Шрила Прабхупада-лиламрита ГЛАВА 31

Калькутта
29 августа 1970 года

ПРОШЛО ПОЧТИ три года с тех пор, как Прабхупада последний раз был в Индии, и вот теперь он вернулся в Калькутту, свой родной город. Хотя время было позднее и перелет из Токио занял долгих двенадцать часов, Прабхупада спускался по трапу самолета, сияя от радости. На летном поле его встречали Ачьютананда и Джаяпатака — единственные американские ученики Прабхупады в Индии. Увидев, как он приближается к ним в своем шафрановом шелковом одеянии, они пали ниц. Прабхупада, улыбаясь, обнял их. Ученики усадили его в убранный цветами автомобиль и сопроводили в здание аэропорта, в зал для почетных гостей.

Прабхупаду встречали некоторые из его духовных братьев и старые калькуттские друзья; группа преданных из Шри-Чайтанья-гаудия-матха вела киртан. Прием был пышный и торжественный. Под звуки пения «Харе Кришна», эхом разносившегося по залу, Прабхупада уселся на диван. Звук киртана, многочисленные изображения Кришны, аромат благовоний и цветов жасмина в сочетании с божественным присутствием Прабхупады превратили унылое помещение аэропорта в райскую обитель.

Люди проталкивались сквозь толпу, чтобы надеть на Прабхупаду гирлянды. Когда гирлянд становилось слишком много, Прабхупада снимал их, но его тут же заваливали новыми, и из-за них почти не было видно его лица. Только что приехавшие американские преданные как завороженные наблюдали за бенгальскими брахмачари, выписывающими на своих мридангах какие-то замысловатые экзотические ритмы. Люди толпились, стараясь протиснуться поближе, чтобы прикоснуться к стопам Прабхупады и попросить у него благословений, а Прабхупада улыбался — он был дома. Наконец киртан подошел к концу, и он заговорил:

— Я вернулся в этот город, где не был три года. Харе Кришна. Я исколесил весь мир и увидел, что материальный прогресс не принесет в этот мир счастье и покой. Я видел Японию — страну высокоразвитую в техническом отношении. И все равно там нет настоящего счастья. Но в Индии люди, даже не осознавая важности санкиртаны, слушают ее и наслаждаются этим. Мой совет индийцам: если вы будете добиваться успехов только в науке и технике, не уделяя внимания хари-наме, то всегда будете отсталыми. В хари-наме заключена потрясающая сила...

Прабхупада: Я советую повторять «Харе Кришна». Это совет обеим сторонам — и капиталистам, и коммунистам. От их враждебности не останется и следа, и все их проблемы решатся, если они последуют моему совету.

Собравшиеся, одобряя слова Прабхупады, закричали:
— Садху! Садху!

Прабхупада расположился на заднем сиденье автомобиля, ехавшего из аэропорта к дому господина Даса Гупты, в Баллигандже. За окном сменяли друг друга знакомые виды вечерней Калькутты, едва различимые в тусклом уличном освещении. Впрочем, сопровождавшим Прабхупаду иностранцам Калькутта казалась чужой и непривычной. Слоняющиеся тут и там тощие коровы, уличные собаки, босые рикшавалы, то и дело попадавшиеся на улицах, несмотря на поздний час, закрытые на ночь магазинчики, пешеходы, возвращавшиеся по домам, духота и невообразимое дорожное движение - все это было хорошо знакомо Прабхупаде, но повергло в культурный шок его учеников. Тамала-Кришна нервно поглядывал на водителя, который, сигналя, лавировал между другими автомобилями. Прабхупада тихо рассмеялся:
— Тамала-Кришна, как тебе нравится такой способ вождения?

Ачьютананда и Джаяпатака уже успели привыкнуть к Калькутте и научились ценить ее культуру. Они встречались с образованными жителями Калькутты из высших слоев общества, которые, несмотря на американское происхождение учеников Прабхупады, почитали их как настоящих садху. Они проповедовали в домах горожан и пели святое имя на публике, собирая толпы любопытных. Однако до сих пор им не удалось построить здесь устойчивого плацдарма для ИСККОН. Но теперь, когда приехал Прабхупада, все наверняка изменится. Он развернет здесь свою чудесную проповедь, как это было в Америке, и ученики горели желанием стать орудием в его руках. Уполномоченный Господом Чайтаньей, он будет для них жизненной силой и источником вдохновения.

Прабхупада добрался до дома господина Гупты почти в полночь. Множество людей хотели повидать его, и Девананда Махараджа попытался уговорить их разойтись. Но Прабхупада сказал:
— Нет, нет, пусть заходят.

Пришла Бхаватарини, сестра Прабхупады, и принесла с собой множество особых, приготовленных лично ею блюд.

— Мы не едим на ночь! — запротестовал один из санньяси. — Уже слишком поздно!

— Нет, — сказал Прабхупада. — Мы должны съесть все. Что бы ни приготовила моя сестра, мы должны это съесть. Это ее любимое занятие. Ей нравится для меня готовить и меня кормить. Все должны принять прасад.

Преданные из Шри-Чайтанья-гаудия-матха тоже приготовили пир и, пока Прабхупада почитал прасад, приготовленный сестрой, принесли прасад из Матха. Он попробовал немного и заставил своих учеников есть досыта.

В час ночи Прабхупада сидел в своей комнате и разговаривал с Ачьютанандой, Джаяпатакой и Деванандой Махараджей. Он рассказал им, как необдуманные письма учеников из Индии породили во всем ИСККОН серьезные заблуждения относительно положения духовного учителя. Он процитировал стих са̄кша̄д дхаритвена самаста-ш́а̄страих̣ и объяснил его смысл:
— Гуру находится на одном уровне с Хари, Верховной Личностью Бога. Он не Бог, но самый близкий Его слуга.

Прабхупада продолжал проповедовать ученикам, рассеивая всевозможные заблуждения о положении духовного учителя. Он сказал, что недавние неприятности теперь позади и преданные должны продолжать сотрудничать, с новыми силами и энергией.

Ачьютананда спросил, можно ли ему принять санньясу. Индийцы, сказал он, с большим уважением относятся к санньяси. Прабхупада согласился, что санньяса поможет Ачьютананде в проповеди, и добавил, что Джаяпатака тоже должен стать санньяси. Церемония была назначена на Радхаштами, который наступал через неделю.

