неважно, обсуждались ли идеи вайшнавов, теософов, майявади, политиков или кого-то еще, — люди считали «дхармой» практически любой путь, лишь бы он вел к благочестию или общественному благосостоянию. В свое время господин Даби с интересом прочел несколько статей из журнала «Бэк ту Годхед» — потому-то и предложил Абхаю выступить с лекцией. Абхай же только этого и ждал. У аудитории, большую часть которой составляли молодые студенты-медики и выпускники местного аюрведического колледжа, обнаружился острый интерес к теме выступления.

Абхаю было 56 лет, и его внушительная манера говорить о сознании Кришны произвела огромное впечатление на молодых, религиозно настроенных жителей Джханси. Директор Колледжа санскрита и веданты и главный врач Аюрведического университета, 25-летний Прабхакар Мишра, заметил в Абхае сильное желание распространять сознание Кришны. Доктор Мишра признал в нем своего рода гуру, хотя и в одежде белого цвета. «Какой он смиренный, — думал доктор Мишра, — настоящий садху!»

Невысокий, коренастый доктор Шастри, начинающий аюрведический врач, был человеком живым и деятельным. Чистота Абхая и его мечта о всемирном движении, распространяющем индийскую культуру, совершенно покорили его. Старшие (например, высокий, обходительный Рамчаран Хайхаран Митра, торговец посудой, который писал стихи и носил белую пилотку, как Неру) тоже хотели побольше узнать от Абхая про Господа Чайтанью. После лекции доктор Маллик, возглавлявший Гита-мандир, доктор Сиддхи из университета и их жены подошли к Абхаю, чтобы искренне попросить его вновь посетить Джханси.

Абхай приехал к ним не как торговец медикаментами или человек, обремененный заботами о семье, а только лишь как преданный Господа Чайтаньи Махапрабху. Хотя принципы сознания Кришны, в том виде, как их представлял Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, были незнакомы собравшимся, его наставления их заинтересовали, и чем дальше Абхай излагал это учение и говорил о своих планах по распространению послания Кришны, тем большую поддержку находил он у аудитории. Некоторые из слушателей посоветовали ему начать свою миссию именно в Джханси и даже обещали в этом помочь. Доктор Шастри пригласил Абхая жить к себе, познакомил его с некоторыми влиятельными людьми города и организовал его лекции в разных общественных местах Джханси.

Пробыв в городе десять дней, Абхай вернулся в Аллахабад, но воспоминания о Джханси мешали ему сосредоточиться на делах. Его ум был занят более важной темой: необходимостью создать общество преданных, которые будут проповедовать по всему миру теорию и практику сознания Кришны. Гаудия-матх терзали постоянные расколы — духовные братья Абхая организовали собственные ашрамы в разных местах и, казалось, оставались равнодушны к любым возможностям объединиться; однако необходимо было что-то предпринять, чтобы противостоять влиянию всепроникающей атмосферы безбожия. Должен был появиться союз проповедников, действующий по всему миру, как это предвидел Шрила Бхактисиддханта Сарасвати.

Страны мира, пытаясь прийти к единству, создали Лигу Наций (а позже — Организацию Объединенных Наций). Лига потерпела неудачу, и то же самое ожидает ООН, если она не признает духовное единство и равенство всех живых существ — равенство, вытекающее из личных отношений каждого с Верховной Личностью Бога. Абхай не ждал ничего хорошего от подобных организаций: несмотря на то что все они стремились к миру и единству, их попытки были всего лишь еще одним проявлением безбожия. Нет, восстановление мира и единства было задачей вайшнавов.

Абхай думал, что Джханси вполне мог бы стать подходящим местом для основания такой организации. Город был небольшой, но, по крайней мере, в нем нашлись неравнодушные люди. Студенты не просто слушали и соглашались, но и обещали помочь. Правда, в их восхищении Абхай иногда ощущал некоторый недостаток искренности, порой замечая в слушателях сентиментальность. Это заставляло немного усомниться в их серьезности, но если бы ему удалось найти несколько или хотя бы одного серьезного слушателя, этого было бы уже достаточно для начала. Он хотел проповедовать — это было делом его жизни. Кроме того, уже приближалась старость — уж если и начинать что-то, то прямо сейчас, не откладывая. Поэтому он снова едет в Джханси и собирается остаться там на неопределенный срок. Не очень беспокоясь о делах в Аллахабаде, он поручил свой бизнес заботам сына и племянника и сообщил им, что отправляется в Джханси.

Подъезжая к станции, Абхай увидел доктора Шастри, энергично машущего рукой. Вместе на танге они отправились к нему в приемную. По дороге эмоциональный, разговорчивый доктор посулил Абхаю много возможностей для проповеди и бесед. Шастри рассказал несколько легенд о Джханси: территория нынешнего города раньше была частью леса, в котором многие тысячи лет назад вел жизнь аскета Сам Господь Рамачандра. Здесь жили Пандавы во время изгнания, здесь строили свои жилища многие мудрецы ведических времен. Джханси был родиной индийской национальной героини, Лакшми-Баи, которая в середине девятнадцатого века положила начало движению за освобождение Индии от британского владычества. Скульптуры и изображения Лакшми-Баи, с поднятым мечом скачущей на коне, можно было увидеть повсюду. Но Джханси 1952 года был обычным густонаселенным бедным городом, с грязными улицами и почти без бытовых удобств. Впрочем, жители его, люди в большинстве своем благочестивые и религиозные, были вполне довольны жизнью.

Доктор Шастри снимал двухэтажный дом в районе Сипри-базара. Он жил один. На первом этаже размещалась его клиника, а на втором — однокомнатная квартира, которую он был готов разделить с Абхаем. Молодой, но известный в городе врач был как раз тем человеком, который мог (и к тому же хотел) представить Абхая заинтересованным жителям Джханси. Энергичный и дружелюбный, он легко общался с жителями города и очень уважал Абхая, который был вдвое старше его, за твердость в философских убеждениях и вайшнавском образе жизни. Сочтя своим долгом помогать ему, доктор охотно представлял его друзьям и организовывал лекции.

Готовили и ели Абхай и доктор Шастри вместе, как члены одной семьи. Однажды Абхай поделился с ним своими планами создания «Лиги преданных» — организации, которая активно действует по всему миру, но при этом имеет штаб-квартиру в Джханси. Он заявил, что все жители города должны присоединиться к распространению миссии Господа Кришны. Господь Чайтанья говорил, что на индийцах лежит особая обязанность — распространять сознание Кришны по всей Индии и по всему миру.

Пока доктор Шастри занимался своими делами в клинике, Абхай беседовал с пациентами. Иногда он рекомендовал им какие-то лекарства, но чаще проповедовал. Теперь он был доволен. Здесь была настоящая жизнь: люди отзывались на его проповедь, которая побуждала их повторять «Харе Кришна». В нем неуклонно росла решимость день и ночь проповедовать, отринув все остальное и полностью положившись на Кришну, которому принадлежат результаты любой деятельности.

Он начал регулярно проводить лекции и киртаны на городских мероприятиях, зачастую по нескольку раз в день. По воскресеньям он читал лекции в Садхана-мандире, на другой день — в Гита-мандире, потом — в Теософском обществе, а иногда — прямо в домах горожан.

Господин Рам Митра, поэт, владелец магазина, содержал храм Шивы неподалеку от дома, и Абхай начал регулярно давать там лекции и петь киртаны. Иногда Рам Митра проводил в Садхана-мандире обсуждения «Бхагавад-гиты» на хинди, и Абхай посещал и их тоже. А иногда он заходил к господину Митре в его посудную лавку, расположенную на людном городском базаре и выходящую на оживленную улицу. Как обычный покупатель, Абхай усаживался посреди составленных штабелями ведер из нержавеющей стали, тарелок, чашек и лот и пересказывал господину Митре и его друзьям «Чайтанья-чаритамриту». А иногда и ему приходилось выслушивать, как господин Митра рассказывает о своей новой опубликованной книге стихов и литературной славе.

Господин Митра видел, что Абхай задался целью ни больше ни меньше как наполнить сознанием Кришны целый город — Джханси. Абхай цитировал стих из «Чайтанья-чаритамриты»: «Тот, кому посчастливилось родиться в Индии, должен сделать свою жизнь совершенной, а затем нести благо другим, распространяя сознание Кришны». «И вот» — обычно добавлял Абхай в конце, — весь мир ждет от нас, господин Митра, этой духовной революции». Митра кивал, и его красивое лицо, напоминающее лицо Неру, расплывалось в улыбке. Но он видел, что Абхай ожидал от людей не просто внимания и согласия — он хотел, чтобы они что-то делали.

Однажды господин Митра подарил Абхаю свою книгу, особо указав на введение, написанное очень известным человеком, и несколько раз упомянул, что его стихи очень понравились великому садху Винобе Бхаве. Узнав, что Абхай регулярно пьет молоко, Митра начал ежедневно угощать его свежим молоком от своей черной коровы (а черные коровы, говорил он, дают особенно хорошее молоко). Однажды Абхай попросил господина Митру сопровождать его в шествии с киртаном по ближайшим деревням, но тому пришлось отказаться, поскольку ему не удалось найти никого, кто мог бы присмотреть за магазином в его отсутствие.

Был еще один молодой аюрведический врач, доктор Сиддхи, которого сразу же заинтересовали исполненные вдохновения планы Абхая по распространению сознания Кришны.

Доктор Сиддхи: Он приходил ко мне несколько раз. У меня на крыше была комната для киртана, и он проводил там свои киртаны. Там, а еще в Гита-мандире. Также мы каждый день ходили в Теософское общество. Там во время лекций и киртанов воцарялась очень духовная и умиротворяющая атмосфера, атмосфера благочестия. Обычно он играл на фисгармонии. Мы помогали ему встречать людей и проповедовать им. Обычно он проводил киртан, читал лекцию по «Бхагавад-гите» и рассказывал о жизни Кришны. Чайтанья Махапрабху был его Господом, и я тоже очень полюбил Его.

С Абхаем начал регулярно видеться Радхелал Маллик, староста Гита-мандира и Садхана-мандира.

Однажды утром, прогуливаясь с Радхелалом Малликом, Абхай обратил внимание на Бхарати-Бхаван, живописный храмовый комплекс, расположенный на берегу большого пруда под названием Антия. Этот район назывался Антия-Тал; он был тихим и малонаселенным, но неподалеку от него пролегала Сипри-Роуд, главная улица города, связывающая Сипри-базар с центром Джханси. Абхай расспросил господина Маллика об этом храме, и, свернув с главной улицы, они спустились по тропинке к главным воротам комплекса.

Это был участок в несколько гектаров, утопавший в зелени рощ манго и нима. Главное здание — маленькое, как часовня, но основательное и прочное, — называлось «Мемориал Радхи». Оно возвышалось на восьмиугольном каменном основании; восемь резных колонн из белого и красного мрамора поддерживали купол. Вход украшали два слона, несущие на воздетых хоботах богиню процветания, Лакшми. Здание украшали (и в то же время делали его массивнее) бетонные ленты и узоры из красных, зеленых и синих полос. Над входом были выгравированы слова на хинди «Радха-смарак», а над ними — перевод на английский: «Мемориал Радхи».

Увидев на стене каменного храма санскритскую надпись — Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе, — Абхай повернулся к Радхелалу Маллику и решительно произнес: «Господь построил это здание для меня». С этого момента Абхай преисполнился решимости получить это здание.

Радхелал Маллик рассказал, что этот храм был построен в 1939 году, в память о богатом землевладельце и вайшнаве Радхе Бхаи, но в настоящее время никак не используется. Несколько комнат занимал доктор Прабхакар Мишра, с которым Абхай уже не раз встречался; остальные комнаты пустовали. Абхай и господин Маллик разыскали Прабхакара Мишру в его квартире в главном здании, и доктор, увидев, каким энтузиазмом горит Абхай, пригласил его остаться и жить с ним. Доктор Мишра рассказал, что по воскресеньям дает здесь утреннюю лекцию по «Бхагавад-гите», а в остальное время помещения действительно не используются. Он предложил Абхаю заняться литературной работой и проповедью здесь, в этом храме.

Абхаю идея понравилась. Осматривая участок со все возрастающим интересом, он тут же начал придумывать, как можно использовать храмовые постройки. Во втором здании, более крупном, с каменными колоннами и фасадом, был большой зал и пять комнат. Абхай мысленно прикидывал: здесь будут проходить киртаны и лекции с большим количеством слушателей; в этой комнате будет установлено Божество Господа Чайтаньи Махапрабху; в тех комнатах разместятся брахмачари и санньяси; тут — гости; там — офис; здесь будет печатный станок. Нашелся даже участок, где можно было пасти корову. Одним словом, тут было всё что нужно. Сотни людей могли бы здесь петь киртаны, принимать прасад и обсуждать священные писания. Отсюда могли бы выходить на улицы проповедники, распространяющие журнал «Бэк ту Годхед». А кто-то мог бы даже выезжать за границу, неся с собой послание Господа Чайтаньи.

Обходя вместе с Абхаем территорию храма и видя, насколько идеально подходит это место для организации ашрама, друзья начали воодушевлять его, уверяя, что господин Рева Шанкар Бхаял, управляющий собственностью потомков Радхи Бхаи, не будет возражать, если Абхай здесь поселится. Абхай спросил, а почему бы владельцу просто не отдать ему здания — ведь сейчас они пустуют, а если это действительно мемориал Радхи, то его необходимо использовать в служении Кришне, возлюбленному Господину Шримати Радхарани.

Абхай был полон решимости, и друзья согласились ему помочь. Сначала они встретились с Рамом Митрой, заявившим, что господин Бхаял — его настолько близкий друг, что наверняка по первой же просьбе просто отдаст ему храм. Доктор Шастри тоже собрался идти к господину Бхаялу, чтобы объяснить, насколько хорошо будет для жителей Джханси, если это место достанется Абхаю.

На встрече Ревы Шанкара Бхаяла с Рамом Митрой присутствовали Абхай, доктор Шастри, Радхелал Маллик, Прабхакар Мишра и Сурьямукхи Шарма, молодая образованная жительница Джханси. Они представили ситуацию с нескольких точек зрения, и господин Бхаял выслушал их. Он согласился, что сейчас здания просто пропадают, а новое предложение ему понравилось. Бхаял согласился предоставить Абхаю помещение для Лиги преданных на неограниченный срок. Более того, по просьбе Абхая он сам согласился стать членом Лиги. От лица владельца господин Бхаял пожертвовал Бхарати-Бхаван Абхаю Чарану Де и Лиге преданных.

В декабре и январе Абхай работал над уставом Лиги преданных. По примеру духовного учителя он хотел начать широкую, интенсивную проповедь. Стоило ему попытаться изложить свои цели на бумаге, проект тут же стал разрастаться — за пределы Джханси, за пределы Индии! Конечно, Лига преданных предназначалась в первую очередь для молодых людей Джханси — ведь они уже проявили огромный интерес к его проповеди, — но устав, над которым трудился Абхай, включал в себя нечто гораздо большее, нежели просто вечерние лекции и киртаны. Это была подробная программа, в которую входило описание четырех сословий общества (брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр) и подробный план деятельности всемирного религиозного движения. Устав предусматривал испытательный срок для будущих членов, описывал духовное посвящение, определял экономические отношения между Лигой и каждым ее членом, устанавливал порядок обеспечения проповедников жильем. В нем приводился четкий перечень запрещенных действий: «незаконные связи с женщинами, прием одурманивающих веществ, употребление любой пищи помимо строго вегетарианской, азартные игры и бессмысленные спортивные и развлекательные мероприятия».

Чтобы зарегистрировать Лигу в Лакхнау, Абхаю был нужен «Меморандум Общества», подписанный его членами. В этом документе, в котором перечислялись основные цели организации, Абхай раскрыл свое видение того, как будет продолжаться миссия Бхактисиддханты Сарасвати. Подобно духовным братьям, которые после раскола Гаудия-матха создали свои матхи, Абхай основал новую ветвь Гаудия-сампрадаи, назвав ее «Лигой преданных». Его целью было не заполучить в собственность несколько зданий — он создавал общество преданных Кришны, которое должно было перерасти во всемирное движение. Его планы не знали границ. Он думал об открытии «центров духовного развития по всему миру...». Абхай писал: «Господь Чайтанья... научил нас трансцендентному методу общения с АБСОЛЮТНОЙ ЛИЧНОСТЬЮ, БОГОМ, и в [Его] учении нет ничего абсурдного с точки зрения здравого смысла и ничего такого, что противоречило бы какой-либо из религий, признанной цивилизованным человечеством». Среди целей Лиги называлось открытие центров во всех частях света. Таким образом, она становилась «Международной организацией духовного развития через образование и культуру, путем привлечения представителей любых наций, вероисповеданий и каст». Лига должна была выпускать литературу на разных языках и каждый месяц печатать журнал «Бэк ту Годхед».

Собрав все необходимые подписи под «Меморандумом Общества», Абхай отправился поездом в Лакхнау, где 4 февраля заплатил взнос в 50 рупий и заполнил заявление, после чего вернулся в Джханси.

Поселившись в одной из комнат «Мемориала Радхи», Абхай каждый день вставал в четыре часа утра и будил своего соседа, Прабхакара Мишру. С четырех до пяти он обычно писал, потом шел на прогулку по Антия-Талу, в пять тридцать совершал омовение, а затем повторял на четках «Харе Кришна» до семи часов, когда подходило время лекции по «Чайтанья-чаритамрите» или «Шримад-Бхагаватам» (хотя, как правило, единственным его слушателем был Прабхакар Мишра). В восемь он возвращался к своей литературной работе, печатая до начала одиннадцатого, а затем принимался за приготовление пищи. Днем он обычно шел в город, где встречался с людьми, проповедовал и искал новых кандидатов, готовых вступить в Лигу преданных. В конце дня он вновь садился писать и работал до семи часов, а потом готовился к лекции и киртану, которые должен был провести в одном из мест, куда его приглашали.

Хотя у Абхая не было денег на дальнейшее издание «Бэк ту Годхед», он стабильно продолжал писать очерки, не думая, будут они когда-нибудь опубликованы или нет. Им было закончено длинное, около двадцати четырех тысяч слов, эссе, озаглавленное «Послание Бога». Еще он написал серию статей, посвященных «Бхагавад-гите», в которых рассматривал в свете ее наставлений мировые проблемы, а также «Науку преданности» — краткое изложение «Бхакти-расамрита-синдху» Рупы Госвами.

16 мая 1953 года Абхай устроил торжественное открытие Лиги преданных, с длинными речами, киртанами и раздачей прасада с раннего утра и до поздней ночи. Здания Лиги были украшены листьями, цветами и множеством глиняных сосудов с водой. Вечером, при наибольшем стечении народа, Абхай прочитал лекцию по девятой главе «Бхагавад-гиты» на тему «Раджа-гухья-йога». Прабхакар Мишра провел огненное жертвоприношение, несколько брахманов декламировали мантры из «Брахма-самхиты». Каждый гость получил шестнадцатистраничный проспект со статьей Абхая о причинах создания Лиги и выдержками из ее устава, объясняющими ее цель. Проспекты были подписаны: «ОМ...ТАТ...САТ, Абхай Чаранаравиндо Бхактиведанта, основатель и секретарь».

Открытие стало благоприятным и радостным событием в жизни Джханси, и вечером сотни горожан собрались на лекцию Абхая. Доктор Шарма, почетный член Лиги и редактор ежедневной местной газеты, уже успел разрекламировать событие и планировал на следующий день подробно его описать. Об открытии Лиги также сообщалось в газете «Гаудия патрика».

Присутствовал также издатель журнала местного «Теософского общества» Шри Лакшминараян Раджапали; несмотря на расхождение с Бхактиведантой Прабху в философских взглядах, он тем не менее очень симпатизирует этому движению. На собрании присутствовало множество достойных упоминания людей... Вскоре намечается торжественное открытие и церемония установления Божеств. Собрание поручило провести церемонию открытия почтенному Раджапати Шри К. М. Мунши... Здание, в котором размещается Лига, называется «Шри Бхарати-Бхаван». В нем есть зал для лекций и храм, похожий на дворец. Общество занимается в этом центре самой разнообразной деятельностью, а члены Общества, помимо прочего, могут жить в Бхарати-Бхаване.

Абхай был уверен, что теперь Бхарати-Бхаван станет домом Лиги преданных. Он с радостью видел, что открытие Лиги оказалось не его личным делом, а событием, которое отметили многие уважаемые жители Джханси.

А прошлое, казалось, чем дальше, тем больше удалялось от него. Но однажды, уже почти через полгода пребывания в Джханси, Абхай получил телеграмму, неприятно поразившую его напоминанием о прошлых связях. Его предприятие в Аллахабаде было разграблено. Его же собственные служащие забрали все деньги, лекарства и все, что нашли ценного. Ущерб составил 7.000 рупий. Прочитав сообщение, Абхай рассмеялся и опять вспомнил стих из «Бхагаватам»:

Прабхакар Мишра посоветовал Абхаю поехать в Аллахабад и попытаться вернуть хоть что-то. «Нет», — ответил Абхай, — «это мне на пользу. Было столько беспокойств, но теперь с одной из самых сильных привязанностей покончено. Теперь я могу спокойно посвятить свою жизнь служению Шри Шри Радхе-Мадхаве».

Вскоре в Джханси приехал сын Абхая, Бриндабан. Он просил отца вернуться в Калькутту и возродить их старое предприятие, «Абхай Чаран Де и сыновья». Абхай привел сына в свою комнату в «Мемориале Радхи» и объяснил, что не может вернуться. Он попросил Бриндабана остаться с ним, чтобы помогать, печатая на машинке, но тот отказался и вернулся в Калькутту.