В очередном номере газеты «Амрита базар патрика» всю первую полосу занимали новости о прибытии Прабхупады. На фото был изображен гуляющий Прабхупада с мешочком для четок на руке, окруженный молодыми санньяси с дандами.

Много высокопоставленных лиц повидал на своем веку аэропорт Думдум, но такого пышного, праздничного приема мы не видели никогда... Трудно представить, что этому человеку 75 лет, ибо после столь длительного путешествия он выглядит совершенно бодрым. Слегка улыбаясь, он благословил всех присутствующих словами: «Харибол!».

Прабхупада написал преданным в Японию:

В Индии, с того самого момента, как мы вышли из самолета, наша проповедь не прекращается ни на минуту... Этот юноша, Брюс, делает успехи, и интерес его растет. Он уже пожертвовал ради Кришны своими волосами — это хороший знак.

В Калькутте было неспокойно. Террористическая группа ком-мунистов-наксалитов бесчинствовала, убивая крупных бизнесменов и угрожая жизни многих других людей. Многие богатые промышленники-марвари (каста купцов, банкиров и ростовщиков. — примеч. ред) уехали из Калькутты в Дели и Бомбей. Кроме того, началось брожение в среде бенгальских студентов. Старшее поколение бенгальцев, к которому принадлежало и большинство приходивших к Прабхупаде людей, было встревожено ростом терроризма и беспорядками. «Единственное прибежище, — говорил им Прабхупада, — это Кришна».

Люди очень встревожены. Все ждут, что я сделаю что-нибудь и ситуация нормализуется, но я просто советую им повторять мантру Харе Кришна, поскольку трансцендентный звук — это единственная панацея от всех материальных болезней.

Прабхупада не видел необходимости придумывать какую-то специальную программу для решения социальных проблем Калькутты. Повторение мантры Харе Кришна было «единственной панацеей от всех материальных болезней». Для Прабхупады вопрос заключался в том, как лучше всего задействовать американских преданных, чтобы дать эту панацею индийцам. Прабхупада был в Индии вместе с группой из восьми преданных и попросил своих лидеров на Западе в течение месяца прислать еще двадцать человек. В типографии компании «Дай Ниппон» в Японии он заказал на 60,000 долларов книг и журналов, а его санньяси ежедневно выходили на улицы города и устраивали киртаны.

Группу санкиртаны жители Калькутты приняли очень тепло. Молодые люди с Запада с обритыми головами, шикхами, с вайшнавскими тилаками и в шафрановых одеждах играли на караталах и мридангах, с заразительным энтузиазмом пели мантру Харе Кришна, цитировали санскритские стихи из «Бхагавад-гиты» и утверждали, что Господь Кришна — Верховная Личность Бога. Для бенгальцев это было сенсацией, и посмотреть на них собирались сотни людей. Прабхупада знал, что его ученики никого не оставят равнодушным и все наверняка захотят увидеть их, поэтому он любовно называл их своими «танцующими белыми слонами».

Те самые преданные, которым так нравилось петь мантру Харе Кришна на улицах Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и Нью-Йорка, выходили теперь на улицы Калькутты. Стояла изнуряющая жара, какой почти никогда не бывает в Америке, но, несмотря на это, они по нескольку часов каждый день пели на Далхаузи-сквер. Вокруг плотным кольцом стояла толпа людей, иногда над ними подтрунивали, смеялись, иногда их бранили, но чаще смотрели на них с неподдельным изумлением.

Прабхупада рассчитывал на то, что, когда индийцы увидят молодых людей с Запада, которые приняли принципы сознания Кришны, это укрепит их веру в свою собственную культуру. Прабхупада рассказывал ученикам, как когда-то давно, во времена царствования Махараджи Юдхиштхиры, Индия была государством сознания Кришны. Однако на протяжении последнего тысячелетия Индия находилась под иноземным владычеством; сначала ею правили Моголы, а затем англичане. В результате интеллигенция и (правда, в меньшей степени) народные массы Индии утратили уважение к собственной культуре. Индийцы преследовали теперь материалистические цели Запада, считая материалистическое мировоззрение куда более продуктивным и практичным, чем религиозные верования своих предков, которые стали казаться им наивными и сентиментальными.

Прабхупада хорошо понимал, что жители Запада, которые отреклись от мира и стали вайшнавами, произведут сильное впечатление на индийцев и помогут им вновь обрести веру в свою утраченную культуру. Это был не рассчитанный тактический ход, а ставка на духовную силу. Прабхупада подчеркивал, что преданные должны быть чисты и безупречны в своих поступках, и эта чистота станет их силой.

Пение святых имен на Далхаузи-сквер и на улице Чоуринджи продолжалось около десяти дней, после чего Прабхупада решил на время прекратить его. Уличный киртан — замечательная форма проповеди на Западе, но для Индии это не самый эффективный метод, сказал он. В Бенгалии было много профессиональных групп, которые исполняли киртаны, и Прабхупада не хотел, чтобы на его учеников смотрели как на профессиональных артистов или нищих. Он хотел, чтобы проповедь открыла преданным доступ в круги интеллигентных, уважаемых индийцев. Так преданные узнали о его новых планах.

Он назвал свою новую программу «свободным членством». Его ученики будут приглашать индийцев, которые заинтересованы в сотрудничестве с ИСККОН, стать свободными членами Общества. Членский взнос размером в 1.111 рупий даст свободному члену много льгот, например возможность получения книг Шрилы Прабхупады и право на бесплатное проживание в любом центре ИСККОН.

Начало программе свободного членства было положено, когда Прабхупада объявил о ней, выступая в одном частном доме перед группой богатых бизнесменов. Прочитав лекцию, он предложил собравшимся стать свободными членами ИСККОН, и несколько калькуттских предпринимателей сразу же дали свое согласие.