С самой первой встречи с Прабхакаром Абхай старался убедить этого образованного молодого человека полностью посвятить себя участию в работе Лиги преданных. Хотя у Прабхакара (который был преподавателем и начальником медицинской службы университета) было много обязанностей, он помогал Абхаю по мере возможности и вскоре стал самым активным его ассистентом. Абхай назначил его секретарем Лиги, а через несколько месяцев дал ему посвящение. Так Абхай стал духовным учителем Прабхакара, а Прабхакар — его первым учеником. Будучи проповедником, Абхай был обязан принимать учеников, передавая им наставления парампары и мантру Харе Кришна в том же виде, в каком он сам получил их от духовного учителя. Прабхакар, правда, не был учеником, полностью посвятившим себя миссии гуру, и действовал скорее как помощник, нежели как ученик, оставаясь в большей или меньшей степени независимым. Ректор университета, санскритолог и врач, он продолжал заниматься и своими собственными делами.

Поэтому в сообщении газеты «Гаудия патрика», посвященном церемонии открытия Лиги, о Прабхакаре говорилось с почтением, как о партнере Абхая по Лиге преданных, хотя на самом деле он был учеником Шрилы Бхактиведанты.

Провести жертвоприношение Бхактиведанта Прабху поручил Ачарье Шримад Прабхакару Мишре Шастри, кавья-, вьякарана-, веданта-тиртхе (т.е. специалисту в области поэзии, грамматики и философии), бакалавру санскрита и магистру медицины. Он — ректор колледжа, где изучаются Веды и Веданги и присваиваются научные степени. Помимо этого, он является помощником управляющего Лиги преданных.

Учитывая место и обстоятельства, Абхай старался задействовать этого молодого человека в преданном служении. Цель Абхая состояла не в том, чтобы набрать учеников, а в том, чтобы создать Лигу преданных. А для этого нужны были помощники.

Абхай положил начало движению санкиртаны в Джханси. Первое время он ходил по району Найбхасти и пел «Харе Кришна» в сопровождении одного лишь Ачарьи Прабхакара. Постепенно его группа разрослась до пятидесяти человек, которые регулярно собирались, чтобы вместе ходить на парикраму, петь и посещать храмы. Обычно после этого они шли в «Мемориал Радхи» на вечернюю лекцию.

Когда Абхай ходил проповедовать в соседние деревни, он, как правило, брал с собой кого-нибудь из членов Лиги, кто на тот момент был свободен. Как-то раз в сопровождении Ачарьи Прабхакара он отправился на падаятру в Чиргоан, расположенный примерно в 35 километрах от Джханси. В Чиргоане жил известный в то время в народе поэт Майтхили Шаран Гупта, который пригласил Абхая и его ученика к себе на обед. Абхай сказал хозяину, что поскольку он хороший поэт, то должен писать стихи, прославляющие Кришну. Тот согласился. Завершив проповедь в Чиргоане, Абхай и Прабхакар двинулись обратно в Джханси, останавливаясь на один день в каждой из пяти деревень, расположенных по пути. По вечерам собирались местные жители, и Абхай проводил киртан. Он объяснял Прабхакару, что, хотя многие из этих крестьян не были знатоками «Бхагавад-гиты» или «Бхагаватам», благодаря киртану все они могли получить высшее духовное благо. Крестьяне всегда радушно принимали Абхая и просили его приехать снова, но только заблаговременно предупредив их, чтобы они могли как следует подготовиться к встрече.

Проповедуя в Джханси и его окрестностях, Абхай в то же время старался придать деятельности своей Лиги преданных международные масштабы. Он обращался в государственные органы с просьбой помочь ему расширить эту "подлинную образовательную программу", а также старался привлечь к проповеди старых друзей. Он написал в Калькутту бывшему однокашнику, Рупену Митре, приглашая его принять участие в миссионерской деятельности всемирного масштаба.

Для этой миссии я хочу подготовить сорок учеников... и уже обращался к правительству с просьбой оказать мне содействие в этой практической образовательной программе. Мне хотелось бы, чтобы ты стал одним из этих учеников; Картикдаду тоже попроси присоединиться к нам. Из газет, которые я тебе высылаю, ты узнаешь, как мы живем и чем занимаемся, и тогда уже сам сообразишь, под силу ли тебе присоединиться к нам. Прежде всего, нам хотелось бы обучить нескольких пожилых, удалившихся от дел людей жизни ванапрастхи, и нескольких юношей — жизни брахмачари. Я не испытываю склонности к жизни санньяси, поскольку она слишком сложна для падших людей этого века. Так называемые санньяси в красных одеждах принесли дурную славу этому жизненному укладу. [Абхай также просит Рулена:] Пожалуйста, сообщи мне, во сколько обойдутся следующие объявления в калькуттских газетах на английском и на бенгальском языках.

Абхай хотел иметь документ, подтверждающий, что Бхарати-Бхаван принадлежит Лиге преданных. До сих пор это подтверждалось только устным заверением, но, планируя основать в Джханси постоянную штаб-квартиру Лиги, он хотел получить и письменное соглашение. Когда он обратился к Рева Шанкар Бхаялу за дарственной, господин Бхаял протянул ему бланк, прося заплатить 500 рупий за перерегистрацию зданий. Но совсем недавно Абхай потерял 7.000 в Аллахабаде и израсходовал на проповедь еще 3.000 (большая часть из которых ушла на организацию торжеств по случаю открытия Лиги), и поэтому собрать даже 500 рупий для него пока не представлялось возможным. Ачарья Прабхакар, несмотря на занимаемую должность в университете, денег не имел совсем — родители давали ему по 3 рупии в день. Не слишком богаты были и большинство гостей Абхая, особенно студенты. Но просьба господина Бхаяла о 500 рупий не казалась срочной. К тому же он не сообщил, что случится, если Абхай откажется. Однако вскоре он заговорил по-другому: теперь Абхай Чаран Де должен был купить Бхарати-Бхаван за 5.000 рупий.

Это привело Абхая в замешательство. Великодушный дар вдруг превратился в коммерческую сделку. Люди в городе уже называли этот земельный участок «ашрамом Абхая Бхактиведанты», а на его фасаде крупными буквами было написано «Лига преданных». Под давлением друзей Абхая господин Бхаял согласился позволить ему и дальше жить здесь, но в конце концов Абхай обязан был купить участок. Господин Бхаял обещал сделать для Лиги преданных скидку и установить разумную цену.

Абхай забеспокоился, не представляя, что еще предпримет владелец участка. Лучше всего для его Лиги было бы выкупить эту землю. Но ему не под силу было собрать даже пятьсот рупий, что уж говорить о 5.000 — это казалось невозможным. Абхай не находил особой финансовой поддержки у своих прихожан: в Лиге не было ни одного человека, который полностью посвятил бы себя его делу.

Он знал только один способ достать деньги: фармацевтический бизнес. Оставалось еще небольшое дело, которое вел в Калькутте его сын. Когда-то Абхай зарабатывал по 3.000 рупий в месяц. Он подумывал о том, чтобы обратиться за помощью к духовным братьям, но перспектива заработать деньги самому привлекала его гораздо больше. Тридцать лет он зарабатывал деньги на фармацевтике, а сейчас мог делать то же самое ради куда более достойной цели!

Когда весной 1954 года Абхай приехал в Калькутту, денег у него не было совсем. Он решил остановиться у духовных братьев в Гаудия-сангхе, в Четле, — в том же районе, где жила его семья. Поскольку денег у него не было, его расходы взял на себя глава ашрама. Абхай ежедневно проводил беседы по «Шримад-Бхагаватам», которые очень нравились брахмачари из Гаудия-сангхи.

Один из сыновей Абхая держал небольшое предприятие «Лаборатория Вималтон», тем самым поддерживая семью. Абхай знал, что жена отнесется равнодушно к его деятельности в Джханси; а сын, даже побывав там, оказался не особо впечатлен увиденным. По мнению родных, его проповедь в Джханси была угрозой их семейной жизни. Но сам Абхай жил своей мечтой, постепенно приобретавшей все более четкие очертания, — он хотел изменить мир с помощью сознания Кришны. Он даже подумывал о том, чтобы открыть филиал Лиги преданных в Калькутте.

Но снова и снова ему приходилось погружаться в семейные обязанности: некоторые из детей еще не вступили в брак, а квартирные и другие счета требовали оплаты. Даже если бы он взял на себя руководство «Лабораторией Вималтон» — все равно весь доход будет забирать семья. И даже если он переедет домой и прекратит проповедь, согласившись с их требованиями, останется еще одна, главная проблема — их несерьезное отношение к преданному служению. Изменить семью он не мог. Какой смысл погружаться в бизнес, если родные не станут преданными?

Он приезжал домой, и вновь, раз за разом повторялась одна и та же сцена. Приходили друзья, Абхай проповедовал, давая лекции по «Бхагавад-гите», совсем как в Джханси, а в это время жена и другие члены семьи, как обычно, пили чай в другой комнате.

Однажды Радхарани совершила непоправимую ошибку. В Индии существовала система обмена товаров; смысл ее был в том, что покупатель клал на весы предмет, представлявший какую-то ценность для продавца, а продавец уравновешивал его товаром. И однажды, когда Абхая не было дома, жена отнесла его любимый «Бхагаватам», его святыню, на рынок, чтобы обменять на печенье к чаю. Когда Абхай вернулся и начал искать свою книгу, жена все ему рассказала. Сама она отнеслась к случившемуся не очень серьезно — у нее просто кончилось печенье к чаю, вот и все, — но Абхай был потрясен. На какое-то время он впал в уныние, но на смену унынию поднялась волна твердой решимости: всё, с семейной жизнью покончено.

Когда он объявил домочадцам о своем намерении уйти, никто не понял, что он имеет в виду. Тридцать лет он постоянно куда-то уезжал и приезжал. И когда он закрыл за собою дверь, они подумали: «Ну вот, опять отправляется куда-то. Опять уезжает». Это было обычным делом. Все видели, даже соседи — господин Де опять уезжает. Он был дома, а теперь уезжает. Но Абхай знал, что больше никогда не вернется.

Кришна говорит: сарва-дхарма̄н паритйаджйа — оставь все религии. А семья — это гриха-дхарма, религия семьи. Но Кришна говорит: оставь это. В нашем сердце живет привязанность к семье. Когда мы говорим, что от привязанностей нужно освобождаться постепенно, это означает, что мы просто не способны сделать этого сразу. Но если Бог может позаботиться о моих родных в случае моей внезапной смерти, почему Он не позаботится о них сейчас?

Он переживал столь бурные духовные эмоции, что даже не вспомнил о Джханси. Он хотел сесть на поезд и уехать... куда-нибудь. Он вспомнил старых друзей — своих духовных братьев, которые жили в ашраме в Джхарграме, это совсем недалеко на поезде, к югу от Калькутты. Он занял у друга 10 рупий и купил билет до Джхарграма.