Где бы Прабхупада ни оказался: будь то в доме свободного члена ИСККОН, на официальном выступлении или в своей комнате — везде он говорил о Кришне и сознании Кришны, опираясь на «Бхагавад-гиту» и «Шримад-Бхагаватам». Это никогда его не утомляло. Гость задавал вопрос, и Прабхупада начинал ответ с того, что просил одного из учеников прочитать соответствующий стих из «Гиты». Затем он давал этому стиху объяснение. Если гость не соглашался и вел себя вызывающе, Прабхупада с ним спорил.

Сидя за своим маленьким столиком и время от времени отпивая воды из лоты, Прабхупада мог говорить часами. Температура воздуха поднималась почти до 40 градусов, и Прабхупада сидел без рубашки, в простой накидке, которая оставляла открытыми руки, плечи и часть груди. Иногда преданным, находившимся рядом с ним, становилось дурно, их клонило в сон или просто было трудно сосредоточиться, и тогда они извинялись и выходили, а вернувшись через несколько часов, обнаруживали, что он все еще проповедует. Гости тоже приходили и уходили. Но Прабхупада проповедовал целыми днями, иногда до позднего вечера, лишь после обеда делая небольшой перерыв, чтобы вздремнуть. Предмет обсуждения никогда ему не надоедал, и он продолжал говорить, пока были заинтересованные слушатели.

Слушатели были самые разные. Иногда перед ним сидело несколько культурных и прилично одетых семейных пар, а иногда он беседовал с каким-нибудь одиноким стариком. Обычно аудитория слушала спокойно, но бывало, что кто-нибудь начинал спорить или, даже соглашаясь с его словами, чего-то недопонимал. Иногда гость интересовался, почему это он критикует известных бенгальских святых и политиков, и Прабхупада, опираясь на «Бхагавад-гиту», объяснял, что истинным садху является тот, кто всегда прославляет Кришну.

В своей проповеди Прабхупада часто говорил о том, что представляло особый интерес для его слушателей, — например, о политических волнениях в Калькутте или об упадке ведической культуры. Но его внимание к местным событиям было продиктовано лишь целесообразностью этого в данный момент, сам же он не принадлежал Индии. Он думал и о других людях и местах, о том, что творится по всему миру. Отвечая на письма, он тщательно обдумывал положение дел в Англии, Австралии, на Гавайях или в Новом Вриндаване. И кроме того, он не переставая думал о Кришне. Он хотел прославить Кришну на весь мир; Индия была для него лишь очередным этапом на этой стезе.

Преданным в Индии выпала особая удача — вживую наблюдать, как их духовный учитель проповедует. Его величайшие терпение и доброта воодушевляли их, и в то же время на фоне его качеств им было легче увидеть собственные недостатки. Преданным, как приехавшим в Индию недавно, практическая сторона жизни в Калькутте все еще доставляла немало хлопот. Погода, болезни и культурный шок мешали им сосредоточить ум на сознании Кришны. Но присутствие Прабхупады, его проповедь и его личный пример напоминали им, что подлинная духовная реальность не зависит от тела.

Иногда преданные критиковали некоторых посетителей Прабхупады. Попадались индийцы, которые в присутствии Прабхупады старались произвести впечатление людей очень набожных, но за пределами его комнаты курили и демонстрировали далеко не лучшие качества характера. Однажды несколько преданных пожаловались Прабхупаде на лицемерие этих индийцев, и Прабхупада привел им аналогию с пчелой и мухой. Он сказал, что пчела всегда ищет мед, муху же влекут к себе отвратительные гноящиеся раны. Преданный должен уподобиться пчеле и видеть в других только хорошее, а не вести себя как муха и вечно искать недостатки.

Ученики Прабхупады обнаружили, что верный способ научиться жить в Индии — в точности повторять все, что делает их духовный учитель. Принимая с ним прасад в чьем-либо доме, они ели то же самое и в той же последовательности, что и он. Когда он заканчивал есть, они тоже заканчивали; когда он шел мыть руки, они шли за ним. Жизнь в Индии казалась ученикам Прабхупады странной и порой приводила их в замешательство, и у них, в отличие от Прабхупады, не было представления о том, какую миссию они должны выполнить в этой стране. Но, куда бы он ни шел, они всегда следовали за ним, как утята за уткой.

Чем ближе становились преданные к Прабхупаде и чем больше раскрывались перед ними его неповторимые качества, тем сильнее становилась их любовь к нему. Сидя в своей комнате на белом диванчике и откинувшись на белый валик-подушку, Прабхупада, казалось, излучал золотистое сияние и выглядел очень царственно, несмотря на простую окружающую обстановку. Преданные видели, что ни в Лос-Анджелесе, где он жил в роскоши и изобилии, ни здесь, в Калькутте, внешнее окружение никак не влияло на него. Индия была его домом, но он не был обычным индийцем, и даже не был одним из множества индийских садху. Он был особенный. И это был их Прабхупада.

С первого дня своего пребывания в Калькутте Прабхупада думал о том, чтобы посетить Майяпур, священное место рождения Господа Чайтаньи. Бхактивинода Тхакур, отец духовного учителя Шрилы Прабхупады и человек, положивший начало распространению учения Господа Чайтаньи за пределами Индии, мечтал о том дне, когда американцы и европейцы встретятся со своими братьями-бенгальцами в Майяпуре и будут петь вместе с ними святые имена. Прабхупада хотел купить землю в Майяпуре, чтобы открыть там центр для своих западных учеников, таким образом воплотив мечту своих предшественников. Он написал одному из своих духовных братьев:

Последователи Господа Чайтаньи считают Майяпур, расположенный в 180 километрах к северу от Калькутты, местом, неотличным от Вриндавана. Пять тысяч лет назад Господь Кришна жил во Вриндаване, проводя там Свои детские игры, а пять сотен лет назад Господь Кришна явился в Майяпуре как Господь Чайтанья. Поэтому для Гаудия-вайшнавов Майяпур и Вриндаван — два самых дорогих и самых святых места на Земле. Где же еще устроить мировую штаб-квартиру ИСККОН, как не здесь! Но, несмотря на неоднократные попытки, предпринимавшиеся на протяжении последних нескольких лет, Шриле Прабхупаде так и не удалось приобрести здесь землю.