Это был небольшой матх. Там Абхая встретили Парамахамса Махараджа, Дамодара Махараджа и еще несколько человек. Парамахамса Махараджа присутствовал при первой встрече Абхая с Бхактисиддхантой Сарасвати и помнил, как выглядел тогда Абхай — в белом кхади, похожий на «анархиста», последователя Ганди. Абхай сказал им: «Я не смог удовлетворить запросы семьи. Позвольте мне проповедовать послание Господа Чайтаньи». Абхай рассказал, как потерпел неудачу в бизнесе, как добровольно покинул семью и теперь остался без средств к существованию.

Абхай проводил время в Джхарграме, повторяя святое имя и понемногу привыкая к своему новому положению. Несколько дней он повторял джапу почти без перерыва. Вечерами Парамахамса Махараджа читал лекции, после чего Абхай рассказывал о «Бхагавад-гите». Но время шло, и его мысли возвращались в Джханси, и вскоре он вновь почувствовал готовность вернуться к Лиге преданных. Он должен был сохранить здания и продолжать проповедь.

Перед тем как вернуться в Джханси, Абхай приобрел большое Божество Господа Чайтаньи, которое планировал установить в Бхарати-Бхаване. Так уж случилось — он поехал в Калькутту, чтобы заняться бизнесом и подзаработать, но теперь остался без денег, бизнеса и семейных обязанностей. Он был женат уже тридцать шесть лет, и теперь, когда ему исполнилось 58 лет, он принял образ жизни ванапрастхи. Теперь он мог полностью посвятить свою жизнь проповеди сознания Кришны.

Абхай не проходил через принятый в Гаудия-матхе обряд посвящения в ванапрастху, во время которого человеку присваивался титул враджаваси. Но жители Джханси и без того знали его как одинокого проповедника, у которого нет семьи, — с тех самых пор, как он впервые появился здесь, полтора года назад. Теперь он вернулся к ним с Божеством Господа Чайтаньи, твердо настроенный основать в Джханси храм в Его честь. Абхая ждал очень теплый прием со стороны Ачарьи Прабхакара и других здешних друзей... Но, кроме того, его ожидало соперничество за «Мемориал Радхи».

Все началось с конференции по санскриту «Бандельканд санскрит саммелан», на которую в Джханси приехал губернатор провинции, К. М. Мунши, и его жена, Лилавати. Лилавати Мунши активно участвовала в общественной жизни и организовала несколько отделений «Махила-самити-сангхи», общества, целью которого было социальное возвышение женщин посредством обучения их секретарскому делу и английскому языку. Две образованные женщины из Джханси, Чандрамукхи и Сурьямукхи, хотели, чтобы эта программа заработала и в Джханси, и, воспользовавшись удобным случаем, обратились к Лилавати Мунши. Она поддержала их, и женщины начали обсуждать, где в Джханси можно было бы открыть женский общественный центр. Одна из них предложила Бхарати-Бхаван. Хотя Сурьямукхи Шарма была сторонницей Абхая и в свое время стала одной из тех, кто обратился от его имени к господину Бхаялу с просьбой отдать Бхарати-Бхаван в дар Лиге преданных, она считала, что проблемы женщин гораздо важнее, и к тому же знала, что права Абхая на здания не были официально оформлены. Женщины единодушно решили, что эти здания будут превосходным помещением для «Махила-самити-сангхи» и что это дело гораздо важнее, чем миссия господина Абхая Чарана.

Сурьямукхи, воодушевленная поддержкой жены губернатора, обратилась к А.Ч. Бхактиведанте. Она объяснила, что его мечты о всемирной лиге вайшнавов никогда не станут реальностью. Он, конечно, славный человек, и все ее симпатии — на его стороне, но вряд ли когда-нибудь ему удастся воплотить в жизнь столь фантастические планы. Она предложила ему освободить Бхарати-Бхаван, чтобы жена губернатора могла организовать там женский общественный центр. «Вы можете свободно путешествовать и искать место для храма» — сказала она ему, — «а у бедных женщин Джханси нет ничего, и эти здания следует передать им». Но Абхай оказался непреклонен.

«Нет, — сказал он, — ищите себе другое здание». Абхай обосновал свой отказ тем, что старается не ради блага какой-то одной группы людей, а ради всех живых существ. Разочарованная, Сурьямукхи ушла. Абхая удивило, что один из членов Лиги преданных теперь выступил против него, да еще и при поддержке жены губернатора!

У Лилавати Мунши были более серьезные связи, и ей не нужно было даже самой встречаться с Абхаем и уведомлять его о своих шагах. Она побеседовала с Бхаялом, и тот заверил ее, что окажет давление на Абхая Чарана и убедит его отказаться от притязаний на Бхарати-Бхаван. Бхаял владел кинотеатром в Джханси, и госпожа Мунши вскользь упомянула о том, что, если Абхай Чаран не освободит «Мемориал Радхи», у господина Бхаяла могут возникнуть большие трудности с лицензией на прокат фильмов.

В декабре 1954 года госпожа Мунши написала Абхаю письмо, где напомнила о его неудачной попытке собрать пять тысяч рупий. «Дорогой Бхактиведантаджи, — писала она, — Вы хотели организовать здесь свое общество, но у Вас ничего не получилось. Мне же, в отличие от Вас, удалось организовать Махила-самити. Почему бы Вам не отдать эти здания мне?». Абхай не хотел сдаваться. У него были друзья-юристы, которые уверяли, что у него, несмотря на сопротивление семьи самого губернатора, есть хорошие шансы выиграть в суде: традиционное уважительное отношение индусов к зданиям религиозного назначения было в его пользу.

Абхай написал госпоже Мунши ответ, представившись основателем Лиги преданных. Он рассказал о целях организации, приложив к письму экземпляр проспекта о Лиге и приведя множество высказываний видных людей, прославляющих ее удивительную деятельность: доктора Раджендры Прасада, Шри Ситарама, Раджи Махендры Пратапа и даже ее мужа, Шри К.М. Мунши. Он также упомянул, что недавно президент Лиги получил в Матхуре пожертвование в сотню рупий от Его Превосходительства губернатора — самого господина Мунши. Абхай объяснил, что он спокойно (хотя и медленно) занимался своей деятельностью в Джханси, а теперь его ум очень обеспокоен этими переговорами, затеянными госпожой Мунши. Он попросил ее ни на кого не давить с целью вынудить его покинуть Бхарати-Бхаван, хотя и признал, что «если Вы или кто-либо из Ваших представителей попытаетесь... оказать более серьезное давление, то я, конечно, не смогу противостоять этому, ведь я никто по сравнению с Вами».

Абхай надеялся, что, если он расскажет во всех подробностях о деятельности Лиги, госпожа Мунши поймет, что его дело важнее, чем Махила-самити. Он процитировал три первых стиха из четвертой главы «Бхагавад-гиты», в которых Господь Кришна рассказывает о том, как древняя наука бхакти-йоги передавалась через парампару (цепь ученической преемственности). Там же говорится об ответственности, которая лежит на царях, — ответственности за то, чтобы сознание Кришны распространялось как можно шире, на благо всех и каждого. Абхай объяснил, что поскольку, согласно «Бхагавад-гите», лишь немногие из сотен и тысяч людей стремятся к самоосознанию, а Лига преданных помогает своим членам достичь этой цели, то он выполняет уникальное и важное служение. Он предложил госпоже Мунши встретиться с ним и пятнадцатью санньяси, живущими в окрестностях Джханси, и попытаться наладить с ними сотрудничество, поняв важность деятельности Лиги. Лига преданных несет благо людям всех классов. Шри Кришна сказал в «Бхагавад-гите»: «Даже низкорожденный может обрести прибежище у Верховного Господа». А Махила-самити, отметил Абхай, берет за основу телесные представления о личности — касту, вероисповедание, цвет кожи, пол, — и поэтому не может сравниться по важности с Лигой преданных. В конце письма Абхай попросил госпожу Мунши не пытаться занять «Мемориал Радхи», который уже используется для благородной и высокой цели. Свое письмо он подписал: «А.Ч. Бхактиведанта, основатель и секретарь Лиги преданных».

Сознавая, что вовлечен в какую-то интригу, Абхай собрался с мыслями и набросал на бумаге "краткую историю", обрисовав основные события, связанные с его пребыванием в Бхарати-Бхаване.

Абхай продолжал восстанавливать события, перечислив более тридцати пунктов, включая новости, объявления в газетах и поздравления, которые он получил. Он описал историю того, как "приехал сюда, пожертвовав бизнесом и семьей": «Я получил телеграмму из Аллахабада, в которой сообщалось о краже со взломом. Из-за моей работы здесь я не мог заниматься делами, в результате чего мое предприятие было закрыто и я потерпел убытки в 7.000 рупий».

Абхай думал обратиться за помощью к некоторым из своих духовных братьев, санньяси. Если бы он или они смогли выкупить эти здания, тогда бы конкуренты замолчали. Он думал, что покупка новых зданий заинтересует его духовных братьев, которые смогут использовать их для своих миссий.

Вриндаван был совсем близко — четыре часа на поезде до Матхуры, а потом немного на танге — рукой подать. В октябре 1953 года Абхай совершил паломничество во Вриндаван и даже подыскал себе комнату в храме рядом с Кеши-гхатом, в которой планировал поселиться в будущем. После переезда в Джханси Абхай посещал Вриндаван несколько раз. На этот раз он отправился в храм у Имлиталы, чтобы встретиться со своим духовным братом Бхактисарангой Госвами и предложить ему купить Бхарати-Бхаван для проповеди сознания Кришны, как завещал Шрила Бхактисиддханта Сарасвати. Но Бхактисарангу Госвами это не заинтересовало. После встречи еще с одним духовным братом, Дамодарой Махараджей (который, однако, также не проявил интереса к Джханси), Абхай на танге вернулся обратно в Матхуру. Там он встретился с Кешавой Махараджей, который приехал в Матхуру с группой учеников, чтобы открыть там центр, но пока не нашел подходящего места. Когда Абхай рассказал ему о зданиях в Джханси, Махараджу это заинтересовало. Они с Абхаем совместно написали письмо господину Бхаялу, где изложили Цели своего движения и свою просьбу, после чего Абхай, Кешава Махараджа и его ученики вместе отправились в Джханси.

Кешава Махараджа и его группа остановились в Джханси на несколько дней, во время которых они проводили киртаны и лекции. Они заранее договорились о встрече с Рева Шанкаром Бхаялом, но господин Бхаял не пришел, поэтому встречу пришлось перенести на другой день. А тем временем у Кешавы Махараджи уже начало складываться мнение о Джханси, и он обсудил с Абхаем перспективы создания в Джханси главного центра миссии. Он заметил, что, хотя здешнее население настроено доброжелательно, место, где находится город, слишком отдалено. Одним словом, еще до встречи с господином Бхаялом Кешава Махараджа начал сомневаться, стоит ли размещать свою штаб-квартиру в Джханси. Абхай согласился с его доводами — он помнил, что Шрила Бхактисиддханта Сарасвати приказывал проповедникам идти в большие города и не заниматься бхаджаной в уединении, и признал, что за два года проповеди в Джханси не приобрел ни одного последователя, который полностью посвятил бы себя делу Лиги.

Когда наконец они встретились с господином Бхаялом, тот так и не смог сообщить ничего конкретного о сроках покупки зданий. Он сказал, что они могут приобрести их, но при одном условии: он получит право влиять на характер программ, которые там будут проводиться. Это еще раз подтвердило, что тут дело нечисто, и Абхай заподозрил, что господин Бхаял находится под возрастающим давлением: он должен отдать эти здания Махила-самити. Кешава Махараджа, потеряв всякий интерес, решил вернуться в Матхуру и предложил Абхаю присоединиться к ним.

Но Абхай остался. Господин Бхаял хотел отделаться от него и даже вернул его задаток в 210 рупий, сказав, что теперь у Абхая нет никаких оснований оставаться в Бхарати-Бхаване. Абхай записал в своей «Краткой истории»:

Но Абхай понимал, что все происходящее — проявление непостижимой воли Кришны. И события, и мнения — все складывалось против его миссии в Джханси. Возможность проповедовать там уже не казалась такой благоприятной, как раньше.

Абхай помнил, как проповедники Гаудия-матха годами судились друг с другом, попусту растрачивая силы. Он разорвал путы долгой семейной жизни и бизнеса, и его не тянуло к судебным баталиям. Он мог бы затеять борьбу, но помнил, как Кешава Махараджа назвал Джханси глубинкой. Конечно, начало было хорошее, иначе Абхай ни за что бы не выбрал для создания всемирной Лиги такое, прямо сказать, захолустье. Образованные юноши и девушки желали ему успеха, равно как и женской лиге, Теософскому обществу, Арья-самадже и многим другим движениям. Но их добрым намерениям, очевидно, недоставало чистой преданности: даже его единственный ученик мог помогать ему только время от времени. Впрочем, все эти сомнения не имели бы над ним власти, если бы не жестокая реальность: его выселяли.

Он решил уехать. Он наказал друзьям поддержать Лигу преданных в его отсутствие. Им было грустно оттого, что он уезжает, хотя некоторые из них открыто превозносили работу женского общества и были ей рады. И хотя они видели, что Абхай не в состоянии выкупить эти здания сам, они не могли оказать ему финансовую помощь.

Его близкие друзья страдали больше, но Абхай заверил, что их отношения не прекратятся. Он обещал писать им письма — Ачарье Прабхакару (особенно ему), Радхелалу Маллику, господину Митре, доктору Шастри — и дал им наставления относительно того, что делать дальше. Абхай заверил Ачарью Прабхакара, что будет поддерживать с ним связь, надеясь, что тот продолжит действовать в качестве секретаря Лиги преданных, даже если она будет не в Джханси. И все-таки было ясно, что на этом очередная глава в его великих планах по созданию всемирного движения, члены которого занимались бы проповедью от дома к дому и от деревни к деревне, проводили бы санкиртану, читали лекции по «Бхагавад-гите», раздавали прасад, — окончена. Было маловероятно, что Абхай вернется сюда и жители Джханси увидят его снова.

Покидая Бхарати-Бхаван, на стене которого двухметровыми буквами было написано «Лига преданных», Абхай был печален. В этом городе успех пришел к нему быстро и как будто сам собой. Образованная молодежь Джханси с самого начала отнеслась к нему с уважением, и, если бы не интриги, он никогда бы не уехал отсюда. Но Абхай видел, что выбора не было. Он приехал сюда по делам, как семейный человек, а уезжал как бездомный ванапрастха, вынужденный полностью положиться на волю Кришны. Он не знал, что будет дальше, но у него было сильное желание проповедовать и крепкое здоровье. Поэтому он отправился в Матхуру, увозя с собой Божество Господа Чайтаньи.

КОГДА АБХАЙ приехал в Матхуру, он разыскал Кешаву Махараджу, который только что открыл там свой матх, и подарил ему Божество Господа Чайтаньи. По просьбе Кешавы Махараджи Абхай согласился пожить в Матхуре и заняться редактированием газеты «Гаудия патрика». Ему предоставили комнату. Так впервые (если не считать кратковременных визитов) он стал жителем матха, наряду со своими духовными братьями. Как опытный преданный, Абхай читал лекции и обучал брахмачари — молодых, необразованных и порой даже неграмотных — науке преданного служения и философии «Бхагавад-гиты».

Вскоре после этого другой санньяси, духовный брат Абхая, Бхакти Саранга Госвами, попросил Бхактиведанту Прабху помочь ему в его ашраме Гаудия-сангхи, в Нью-Дели. Бхакти Саранга Госвами (как, собственно, и Кешава Махараджа) считал Абхая превосходным писателем и редактором и хотел с ним сотрудничать. Среди учеников Шрилы Бхактисиддханты бытовало мнение, что А.Ч. Бхактиведанта Прабху замечательно проповедует и пишет — как на английском, так и на хинди и на бенгали. Кешава Махараджа хотел, чтобы Абхай остался у него и работал над «Гаудия патрикой», а Бхакти Саранга Махараджа, который собирался ехать в Бенгалию, просил его отправиться в Дели и выпускать журнал «Хармонист» (на хинди называвшийся «Саджана-тошани»). Абхай решил принять предложение Бхакти Саранги Госвами, и Кешава Махараджа дал свое согласие, но при условии, что Абхай не бросит редактировать «Гаудия патрику», хотя бы по почте.

Работа редактора была для Абхая родной стихией — ему нравилось проповедовать вместе с духовными братьями. Выдающимся ученым или писателем Абхай себя не считал, но помнил, что Шрила Бхактисиддханта был доволен его литературными опытами и поощрял его не бросать это дело. А теперь и старшие духовные братья, санньяси, ученики Бхактисиддханты Сарасвати, обращались к нему за помощью. Они буквально соревновались за возможность воспользоваться его услугами. Абхай думал: может быть, это и должно быть делом всей его жизни — скромно служить под началом духовных братьев?

Его "бегство" из Джханси было в каком-то смысле шагом назад; по крайней мере, первое время он не мог понять, чего же Кришна от него хочет. Но сейчас его духовные братья, похоже, ответили на этот вопрос. Жить и работать в ашраме с брахмачари и санньяси когда-то казалось Абхаю слишком трудным. О том же говорил и Бхактисиддханта Сарасвати: «Пусть он живет отдельно от вас». Но сейчас ему не оставалось ничего другого — либо бороться, в одиночку и без гроша в кармане, либо найти себе пристанище в одном из отделений Гаудия-матха. Возможно, в ашрамах своих духовных братьев он наконец сможет осуществить свое заветное желание — проповедовать сознание Кришны.

Поскольку ему предполагалось стать редактором «Саджана-тошани», он начал думать о том, как улучшить журнал. Это серьезное издание, рассчитанное на эрудитов, имело очень непрезентабельный вид и небольшой тираж. В мечтах Абхая «Саджана-тошани» не уступал по качеству индийскому «Иллюстрэйтед уикли» и должен был превзойти в популярности американские «Тайм» или «Лайф». А почему нет? Кришна не беден. Абхай подумывал о том, чтобы начать широкую подписную кампанию в рядах известных и состоятельных людей Нью-Дели. Тогда, по милости Кришны, вскоре он сможет печатать «Саджана-тошани» на хорошей бумаге и с цветными фотографиями. Полагаясь на Кришну, он приложит к этому все усилия. Проводя подписку, он мог бы брать с собой и свои рукописи, и, кто знает, может быть, удалось бы опубликовать и их. Хотел ведь доктор Аллагаппа из Южной Индии напечатать его «Гитопанишад»! Вне всякого сомнения, он не один такой. А может быть, и сам Бхакти Саранга Госвами захочет издать труды Абхая за счет Гаудия-сангхи.

Вскоре Абхай получил письмо от секретаря Бхакти Саранги Госвами, который подробно объяснил ему, как с минимальными затратами добраться до Дели: третьим классом по железной дороге, а дальше на танге. Поскольку стоимость проезда на тангах, стоящих у вокзальных ворот, очень высока, Абхаю лучше сначала пройти метров сто вправо от вокзала — там можно найти тангу подешевле. Если Абхай будет единственным пассажиром, то проезд должен стоить не больше 1 рупии и 12 анн, но если постараться найти себе попутчика — выйдет дешевле. «Проезжая мимо крематория, который будет слева», — объяснял секретарь, — «посмотрите направо; там вы увидите наш красный флаг и вывеску, на хинди и на английском. Когда доедете, мы заплатим за тангу».

Прибыв на место, Абхай обнаружил, что дела в Гаудия-сангхе идут не лучшим образом. Когда гуру, Бхакти Саранга Госвами, где-то отсутствовал, брахмачари ссорились и постоянно увиливали от выполнения своих обязанностей, и в результате этого страдали и проповедь, и сбор пожертвований. Здесь все оставляло желать лучшего: и стандарты чистоты, и поклонение Божествам, и приготовление прасада, и даже отношения между преданными. К тому же Гаудия-сангхе не хватало денег (как, впрочем, и большинству матхов, открытых духовными братьями Абхая). Абхай приехал редактировать журнал, а вместо этого столкнулся с кучкой враждующих молодых брахмачари. Оказалось, что брахмачари, ответственный за чтение публичных лекций, совсем забросил проповедь, преданные, которые раньше проводили киртаны в домах горожан, давно уже не относятся к своему служению серьезно, а рассыльный отказывается исполнять поручения на том основании, что потерял велосипед. И тут один брахмачари вручил Абхаю письмо от Бхакти Саранги Госвами, который просил его взять управление делами Матха на себя.

Помимо этого, Абхая ждали и другие трудности с изданием журнала «Саджана Тошани»; во-первых, плохие отношения с типографией, а во-вторых, отсутствие пишущей машинки.

Через несколько дней Абхай получил еще одно письмо от Бхакти Саранги Госвами, в котором тот указывал, какие статьи печатать, и предупреждал, чтобы Абхай не вносил в журнал никаких существенных изменений, напомнив ему о его главной обязанности:

Абхай понимал, что, пока он не положит конец расхлябанности и мелким дрязгам, царившим в ашраме, никакой редакторской работой он заниматься не сможет. Но когда он, следуя указаниям Бхактис Саранги Госвами, принялся наводить в матхе порядок, некоторые брахмачари взбунтовались и даже написали своему духовному учителю жалобу.

Несмотря на все эти проблемы, августовский номер 1955 года был готов к сроку. Но вследствие задержки в типографии журнал вышел только в сентябре. Когда же первые экземпляры наконец были получены, Абхай послал несколько экземпляров в Калькутту Бхакти Саранге Госвами и попросил его прислать отзыв.