В 1967 году Прабхупада приехал в Майяпур с Ачьютанандой. Он присмотрел участок земли и попросил Ачьютананду попытаться его купить. Но Ачьютананде так и не удалось ни о чем договориться с мусульманином, владевшим этой землей. У некоторых духовных братьев Прабхупады были в Майяпуре и храмы, и земля, но они не помогали, а некоторые, казалось, даже пытались помешать. Когда Прабхупада написал письмо в Майяпур одному из своих духовных братьев с просьбой помочь Ачьютананде купить землю, он получил ответ от его секретаря, в котором говорилось, что этот человек ничем не сможет ему помочь. «Чтобы получить землю в Майяпуре, надо быть очень удачливым», — заметил секретарь.

Прабхупада осуждал нежелание сотрудничать у своих духовных братьев. Он терял терпение.

— Почему нам не удается купить землю в Майяпуре? — спрашивал он учеников. — Это тянется уже триста лет!

Он снова написал одному из своих духовных братьев:

В сопровождении небольшой группы людей Прабхупада отправился на поезде в Навадвипу, что на другом берегу Ганги, прямо напротив Майяпура. Там их встретили вайшнавы из Девананда-гаудия-матха. Подъезжая на рикшах к Девананда-гаудия-матху, преданные были очарованы деревенской атмосферой Навадвипы. Был сезон дождей, все цвело и зеленело, и, двигаясь по улицам, окруженным тропической растительностью, преданные чувствовали, как оживают их романтические представления об Индии. В Девананда-гаудия-матхе Прабхупаду и его учеников ожидал особый прасад и удобные комнаты.

Затем вновь пошли дожди. Они шли день за днем, и Ганга поднималась все выше и выше, так что пересечь стремительно несущуюся реку и попасть в Майяпур стало невозможно. Поскольку признаков того, что дожди в ближайшее время прекратятся, не было, Прабхупада решил уехать. Вместе с учениками он сел на ранний утренний поезд в Калькутту.

Железнодорожные пути были затоплены. Поезд вынужден был снова и снова останавливаться — один раз они стояли целых восемь часов. Жара и толпы пассажиров, снующих по вагону, превратили ожидание в сущую пытку. Прабхупада попросил одного из своих учеников нанять рикшу или попытаться найти более приемлемый способ передвижения, но никаких вариантов не было. В конце концов поезд тронулся в сторону Калькутты, но смог проехать не дальше следующей станции, где все пассажиры пересели на другой состав. Наконец Прабхупада добрался до Калькутты, до дома господина Даса Гупты.

— Может быть, Господь Чайтанья не хочет, чтобы мы открыли нашу штаб-квартиру в Майяпуре, — сказал Прабхупада.

Этих двух целей, о которых он думал, — открыть центр в Калькутте и приобрести землю в Майяпуре — достичь пока не удавалось.

Прабхупада продолжал проводить программы в домах калькуттцев и принимать гостей в своей комнате. Однажды к Прабхупаде пришел некий господин Дандхария, который рассказал ему о готовящемся в Бомбее Садху-самадже — собрании самых влиятельных и знаменитых садху Индии. Садху-самаджа будет проходить на пляже Чоупатти и обещает стать заметным событием в духовной жизни Индии. Господин Дандхария попросил Прабхупаду приехать, и Прабхупада принял его приглашение.

Бомбей
Октябрь 1970 года

В ответ на просьбу Шрилы Прабхупады, чтобы к нему в Индию приехали еще несколько учеников, в Брюссель вылетела группа из двадцати американских преданных. Там они купили недорогие билеты на винтовой самолет до Бомбея. В аэропорту, пока преданные раздумывали, куда пойти, к ним с письмом от Прабхупады подошел Кайлаш Шекшария, богатый бизнесмен из Бомбея, племянник господина Дандхарии. Обеспечив несколько машин, господин Шекшария отвез преданных в свой дом в престижном районе Бомбея на Марин-Драйв. Он накормил их и обеспечил местом для проживания.

Приезд Прабхупады дважды откладывался, и это усилило нетерпение преданных, предвкушавших встречу с ним. Наконец пришла телеграмма с известием, что Прабхупада прибывает. В бомбейском аэропорту Прабхупаду ждал восторженный прием, после чего он вместе с господином Шекшарией отправился к нему.

Марин-Драйв вытянулась вдоль побережья, и расположенные на ней дома принадлежат очень богатым людям. В резиденции господина Шекшарии было семь этажей, и первый, с большими комнатами, выходящими окнами на Аравийское море, он отвел для Шрилы Прабхупады.

Прабхупада сказал, что Бомбей — самый материалистичный город Индии. Это столица национального кинематографа, и ни в одном другом городе Индии нет столько людей, одетых по-европейски. Считаясь «воротами в Индию», Бомбей мог похвастаться наибольшим количеством промышленных предприятий и фирм и самой обильной рекламой. Многонациональный Бомбей был похож на плавильный котел, в котором смешались разные культуры и религии, но здесь не было ни террора наксалитов, как в Калькутте, ни напряженной политической обстановки, как в Дели. Не было здесь, однако, и знатных семей, поклонявшихся Господу Чайтанье и Его движению санкиртаны. И все-таки проповедь в Бомбее имеет свои преимущества, сказал Прабхупада. В этом богатом городе жило много благочестивых и разумных индийцев, которые с ходу усваивали хорошие идеи. Прабхупада предсказал, что в Бомбее сознание Кришны будет пользоваться успехом.

Первая возможность проповедовать в этом городе появилась у Прабхупады на собрании садху, в пандале на открытом поле, в нескольких кварталах от дома господина Шекшарии. Ученики Прабхупады, которых тоже пригласили, приехали туда за несколько часов до него. Увидев толпу индийских садху, сидящих на сцене длинными рядами, преданные были поражены. Одни садху носили бороды, другие были с бритой головой, третьи, с длинными, спутанными волосами, держали в руках трезубцы, кто-то обмазал тело пеплом, а кого-то украшали четки и знаки, нанесенные глиной. Преданные были поражены, но многие из тех садху, увидев белых вайшнавов, были поражены не меньше.

Когда преданные вышли на сцену и начали киртан, публика стала подпевать и хлопать в такт. После этого, по совету господина Шекшарии, преданные пошли с киртаном по улицам города, и многие участники собрания последовали за ними.