Дальнейшие инструкции Абхай получал не от Бхакти Саранги Госвами, а от его секретаря, Рамананды. Рамананда, указав на некоторые погрешности, даже не упомянул о том, остался ли доволен Бхактисаранга. Ошибки в большинстве своем были техническими и относились к внешнему виду: Абхай немного иначе оформил оглавление и напечатал имя Бхакти Саранги Госвами во всех его статьях не совсем так, как хотел Махараджа. В ответ на просьбу Абхая прислать ему пишущую машинку Рамананда написал, что если «рукописи разборчивы, то нет необходимости отдавать их в типографию в перепечатанном виде».

Абхай обратился к Бхакти Саранге Госвами с просьбой вернуться в Дели, чтобы установить в матхе мир и согласие. Что касается «Саджана-тошани» — тут Госвами посоветовал улучшить качество бумаги для обложки и печатать весь журнал на хорошей бумаге, в типографии с новейшим оборудованием. Абхай был не против, но эти "новшества" зависели от средств:

Далее Абхай писал, что, поскольку материалы, идущие в печать, написаны от руки, на быстрое исполнение заказа рассчитывать не приходится. Поэтому он взял напрокат пишущую машинку. Еще он рассказал, как, по его мнению, можно увеличить число подписчиков.

Бриндабан, сын Абхая, приехал к нему, чтобы несколько месяцев пожить в Гаудия-сангхе. О возвращении Абхая в семью не было и речи, и Бриндабан просто общался с отцом, соблюдая правила матха и помогая отцу в его обязанностях.

Однажды Гаудия-сангху неожиданно посетил влиятельный адвокат, глава «Хинду-махасабхи» — общенациональной индийской организации, занимавшейся социальными вопросами. В матхе на тот момент почти никого не оказалось, поэтому Абхай и Бриндабан сами приняли важного гостя, приготовили для него прасад, накормили и познакомили с деятельностью Сангхи.

В те редкие минуты, которые оставались свободными от попыток навести порядок в матхе и работы над «Гаудия патрикой» и «Саджана-тошани», Абхай переводил на хинди «Чайтанья-чаритамриту». Хотя ему было привычнее писать на английском или бенгали, он пришел к выводу, что в стране, где большинство жителей говорят на хинди, такая книга принесет пользу.

Бхакти Cаранга Госвами написал, что сентябрьского номера «Саджана-тошани» нужно только 500 экземпляров. Но Абхай хотел больше. Договорившись с типографией о возможности напечатать 1.000 экземпляров по цене пятисот, Абхай поспешил сообщить радостную новость Бхакти Cаранге Госвами. Кроме того, писал Абхай, недавно ему пожертвовали бумагу, и он договорился о 25% скидке на почтовые расходы:

Но Бхакти Cаранга почтовой открыткой послал короткий ответ: «...не более 500».

Абхай продолжал работать над улучшением «Саджана-тошани». Для него это была не просто формальная обязанность, но захватывающая возможность проповеди. В письме Бхакти Cаранге Госвами он выражал беспокойство, вызванное ожиданием от него статей для следующего номера. Денег было мало — настолько мало, что Абхай не имел даже приличного дхоти, — и тем не менее он продолжал рисовать в своем воображении славное будущее «Саджана-тошани».

Кроме того, Абхай попросил Бхактисарангу Госвами помочь ему напечатать его «Чайтанья-чаритамриту» на хинди. Некоторые «джентльмены, не владеющие бенгали» выражали желание иметь у себя эту книгу и обещали Абхаю по 25 рупий за том. Абхай просил заем на издание первой части книги, в размере 600 рупий, который со всех точек зрения был Бхакти Саранге Госвами выгоден. «Если эта часть разойдется», — писал Абхай, — «необходимости в займах на издание последующих томов не будет».

Но так же, как Абхая утомляла жизнь в Гаудия-сангхе и работа над «Саджана-тошани» под руководством Бхакти Саранги Госвами, Бхакти Сарангу Госвами утомляли постоянное стремление Абхая увеличить тираж и его независимая редакторская позиция. В ответ на послание Абхая секретарь Бхакти Саранги Госвами, Рамананда, написал письмо, полное цветистых славословий в адрес Бхактиведанты Прабху, за которыми, однако, угадывалось намерение освободить его от обязанностей в Гаудия-сангхе:

По правде говоря, Абхая никто не звал на парикраму Кешавы Махараджи, но для Рамананды это было отличным поводом попросить Абхая покинуть Гаудия-сангху. Поэтому, пожив и добросовестно послужив в ашрамах Кешавы Махараджи и Бхакти Саранги Махараджи, Абхай вновь остался один.

Не имея ни дохода, ни пристанища, Абхай начал скитаться по разным домам Дели, по неделе живя там, куда его приглашали. В том, что касается пищи, одежды и крова, это было самое тяжелое в его жизни время. С самого детства он никогда не испытывал недостатка в пище и хорошей одежде, и ему никогда не приходилось беспокоиться о том, где ночевать. Отец в нем души не чаял, а Шрила Бхактисиддханта Сарасвати с любовью заботился о нем, давая особые наставления. Но сейчас Абхай временами чувствовал себя одиноким.

Не имея дома, он скитался по Дели — от одного временного пристанища к другому. Храм Вишну. Комната в Коммерческом училище Капура. Но он по-прежнему искал жертвователей, проповедовал учение «Бхагавад-гиты», писал. Он не ставил себе целью найти постоянное место жительства. Он хотел издать свои труды и положить начало чистому и мощному движению, целью которого будет проповедь сознания Кришны (или, как вариант, присоединиться к подобному движению).

Абхай составил список книг, которые ему хотелось опубликовать.

1. «ШРИ ЧАЙТАНЬЯ-ЧАРИТАМРИТА» (НА ХИНДИ) 2.000 страниц.

2. «ГИТОПАНИШАД» (НА АНГЛИЙСКОМ) 1.200

3. «НАУКА ПРЕДАННОСТИ» (НА АНГЛИЙСКОМ) 300

4. «ДВИЖЕНИЕ САНКИРТАНЫ ГОСПОДА ЧАЙТАНЬИ» (НА АНГЛИЙСКОМ) 300

5. «ПОСЛАНИЕ БОГА» (НА АНГЛИЙСКОМ) 300

6. «БХАГАВАНЕР-КАТХА» (НА БЕНГАЛИ) 50

Но для издания нужны были деньги. Он стучался в двери офисов и домов богатых людей, показывал им рукописи и говорил о своей миссии. У него был список потенциальных жертвователей, но лишь немногие из них соглашались помочь, а если кто-то и давал пожертвование, оно редко превышало пять-десять рупий. Время от времени он получал одобрительные письма.

Одно из таких писем пришло от Нараина Дасса Рая Бахадура, бывшего главного инженера и секретаря «Бирла-мандир траста». Незадолго до этого он посетил публичные чтения, которые Абхай провел в присутствии известной женщины-гуру, Матери Анандамойи. Восхищенная чтением Абхая (он читал «Чайтанья-чаритамриту» на хинди), Мать Анандамойи пожертвовала ему 50 рупий и посоветовала посетить широко известного садху, Шри Хари Бабу, который на тот момент лежал в больнице. Абхай, в сопровождении Нараина Дасса, посетил Хари Бабу, причем последний сказал, что чтение Абхая привело его в экстаз. Все это склонило мнение Нараина Дасса в пользу Абхая, и в декабре он составил письмо, в котором предлагал каждому «протянуть руку помощи Шри А.Ч. Бхактиведанте для успешного издания его трудов на хинди, английском и бенгали», а также пожелал ему «успеха в его благородном деле».

Абхай показывал это и другие подобные письма тем, кто, по его мнению, мог бы оказать поддержку. В Дели ему не составляло особого труда встречаться с министрами, судьями, адвокатами, руководителями компаний, религиозными лидерами. Всегда находился кто-то, кто был готов серьезно выслушать его, а иногда и помочь. Таким образом Абхай, все имущество которого составляли два дхоти и две курты, выданные в Гаудия-сангхе, обладающий проповедническим талантом и силой убеждения, однако практически лишенный поддержки и не имеющий постоянного жилья, неустрашимо продолжал свою проповедь.

Написание книг и попытки их опубликовать составляли только половину работы Абхая; другая половина усилий тратилась на то, чтобы создать всемирное движение, подобное Лиге преданных. Через Нараина Дасса Абхай попытался узнать, нельзя ли ему начать работу под эгидой Бирла-мандира (одного из самых больших и богатых храмов Дели). Себя Абхай предложил в качестве ответственного за проповедь на английском языке, как в Индии, так и за ее пределами. Поскольку Нараин Дасс считал себя приверженцем санатана-дхармы, Абхай написал ему письмо, в котором объяснял, какое определение дает истинной санатана-дхарме Кришна в «Бхагавад-гите». У Абхая было множество идей по поводу того, как распространить санатана-дхарму, вечную религию всех живых существ, и как научить людей применять ее на практике. Но это возможно только в том случае, если Нараин Дасс ему поможет.

Абхай пообещал, что, как только будет закончена подготовительная работа, он, имея в своем распоряжении людей и все необходимое, сможет развернуть миссионерскую деятельность в других странах. Он не отрицал, что с материальной точки зрения находится в отчаянном положении: «Пожалуйста, не откладывая, помогите мне в этом и предоставьте подходящее жилье. Я должен съехать со своей временной квартиры самое позднее к следующему понедельнику».

Управляющие Бирла-мандиром не приняли предложения Абхая. Но он подумал о другой форме сотрудничества: он мог бы проводить в Бирла-мандире публичные собрания, чтобы таким образом пробудить в людях интерес к Лиге преданных. Он обратился к Шри Р. Н. Агарвалу, президенту делийского муниципального комитета, и тот, услышав имена нескольких уважаемых лиц, желающих присутствовать на собрании, согласился председательствовать на встрече. Абхай назначил дату — 22 декабря 1955 года — и напечатал 500 объявлений и 200 пригласительных билетов.

Объявление начиналось так: «По милости Всемогущего Господа, Дели становится... мировым центром культурного общения». Не так давно руководители России и Индии заявили о необходимости культурного взаимодействия между всеми нациями. Но наивысшей формой культуры, писал Абхай, является та, что основана на духовной науке; поэтому богатейшим в мире источником культуры является Индия. И культура эта, подчеркивал Абхай, не должна оставаться уделом горстки разобщенных садху и санньяси. Ее должны систематически усвоить влиятельные члены общества.

22 декабря в рубрике «Куда пойти сегодня», среди объявлений о собраниях «Ротари-клуба», Общества Тагора, Индийского совета по мировым вопросам, «Бхарат-скаутов» и Индийского фармацевтического конгресса, «Хиндустан таймс» опубликовала объявление о встрече Лиги преданных.