Тем вечером преданные вернулись в пандал одновременно с Прабхупадой. Прабхупада сел на возвышение, а ученики расселись у его ног. После того как трое учеников выступили с речью на английском, Прабхупада заговорил на хинди. Аудитория из более чем пятисот человек слушала его в полном молчании. После лекции он спустился с помоста, и вокруг него собралась толпа желающих коснуться его стоп и проводить до автомобиля.

Узнав, что ученики провели на улицах Бомбея спонтанный киртан, Прабхупада попросил их каждый день петь на самых оживленных базарах города. Так они и делали. Они приходили с киртаном в самые людные места и каждый день по три-четыре часа пели на улицах — сильные, молодые, цветущие и полные веры.

Прабхупада не ходил по Бомбею со своими поющими учениками, но был с ними в своих наставлениях, а также когда провожал их утром и встречал вечером. Они пели, потому что он попросил их об этом. И они знали, что пение мантры Харе Кришна — естественная деятельность души; каждый должен это делать. Преданные знали, что в конце жизни они вернутся домой, обратно к Богу. Но еще больше их вдохновляло то, что в конце дня они вернутся на Марин-Драйв, к Прабхупаде, который улыбнется и скажет им несколько воодушевляющих слов.

Западные преданные, поющие в городе, попали в поле зрения радиостанций и газет. В «Таймс оф Индия», в номере от десятого октября, появилась статья следующего содержания:

Песок на пляже Чоупатти был мелким и чистым. Народу собралось несколько тысяч. Садху расположились на сцене, среди них был и Прабхупада вместе со своими учениками. Спустились сумерки. Небо над Аравийским морем было затянуто облаками, и с моря дул легкий ветерок.

Они уже прослушали две лекции по философии майявады, теперь наконец пришла очередь выступать Прабхупаде — последнему из намеченных на этот вечер ораторов. Аудитория с нетерпением ждала его выступления. Его успехи на Западе вызывали огромное любопытство, особенно теперь, когда он приехал в Бомбей и его последователи ежедневно пели мантру Харе Кришна на улицах города. Ученики Прабхупады, измученные и раздраженные двухчасовым потоком красноречия на хинди, устали ждать, когда же дойдет очередь до Прабхупады. Однако, вместо того чтобы обратиться к аудитории с речью, Прабхупада повернулся к ученикам и сказал: «Начинайте петь!».

Как только преданные запели, маленькая Сарасвати, дочка Шьямасундары, поднялась и начала танцевать. Вслед за ней стали танцевать и другие преданные. Когда киртан оживили звуки мриданг и каратал, танец и пение преданных стали, по-видимому, раздражать некоторых из сидевших на сцене садху, которые один за другим поднялись и ушли оттуда. Однако публика встретила пение с энтузиазмом, многие встали на ноги и начали хлопать в ладоши. После пяти минут бурного киртана преданные, охваченные единым порывом, спрыгнули на песок и направились к публике. Тысячи собравшихся на пляже людей поднялись со своих мест и начали танцевать вместе с преданными.

Охваченные неудержимой радостью и тронутые неподдельной кришна-бхакти этих чужеземцев, некоторые индийцы заплакали. Никогда прежде здесь не случалось ничего подобного. Даже полицейские и журналисты пели и танцевали вместе со всеми. Над Чоупатти-Бич бушевал киртан «Харе Кришна» — так Прабхупада и его ученики демонстрировали бомбейцам силу движения санкиртаны, начатого Господом Чайтаньей.

Минут через десять киртан закончился, но возбужденная публика продолжала гудеть. Прошло минут пятнадцать, прежде чем народ расселся по местам и можно было продолжать программу. Некоторые преданные сошли со сцены и сели на землю, а некоторые расположились вокруг своего духовного учителя. Голос Прабхупады, усиленный динамиками, эхом разносился над Чоупатти-Бич.

— Дамы и господа, меня попросили говорить на хинди, но я как-то не привык говорить на хинди, поэтому организаторы этого собрания позволили мне говорить по-английски. Я надеюсь, вам не составит труда следить за моей речью: ведь это Бомбей, где большинство людей владеет английским. Как сказал один из выступавших на этом вечере, Его Святейшество Свами Акханда-нандаджи, главное сейчас — отучить людей от дурных привычек и побудить их вести праведный образ жизни, сад-ачару. В этот век, в Кали-югу, люди очень порочны.

Прабхупада говорил о силе Движения Господа Чайтаньи, которое способно очистить сердце каждого живого существа. Он рассказал о двух великих грешниках, Джагае и Мадхае, которых спас Господь Чайтанья.

Прабхупада говорил не более пяти минут.

Публика отозвалась одобрительными возгласами и долго не смолкавшими аплодисментами. Сильнее и ярче, чем многоречивые майявади, Прабхупада показал самую суть духовной жизни — экстатическое пение святых имен. И американские преданные были живым и наглядным доказательством его правоты.

На следующей неделе о Прабхупаде и его учениках говорил весь Бомбей. Они стали получать множество приглашений с просьбой выступить и провести киртан. В репортаже о Садху-самадже «Таймс уикли» особо остановился на выступлении Шрилы Прабхупады и его учеников.

Группа из двадцати американцев, членов делегации «Харе Кришна», взошла на помост. Воздух сотрясали звуки мриданг, звон тарелок и пение маха-мантры. Раскачиваясь из стороны в сторону, с развевающимися на ветру шикхами, они пели: «Харе Кришна...»

Один седеющий репортер, который всегда казался мне человеком трезвым и далеко не сентиментальным, голосом, прерывающимся от волнения, сказал: «Ты понимаешь, что происходит? Скоро индуизм охватит весь Запад. Движение „Харе Кришна“ возместит тот урон, который за многие века нанесли нашей культуре католические священники».

Более двадцати журналистов пришли на пресс-конференцию, которая проходила на пятом этаже резиденции господина Шекшарии. Прабхупада с учениками сидел на большом матрасе и отвечал на вопросы, а преданные показали фильм о сан-францисской Ратха-ятре. Репортеров интересовал Новый Вриндаван. Они спрашивали преданных: «Почему вы стали садху? Почему покинули свою страну?».

На следующий день пресса изобиловала публикациями о Прабхупаде и его Движении. «Таймс оф Индия» назвала свою статью так: «Сын американского миллионера находит прибежище в Обществе Кришны». В статье говорилось о том, как Гирираджа, присоединившись к Движению Прабхупады, отказался от отцовского состояния. Одна газета цитировала его слова: «Мой отец тяжело трудится и зарабатывает сказочные богатства. Но он постоянно ссорится с матерью. Таким образом, несмотря на материальные удобства, никто не счастлив». Далее приводились слова Шьямасундары: «Мой отец очень богат, но каждый вечер он вынужден принимать снотворное». Были и другие статьи.

Но вскоре в колонке читательских писем газеты «Таймс оф Индия» начали появляться отклики публики:

В другом письме говорилось: «Движение "Харе Кришна" — мимолетная причуда горстки сентименталистов».

Прабхупада сказал, что на эти письма следует отреагировать, и лично объяснил, что ответить, поручив нескольким ученикам составить письменные опровержения. Через несколько дней ответы Прабхупады появились в газетах.

В письме, подписанном Гирираджей, Прабхупада опровергал обвинение в том, что его Движение — «мимолетная причуда отдельных сентименталистов».

Все эти газетные репортажи Прабхупада воспринимал как еще один способ проповедовать сознание Кришны. Он сказал, что, даже критикуя Движение сознания Кришны, газеты распространяют святое имя Кришны. А имя Кришны абсолютно.

Господин Шекшария устроил особую программу, на которую пригласил многих почетных граждан Бомбея. Он рассчитывал, что придет около двухсот человек, но пришло гораздо больше. Это была элита Бомбея — женщины в дорогих шелковых сари, в золоте и драгоценностях, и мужчины в шелковых костюмах с высокими воротничками в стиле Неру или в белоснежных, накрахмаленных дхоти и куртах.

Прабхупада провел с учениками киртан и прочитал лекцию. Он говорил мало, но очень серьезно:
— Все вы очень разумны. Все вы очень образованны. Все вы великие души. Я прошу, я умоляю вас, зажав в зубах соломинку с дороги: просто повторяйте «Харе Кришна». Пожалуйста, повторяйте «Харе Кришна».

После выступления Прабхупада ушел, а преданные показали слайды о деятельности движения «Харе Кришна» по всему миру. Они также впервые обратились к собравшейся публике с просьбой стать свободными членами ИСККОН, и господин Г. Д. Сомани, один из ведущих промышленников Индии, а также господин Шекшария ответили на это согласием.

Хотя Прабхупада был очень рад, что число свободных членов ИСККОН растет, его беспокоило, что груз его книг из «Дай Ниппон» до сих пор не прибыл. Преданные обещали свободным членам книги, но где они? С каждым днем проблема становилась всё острее.

Прабхупада узнал о забастовке в калькуттском порту. Корабль с его книгами, по-видимому, прибыл, но, не получив возможности разгрузиться в Калькутте, покинул порт. Прабхупада беспокоился, что книги могут выгрузить в каком-нибудь другом индийском порту. Точное их местонахождение и условия, в которых они хранятся, оставались неизвестными. Прабхупада был очень обеспокоен. Он решил послать в Калькутту самого ответственного своего ученика, Тамала-Кришну, чтобы тот попытался отыскать и достать книги. А сам Прабхупада тем временем продолжил бы проповедь, полностью положившись на Кришну.

Амритсар
21 октября 1970 года

В сопровождении группы учеников (семерых мужчин и двух женщин) Прабхупада отправился в двухдневное путешествие по железной дороге из Бомбея в Амритсар. Несколько лет назад он, одинокий проповедник, колесил на поездах по Индии, заезжая в Джханси, Дели, Канпур, Калькутту и Бомбей, чтобы издавать «Бэк ту Годхед» и собирать средства на его печать. Теперь же, когда спустя всего пять лет, проведенных на Западе, он обрел поддержку искренних учеников, индийцы обратили на него внимание.

Ачьютананда Свами, Джаяпатака Свами, Хамсадута и другие удерживали позиции в Калькутте; Тамала-Кришна, Шьямасундара и еще несколько преданных — в Бомбее. Его ученики привлекали свободных членов и пытались открыть в двух главных городах Индии постоянно действующие центры ИСККОН. Его Движение сознания Кришны только начинало свою деятельность в этой стране, и Прабхупада вместе с учениками с готовностью ехал туда, где имелась возможность для проповеди. В Америке он никогда не стремился жить с удобствами на одном месте, а всегда путешествовал, говоря людям о Кришне, заводя новые знакомства и предлагая слушателям встать на путь преданного служения, — точно так же он собирался действовать и в Индии.

Поезд прибыл на станцию Курукшетра.

— Недалеко отсюда, — сказал Прабхупада, — находится место, где пять тысяч лет назад Господь Кришна поведал «Бхагавад-гиту». Они говорят, что этого места не существует, что это просто миф. Они говорят, что это аллегория, символ тела и чувств. Но вот, мы на станции Курукшетра.

Солнце садилось, и небо над равниной окрасилось в ярко-оранжевый цвет.

— Как они могут говорить, что Курукшетры в реальности не существует? — продолжал он. — вот она, перед нами. Испокон веков это место является историческим.

Поезд прибыл на станцию Амритсар. Здесь Прабхупаду встретили члены комитета «Веданта саммелан» и отвезли его и его учеников в парк в городском предместье. Они показали ему большой пандал, возведенный для «Веданта саммелана», и выделили Прабхупаде и его ученикам жилье — две небольшие комнаты. Прабхупада занял одну из них, две женщины — другую, а семеро мужчин остались спать на открытом воздухе. В первую ночь преданным было холодно в климате Северной Индии. Спальных принадлежностей не хватало, а теплой одежды никто из преданных с собой не взял.

На следующее утро в четыре утра преданные столпились в комнате Шрилы Прабхупады, чтобы поучаствовать в мангала-арати и киртане перед Божествами Радхи и Кришны — теми самыми, которые путешествовали с Прабхупадой последние полтора года. Несмотря на суровые условия, преданные считали себя счастливчиками оттого, что могли находиться так близко к Прабхупаде и Радхе-Кришне. Прабхупада играл на мриданге и пел молитвы духовному учителю. Остальные подпевали. После этого он попросил пуджари раздать каждому преданному по кусочку фруктов и сладостей, только что предложенных Божествам. Солнце еще не взошло, и в комнате было прохладно. Когда преданные сгрудились на полу, под единственной лампочкой без абажура, Прабхупада попросил их читать вслух «Шримад-Бхагаватам».