Собрание Лиги началось с киртана, который вел профессор X. Чанд, после чего А.Ч. Бхактиведанта, основатель и секретарь Лиги преданных, рассказал о целях своего движения. Затем выступил Нараин Дасс, после чего зачитал несколько резолюций, предложенных основателем-секретарем, смысл которых сводился к тому, что собравшиеся поддерживают Лигу преданных и рекомендуют правительству Индии также поддержать ее, как движение, основанное на принципах Ганди. После принятия резолюций встреча завершилась еще одним киртаном и прасадом.

Абхай был уверен, что, если доброжелатели и филантропы-единомышленники окажут ему существенную поддержку, он сможет создать движение за мир во всем мире, основанное на принципах преданного служения Господу Кришне. Свою роль он видел в том, чтобы просто рассказывать о сознании Кришны всем, кому только можно. А результат всецело зависит от Кришны. Абхай прекрасно понимал, что добрые намерения большинства участников собрания в Бирла-мандире не пойдут дальше этой встречи. Но это его ничуть не смущало. Неутомимо возвещая свою благую весть, он сохранял радостно-философское настроение. В каком-то смысле он уже был совершенно удовлетворен: он испытывал счастье, действуя от имени духовного учителя.

Хотя адреса Абхая менялись так быстро, что почта с трудом поспевала за ним, он дал в газету объявление о домашних образовательных курсах.

Четыре года (начиная с 1952-го) Абхай не выпускал «Бэк ту Годхед», но сейчас он решил возобновить его издание. Журнал стоил того, чтобы полностью сосредоточиться на нем и посвятить ему все силы: нужно было собрать средства, написать статьи, проследить за печатью, а затем распространить тысячу экземпляров. Пожертвования на издание журнала он просил в личных беседах. Одним из тех, кто регулярно ему жертвовал, был его друг Бипин Чандра Мишра — судья Верховного суда из Нью-Дели.

Статьи писались легко. По милости духовного учителя Абхай не испытывал недостатка ни в идеях, ни в способности их излагать. Переводы и объяснения вайшнавских писаний рекой лились из-под его пера. Его вдохновляло чудо печатного станка, брихад-мриданги. Процесс изложения своего послания на бумаге, с тем чтобы потом издать его тысячным тиражом, приводил Абхая в состояние экстатической медитации. Тем более, работа сопровождалась сознанием крайней необходимости ему лично обратиться к каждому человеку, — не только к жителям Дели или Индии, а к каждому. Он представлял, как его журнал попадет к мыслящим людям и те с благодарностью его прочтут.

Поддерживать себя тоже не составляло особого труда. В «Шримад-Бхагаватам» Шукадева Госвами говорит, что у преданного нет проблем с пищей, одеждой или кровом. Если нет кровати, он может лечь на землю, а подушкой ему будут собственные руки. На улице всегда можно подобрать выброшенную одежду, питаться можно фруктами с деревьев, а жить — в горных пещерах. Природа дает человеку все что нужно, и святому нет надобности льстить материалистам, чтобы поддерживать свое существование. Конечно, Абхай жил не в горах и не в джунглях, а в Нью-Дели; тем не менее он фактически вел образ жизни, описанный Шукадевой, — не потому, что хотел наказать свое тело или продемонстрировать всем свою чистоту и бескомпромиссность, а потому, что только так, живя в нищете, можно было собрать средства на издание журнала «Бэк ту Годхед».

Для Абхая это было делом, в которое он вкладывал все свое сердце. Купить бумагу для печати для него было важнее, чем поесть. Так проявлялась его вера в Кришну — уж чего-чего, а веры ему было не занимать. Он твердо знал, что если служить Кришне, то Господь обеспечит его всем необходимым. Работать в одиночку не составляло для него проблемы — это было легко и приятно (гораздо лучше, чем руководить молодыми обитателями гаудия-сангхи). Его не пугал тяжелый труд ради служения духовному учителю — он черпал в этом подлинное наслаждение. Его пугало положение, в котором находился мир.

Согласно шастрам, нынешний век, Кали-юга, сопровождается постоянной деградацией общества. Подтверждения этому Абхаю каждый день приходилось наблюдать в Дели. Пять тысяч лет назад Дели назывался Хастинапуром и был столицей царя Юдхиштхиры, который, находясь под покровительством Господа Кришны, стал самым богатым царем мира, а его подданные находились под надежной защитой и ни в чем не испытывали нужды. Теперь, спустя тысячу лет иноземного владычества, Индия вновь стала независимой страной со столицей в Нью-Дели.

Но даже с высоты своего относительно скромного 60-летнего опыта Абхай видел, что индийская культура, которая еще во времена его детства сохраняла в себе значительную долю изначальной чистоты ведических времен, приходит в упадок. Он видел, как под влиянием лживой пропаганды его сограждане начинают верить в то, что можно стать счастливым, потворствуя низменным склонностям. Британцы принесли с собой чай, табак, скотобойни, заводы. Даже теперь, после обретения независимости, все это так и осталось частью нового образа жизни Индии. Изгнав британцев, индийцы продолжали подражать их образу жизни, а руководители Индии сознательно пренебрегали ведическим принципом сознания Бога — тем самым сокровищем, которым Индия должна была бы одарить весь остальной мир. Абхай видел, как Индия, отвернувшись от своего духовного наследия, устремилась вдогонку за современным Западом, — но где обещанный материальный прогресс? Стали ли индийцы после обретения независимости счастливее, чем были во времена британского правления? Абхаю перенаселенный город казался адом. Хотя тысячи бедняков трудились на стремительно разрастающихся сталелитейных и шинных заводах, условия их жизни только ухудшались.

Абхай высказал свою озабоченность этим в «Бэк ту Годхед». Может ли бедняк есть болты и гайки, выпущенные на заводе? Может ли человек насытиться кино, телевидением или песнями непристойного содержания по радио? Лидеры общества не понимали, что именно пренебрежение духовными принципами стало причиной тех самых проблем, против которых они официально боролись: избалованная, непослушная молодежь, коррупция практически во всех сферах общественной жизни, экономическая нестабильность и нужда. Когда в молодости Абхай жил в Калькутте, там еще не было афиш, рекламирующих чьи-то сексуальные фантазии. Теперь же Индия вышла на третье место в мире по объему кинопродукции, и весь Дели пестрел киноафишами. Магазины, торгующие мясом и спиртными напитками, открывались один за другим. Авторы газетных передовиц не уставали сокрушаться по поводу деградации молодых индийцев, которые дразнили, оскорбляли и унижали на улицах женщин. Женские лиги жаловались на распущенность молодежи и недостойное отношение к женщине в кино и рекламе. Но исправить положение дел было некому: не осталось ни строгих брахманов, ни святых царей.

Абхай видел, что в обществе необходимо возрождать духовность. Но общество это сломя голову неслось в прямо противоположном направлении. В феврале, как раз в то время, когда Абхай пытался опубликовать «Бэк ту Годхед», премьер-министр Неру, выразив свою озабоченность «духовным кризисом» в Индии, одновременно с этим обнародовал очередной пятилетний план быстрой индустриализации. Все, от премьер-министра до обычного человека, были озабочены нарастающими проблемами, но, похоже, никто не понимал, что истинной проблемой была нехватка сознания Кришны.

Обществу необходимо было лекарство от болезней Кали-юги. Абхай понимал, что этого лекарства людям нужно гораздо больше, чем он был способен им дать: печать даже одного номера «Бэк ту Годхед» была для него почти непосильной задачей. Сочинение статей, перепечатывание их на машинке, доставка в типографию и дальнейшее распространение не должно было становиться делом одинокого преданного, у которого в кармане ни гроша. Но пытаясь сотрудничать с духовными братьями, Абхай столкнулся с их разобщенностью и отсутствием желания активно проповедовать. Бхактисаранга Госвами, похоже, совсем не планировал расширять издание «Саджана-тошани», а его матх, как и многие другие, не способен был привлекать новых преданных. Потому-то и приходилось Абхаю сейчас работать в одиночку, и масштабы его деятельности были невелики. Хотя духовный труд на благо людей приносил Абхаю радость, он понимал, что его журнал на четырех полосах — все равно что капля воды в пустыне.

В феврале 1956 года, когда Соединенные Штаты изо всех сил старались ограничить права граждан, когда Хрущев и Эйзенхауэр, внешне выражая сожаление по поводу гонки вооружений, хитро маневрировали на переговорах по ядерному разоружению, когда шах Ирана нанес визит в Нью-Дели, — в это самое время Абхай попытался напечатать очередной номер «Бэк ту Годхед». В зимнюю непогоду, когда столбик термометра опускался до +5 °С, ранним утром он шел по улицам Дели к Сурендре Кумару Джайну, печатнику, чтобы проверить последнюю корректуру. Пешие прогулки позволяли сэкономить деньги. Рикшу он нанимал, только когда нужно было доставить бумагу из магазина в типографию. У него не было чадара, только легкий хлопковый жакет, а обувался он в резиновые туфли. Еще у него была хлопчатобумажная шапка, которая закрывала уши и завязывалась под подбородком, защищая его от холода и порывистого ветра.

Забрав из типографии готовые экземпляры, Абхай обычно ходил по городу, пытаясь их продать. Он заходил в чайную, занимал место у стойки и, когда кто-то садился рядом, просил его купить экземпляр «Бэк ту Годхед». Еще он посещал дома и конторы тех, кто уже когда-то давал ему пожертвования или договаривался с ним о встрече. Нередко он завязывал новые знакомства — иногда по рекомендации, а иногда просто без приглашения приходя туда, где рассчитывал найти потенциального читателя. Разнося журнал постоянным спонсорам, он обсуждал с ними содержание предыдущих выпусков, а иногда получал от них заказы осветить в своих статьях отдельные темы: «Наш глубокоуважаемый друг, Шри Бишан Прасад Махешвари, один из ученых адвокатов Верховного суда, попросил нас написать что-нибудь о кармической деятельности, особо рассмотрев при этом тему порока и его власти над людьми». Зачастую те, кто давал пожертвования, соглашались на встречу с Абхаем не столько из интереса или хорошего к нему расположения, сколько из чувства долга: традиция "индийского благочестия" требовала от них встретиться с садху, взять то, что он предлагает, и не думать о нем плохо. (Журнал при этом читать было не обязательно.) Однажды, когда он приблизился к богатому дому, на веранду второго этажа вышел хозяин и закричал: «Убирайтесь прочь! Мы вас не звали!».

В ответ на сопротивление (вежливое и не очень), которое он встречал, распространяя «Бэк ту Годхед», в выпуске от 16 марта 1956 года Абхай опубликовал целую статью, озаглавленную: «НЕТ ВРЕМЕНИ — хроническая болезнь обычного человека»:

Абхай не был похож на обычного уличного торговца газетами. Он не выкрикивал во весь голос название своего журнала и не отдавал его для продажи в киоски. Он подходил и спокойно обращался к людям, которые сидели и пили чай, или навещал знакомых в их конторах и других местах работы. Взяв из стопки журналов, которую он нес под мышкой, один экземпляр, он предлагал людям то, что на первый взгляд казалось обычной бульварной газеткой с жирными черными заголовками на первой странице. Но что за странные это были заголовки! «Низшие из людей», «Философские проблемы в общественном сознании», «Человеческие страдания», «Национализм в чистом сознании». Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять: это — не обычная газета. Абхай, как правило, говорил несколько слов, пытаясь так или иначе убедить человека взять экземпляр, прежде чем тот успеет сказать, что у него "нет времени".

Действуя от имени духовного учителя и великих вайшнавов прошлого, он играл роль уличного продавца газет — вежливое обращение, улыбка на лице. Да, это был необычный журнал, но людям он казался интересным, да и стоил всего-то 6 пайсов. Так Абхай раздавал милость Господа Чайтаньи и распространял истины Вед в доступной и понятной людям форме.

Несмотря на отчаянную нищету, которую он терпел, и неотложность его послания, статьи его никогда не были резкими или фанатичными. Он писал, надеясь найти читателя, который будет готов слушать о настоящей философии и захочет принять истину (особенно если она логично изложена и основана на авторитетных ведических текстах). Хотя опыт подсказывал, что люди Дели легкомысленны, сбиты с толку и совсем не интересуются самоосоз-нанием, он знал, что почти каждый из них хотя бы раз в жизни задумывался над важнейшими философскими проблемами: а есть ли Бог? А личность ли Он? Почему люди страдают?.. И Абхай взывал к их высшим чувствам.

Весной 1956 года Индию посетил госсекретарь Соединенных Штатов Даллес, а днем позднее — лорд Маунтбэттен, бывший генерал-губернатор Индии, которого встречала в аэропорту многотысячная толпа. Затем наступил священный некогда праздник Холи, во время которого шутники брызгают в прохожих красками. Премьер-министр Неру, объезжая делийские трущобы, был потрясен невыносимыми условиями жизни людей. Он заявил о намерении Индии развивать ядерную энергетику, подчеркнув, что она будет использована в мирных целях. Обстановка в стране накалялась. На границе Индии и Пакистана начались столкновения. Делийские железнодорожники устроили забастовку. Абхай тем временем продолжал проповедовать.

К 20 мая 1956 года ему каким-то образом удалось скопить денег и отредактировать и напечатать очередной номер «Бэк ту Годхед», шестой за этот год. На первой его странице была следующая заметка:

В статье «Как распространить учение ,,Бхагавад-гиты“» он говорил о необходимости духовной организации общества. Он описывал образцовую общину, которую назвал «Гита-Нагари» («деревня, где поется „Бхагавад-гита“»), Обитатели ее будут строить свою жизнь по «Бхагавад-гите» и по всему миру проповедовать ее послание. Прославляя вайшнавские качества Махатмы Ганди, Абхай предположил, что у Ганди тоже была идея построения подобной общины. Это был единственный путь облегчить людские страдания, вызванные "демоническими лидерами", которые ведут по ложному пути современную цивилизацию, потерявшую моральные ориентиры.

Абхай раздумывал над тем, как пленить беспокойные умы современников. Он хотел изложить учение Кришны ясно и недвусмысленно и познакомить с ним как можно большее число людей. Он считал, что хорошие аргументы из авторитетных священных писаний покажутся убедительными для тех, кто разумен, беспристрастен и образован, даже если эти люди уверяют, что им это не интересно. Он понимал, что так или иначе он должен пробудить в них интерес, не изменяя при этом своим духовным принципам и сохраняя спокойствие. В их представлении религия сводилась до книжки на полке, которую никто никогда не читает и не понимает и которой никто не верит, он же принес им религию в форме журнала, который, однако, ни в чем не уступал священным писаниям. Конечно, журналы обычно покупают не за тем, чтобы узнать о религии. Но может, хоть кто-то его прочтет?

Абхай не только продавал «Бэк ту Годхед» у чайных прилавков или разносил его людям, сделавшим пожертвование: он бесплатно рассылал свой журнал, в том числе и за границу. Многие годы Абхай думал о том, как получить доступ к огромной англоязычной читательской аудитории за пределами Индии. Собрав адреса зарубежных библиотек, университетов, культурных центров и крупных книжных магазинов, он посылал по почте столько журналов, сколько мог себе позволить. Предположив, что западные читатели могут оказаться более восприимчивыми, нежели его сограждане, он обратился к ним с посланием.

Сражаясь на "внутреннем фронте", в Индии, Абхай послал последние номера «Бэк ту Годхед» президенту страны, доктору Раджендре Прасаду, сопроводив их письмом, в котором предупреждал о тяжелой судьбе, ожидающей общество, находящееся под властью асуров: «Поэтому, прошу Вас, спасите их от великой катастрофы». В письме от 21 ноября Абхай был предельно откровенен.

Абхай просил Его Превосходительство хотя бы просмотреть заголовки десятка номеров «Бэк ту Годхед», приложенных к письму, и обдумать возможность встречи с редактором. Сохранение духовного наследия Индии требует огромной работы, и для этого необходимо сформировать специальный правительственный орган — Министерство духовных дел. «Сейчас я подобен вопиющему в пустыне», — писал Абхай. Но Его Превосходительство так ничего и не ответил.

В своем журнале Абхай выступал против атеизма. В статье «В надежде на чудо» он открыто заявлял, что 80% людей, которых он встретил, продавая «Бэк ту Годхед», были атеистами:

Абхай возражал, что, хотя независимая Индия дает своим гражданам материалистическое образование, ее экономическое положение от этого ничуть не улучшается. У многих индийцев нет даже самого необходимого для жизни. В Дели сто двадцать тысяч без работных.

Возможно, некоторые из высокопоставленных правительственных служащих или успешные предприниматели чувствуют себя вполне счастливыми, но 90% их сограждан не знают, как свести концы с концами. Следовательно, наше экономическое положение явно оставляет желать лучшего.

Он цитировал бывшего президента Соединенных Штатов, Гарри С. Трумэна, который говорил, что национальная независимость должна приводить к благосостоянию людей. Если так, говорил Абхай, в чем состоит независимость Индии? Он считал, что все попытки людей обрести счастье и процветание противозаконны, пока они не признают, что всем владеет Верховный Господь. Атеистическая цивилизация никогда не приведет к миру.

В статье «Растущие амбиции и неутоленное вожделение» Абхай писал:

Один скупец, который отказался купить номер «Бэк ту Годхед», по воле иллюзорной природы тратил на лечение по 20.000 рупий в неделю и в конце концов умер. Аналогичный случай произошел с человеком, который, отказавшись пожертвовать пайсу на служение Богу, потратил 30.000 рупий на судебную тяжбу со своими родственниками. Таковы законы природы.

Начальник одной из делийских почтовых контор, заметив название журнала, который Абхай посылал за границу, воспользовался случаем, чтобы выдвинуть Абхаю атеистические аргументы.

Один делиец, заметив, что Абхай распространяет «Бэк ту Годхед», сказал: «Где ваш Бог? Вы можете показать мне Бога?». Абхай ответил на вызов, однако после этого весь оставшийся день, пока ходил по улицам, продолжал раздумывать над его вопросом. Вернувшись в свою комнату, он приступил к написанию статьи «Где же Бог? Можно ли Его увидеть?».

На каменной плите на здании Секретариата в Нью-Дели написано, что свобода не приходит к народу сама — ее нужно добиться. Это факт: мы видели, на какие жертвы пришлось пойти народу Индии, чтобы обрести сварадж. Но что касается Бога, некоторые безответственные люди спрашивают: «Где Бог?», «Можете ли вы показать мне Его?», «Вы видели Бога?». Такие вопросы задают те, кто легкомыслен, кто хочет получить все, и как можно дешевле. Но если даже ради обретения временного и ложного чувства свободы в этом мире нужно приложить столько труда и пойти на такие жертвы, то разве возможно увидеть Бога, Абсолютную Истину, ничего не заплатив? Чтобы увидеть Бога, нужно освободиться от всех видов обусловленности. Разве Бог — простой посыльный, который должен являться по первому требованию? Однако атеист хочет именно этого, словно Бог — его слуга. Он думает, что Бог — это нечто воображаемое, иначе Он появился бы перед нами по первому зову.

Однажды, когда Абхай шел по заполненной людьми улице, направляясь по делам, связанным с изданием журнала, он мимоходом погладил маленького теленка, и вдруг мать этого теленка, бездомная корова — одна из тех, что обычно бродят по улицам индийских городов, — боднула его рогом в живот, сбив с ног. Он не смог сразу встать и, лежа на земле, думал о том, не является ли случившееся наказанием за покинутую семью. Но, вспомнив Шрилу Рупу Госвами и Шрилу Санатану Госвами, он заключил, что все-таки был прав.

Пришло лето, на улице стояла почти невыносимая жара. Столбик термометра не опускался ниже 40. Горячий ветер нес по улицам города тучи пыли. Днем мелкие торговцы закрывали свои лавки. В начале мая, когда жара достигла 45 градусов, один человек упал на улице в обморок и умер от теплового удара. Но Абхай не обращал внимания на жару и на пределы возможностей человеческого тела.

Однажды, когда Абхай разносил «Бэк ту Годхед» своим делийским адресатам, он внезапно почувствовал головокружение и чуть не потерял сознание. Но в этот самый момент мимо проезжал на машине его знакомый, которому он когда-то проповедовал, и, увидев, что произошло, отвез Абхая к врачу. Врач поставил диагноз "тепловой удар" и предписал постельный режим.

20 июня Абхай выпустил следующий, восьмой за этот год номер своего журнала, выходившего два раза в месяц. На первой его странице он порицал как материалистическую семейную жизнь, так и ложное отречение от семейной жизни. Прошло почти два года с тех пор, как он ушел из дома и стал ванапрастхой, поэтому его суждения о семейной жизни были основаны как на священных писаниях, так и на собственном опыте. Он привел высказывание Махараджи Прахлады из «Шримад-Бхагаватам»:

1 сентября 1956 года президент США Эйзенхауэр осудил проведенные Советским Союзом секретные испытания водородной бомбы, по мощности эквивалентной миллиону тонн тротила, и поднял на смех советские заявления о стремлении к миру. На Ближнем Востоке, в Египте, Насер национализировал Суэцкий канал, что послужило причиной международного кризиса. 20 сентября представители семидесяти стран собрались в Организации Объединенных Наций и сформировали орган, который должен был следить за тем, чтобы "укрощенная" атомная энергия использовалась в мирных целях. Абхай видел заголовки в газетах и слышал о последних событиях в мире от джентльменов, которых посещал. Он прямо говорил им, что без сознания Кришны разглагольствования политиков о сотрудничестве — просто фантасмагория.

Бхактисиддханта Сарасвати говорил, что, если благодаря его проповеди хотя бы один человек станет чистым преданным, его миссию можно считать успешной. Но временами Абхай приходил в отчаяние, думая, насколько он незначителен, как много еще предстоит сделать во имя Кришны и как трудно изменить хотя бы одну обусловленную душу.