В то же утро Прабхупада посетил «Веданта саммелан». На собрание пришли тысячи людей, и поскольку многие из них не понимали английского, Прабхупада говорил на хинди. Его выступление всем понравилось, и члены комитета удостоили его чести быть председателем «Веданта саммелана».

Хотя программа проходила лишь несколько часов в день, по утрам и вечерам, Прабхупада не ограничивал свою проповедь этим временем; он проповедовал постоянно. Пока он сидел у себя в комнате, к нему нескончаемым потоком шли гости — сотни благочестивых индусов, стремившихся получить его благословения. Прабхупада указал на это ученикам как на один из оставшихся в Индии отголосков ведической культуры:
— Посмотрите, как они относятся к святому человеку.

Как обычно, на Прабхупаду посыпалось множество приглашений посетить дома индийских семей. Он принимал столько приглашений, сколько было возможно — и даже больше, как казалось его ученикам.

Передвигался Прабхупада стремительно. Как только машины подъезжали к дверям, он быстро выходил из комнаты и садился в машину, не дожидаясь тех, кто еще не собрался. После каждой проведенной программы он снова садился в машину и ехал прямиком на следующую. Опоздавшие, обнаружив, что он уже уехал, прыгали в коляску велорикши и пытались его догнать. Стоило им неверно выбрать дорогу или не заметить поворот, и они рисковали пропустить следующую программу. И когда наконец они приезжали на место, то заставали там Прабхупаду, который с серьезным и невозмутимым видом читал лекцию по «Бхагавад-гите» или смеялся, принимая прасад вместе с хозяином дома.

Каждый день было по меньшей мере пять-шесть программ — «Приезжайте в наш храм на даршан!», «Зайдите к нам на прасад!». А когда Прабхупада возвращался к себе в ашрам, там у дверей его уже ожидала длинная очередь желающих хотя бы несколько мгновений пообщаться с ним.

Никто из преданных не мог угнаться за Прабхупадой с его темпом жизни и энтузиазмом. Казалось, его энергия неиссякаема. Его ученикам было просто не под силу по пять раз в день обедать в домах индийцев, куда их приглашали. Они постоянно переедали, и некоторые из-за этого даже заболели. Прабхупада же превосходно справлялся с подобными ситуациями. Он умел сделать так, чтобы все хозяева остались довольны. Он рассказывал о сознании Кришны, проводил киртан, принимал немного прасада и ехал дальше.

Однажды днем Прабхупада посетил по приглашению дом Баладевы Индры Сингха, потомка одной из древних царских династий Пенджаба. Господину Сингху было под шестьдесят, но, несмотря на возраст, он по-прежнему был крепким пенджабским кшатрием — красивым, высоким, с большими черными усами. Он провел Прабхупаду и его учеников по своему богатому дому, украшенному большими портретами его предков — кшатриев в доспехах, шлемах и с мечами. В комнате, где хранились трофеи, увешанной шкурами и чучелами голов диких зверей, господин Сингх показал Прабхупаде и его ученикам свой главный трофей — огромную голову тигра. Прабхупада подошел поближе.

— Это вы убили его? — спросил он.

— Да, — ответил господин Сингх и принялся рассказывать подробности. По его словам, это был тигр-людоед, убивший многих людей в соседней деревне.

— И вот я пошел и застрелил его.

Прабхупада округлил глаза и повернулся к ученикам:
— О, очень хорошо!

Позже, когда Прабхупада сидел в кресле, а хозяин дома — перед ним, на полу, господин Сингх признался, что его кое-что беспокоит. Один астролог сказал ему, что в прошлой жизни, тысячи лет назад, он принимал участие в битве на Курукшетре — но на стороне противников Кришны!

— Это невозможно, — ответил Прабхупада. — Все, кто участвовал в битве на Курукшетре, получили освобождение. Если бы вы действительно сражались на Курукшетре, то вас бы сейчас не было в материальном мире.

Господин Сингх не знал, радоваться или огорчаться. Но Прабхупада заверил его:
— Ничего страшного. Не беспокойтесь. Главное, что сейчас вы — преданный Кришны.

Когда Прабхупада попросил господина Сингха стать свободным членом ИСККОН, тот сразу же согласился. Он признался, что поначалу, когда он только пригласил к себе Прабхупаду и его учеников, он был настроен весьма скептически, но после нескольких минут общения со Шрилой Прабхупадой все его сомнения и подозрения рассеялись. Он будет счастлив стать первым свободным членом ИСККОН в Амритсаре.

Хотя преданные просили Прабхупаду сократить число визитов, он не сбавил темпа. Он сказал, что, если трудно им, это отнюдь не значит, что трудно ему. Однажды вечером, после восьмой и последней в тот день программы, Прабхупада вернулся в свою комнату незадолго до полуночи. Преданные с ног валились от усталости, и единственным их желанием было как можно скорее добраться до постели. Заметив, что в комнате Прабхупады горит свет, один из преданных подошел к его окну. Прабхупада сидел за столом, откинувшись к стене, и слушал магнитофонную запись одной из своих сегодняшних бесед.

Однажды днем Прабхупада и его ученики отправились посмотреть на знаменитый Золотой храм сикхов. Экскурсовод провел их по храму и ответил на вопросы Прабхупады. Он объяснил, что храм содержится на средства сикхов-бизнесменов. Сикхи гордятся тем, что в Амритсаре никто не голодает: каждый день они кормят далом и чапати десять тысяч человек. Это заинтересовало Прабхупаду, и он захотел посмотреть, как они проводят эту масштабную работу. Он увидел, как несколько мужчин раскатывают чапати и ловко кидают их на гигантскую сковороду, а другие, пользуясь длинными лопатками, переворачивают лепешки, держат несколько секунд над горячими углями и затем складывают в стопки.

— Вот так нужно распространять прасад, — сказал Прабхупада. — Мы тоже должны так научиться.

Прабхупада расписался в гостевой книге: «А.Ч. Бхактиведанта Свами». В графе «вероисповедание» он написал «Кришнаит», а в графе «комментарии» — «Очень духовно».

Вместе с учениками Прабхупада посетил Рама-тиртха-саровару, озеро, где в давние времена находился ашрам великого мудреца Валмики. Местность, окружающая озеро, была сухой и каменистой, со скудной растительностью. Они остановились у красивого гхата для омовения, со ступеньками, спускавшимися к воде. Преданные очень радовались выпавшей им возможности побывать на природе вместе со своим духовным отцом и учителем. Трудно было представить себе лучшее место для общения с Прабхупадой, чем это тихое озеро с изумительным гхатом.

Мало что зная о Господе Раме, преданные внимательно слушали, как Прабхупада рассказывал им о некоторых играх Верховной Личности Бога в Его воплощении Господа Рамачандры. В Свои последние дни на Земле, сказал Прабхупада, Рама отправил в изгнание Ситу, Свою жену и вечную спутницу. Одинокая, ожидающая ребенка, Сита нашла пристанище в ашраме Валмики, где вскоре родила сына Лаву. Из травинки мудрец создал Сите еще одного сына и назвал его Куша.

Валмики пересказал Куше и Лаве «Рамаяну». Близнецы запомнили ее слово в слово и впоследствии воспели удивительные деяния Господа Рамы перед собранием великих мудрецов и брахманов. Лава и Куша много странствовали по свету и повсюду пели «Рамаяну». Наконец они пришли в Айодхью, где их увидел Господь Рама. Узнав, что своими песнями о Его подвигах они снискали себе широкую славу, Рама пригласил их во дворец, чтобы юноши прочли «Рамаяну». Хотя Лава и Куша были Его сыновьями, Господь Рама не узнал их. Тем временем однажды, когда Сита гуляла в лесу, перед ней разверзлась земля, из которой она когда-то появилась, и Сита вернулась в нее.

Эти события, объяснил Прабхупада, стоя со своими последователями у Рама-тиртха-саровары, происходили не менее восьмисот тысяч лет тому назад. Преданным казалось, будто Прабхупада приоткрыл для них новое окно в духовный мир.

Организаторы «Веданта саммелана» несколько раз обращались к Прабхупаде и его группе с просьбой участвовать в программе в пандале, причем на главных ролях. Запланированные дискуссии были посвящены в основном философии майявады Бог безличен, все духовные пути равны и ведут к Всевышнему, все едино и все мы Бог. Публика не может долго слушать сухие отвлеченные рассуждения, и организаторы «Саммелана» каждый день просили преданных проводить в пандале киртан. Прабхупада же, и без того загруженный проповедью, предпочитал проводить свои программы в частных домах.

Один преданный спросил Прабхупаду о девизе майявади, который он увидел на плакате, — Тат твам аси, под которым был приведен английский перевод: «И ты есть То». Это, пояснил Прабхупада, излюбленное высказывание имперсоналистов, которые воображают, будто живое существо и есть Бог. Он подробно описал различия между Богом и живым существом и рассказал, как Бог, нисходя в этот мир, демонстрирует качества, явно и недвусмысленно указывающие на Верховную Личность Бога.

— Эти йоги будут просто заниматься словоблудием, — сказал Прабхупада. — Просто пускаться в отвлеченные рассуждения о веданте. Они никогда не придут ни к какому выводу. Многие годы и многие жизни они будут продолжать свои разглагольствования. Мы же осознаем Бога, просто вкушая прасад.

С этими словами Прабхупада взял со своей тарелки с прасадом какую-то сладость и закинул себе в рот.

Погруженный в активную деятельность в Амритсаре, Прабхупада не забывал о своих духовных детях, рассеянных по всему миру. Каждый день он писал им письма. Преданным в Калькутте он написал: «Горю желанием узнать, как у вас дела и удалось ли вам еще кого-нибудь записать в свободные члены». Он просил их официально зарегистрировать ИСККОН и постараться открыть в Калькутте постоянно действующий центр.

Своим ученикам в Бомбее он писал: «Я очень хочу узнать о положении дел в Бомбее. Удалось ли вам переехать в храм Господа Рамы или какое-то другое место?» Письмо Карандхаре в Лос-Анджелес было следующего содержания:

Отвечая Упендре на его письмо с Фиджи, он писал:

Написал он и Бхавананде, в Нью-Йорк:

30 октября 1970 года

Пробыв десять дней в Амритсаре, Прабхупада сел в поезд и отправился обратно в Бомбей. Он ехал с Гурудасом в небольшом купе первого класса, тогда как остальные преданные находились в другой части поезда. Вагон Прабхупады был рядом с локомотивом, и поэтому в него постоянно залетала сажа из трубы, так что Прабхупада очень скоро с головы до ног был усеян маленькими черными точками.

В тот же вечер поезд подъехал к станции Нью-Дели, с ее толпами суетящихся пассажиров, перронными торговцами, киосками, продающими закуски и напитки, газетными ларьками, нищими и носильщиками в выцветших красных жилетках. Поезд должен был стоять 20 минут.

Вдруг в купе Прабхупады вошел какой-то человек, представившийся Д. Д. Гуптой. Хотя Прабхупада до этого не встречал его лично, между ними велась переписка. Это был обычный делиец, без особого достатка и не слишком влиятельный, но он очень хотел помочь. Предложив Прабхупаде коробку сладостей, он пригласил его остановиться в Дели. У Прабхупады, однако, были другие планы, и он уже послал преданным в Бомбей телеграмму о своем приезде.

Прабхупада взглянул на Гурудаса. Тот был на верху блаженства от счастливой возможности находиться рядом со своим духовным учителем. Они провели 12 часов в одном купе, вместе принимали прасад, беседовали друг с другом. Несколько минут назад Прабхупада говорил о важности сельского хозяйства и объяснял, что недостаток продуктов питания вызван плохим управлением, а не засухой и нехваткой пахотных земель. Гурудас был счастлив. Он уже настроился на новый этап путешествия с Прабхупадой и представлял, как они вместе вернутся в Бомбей.

— Этот человек нас приглашает, — сказал Прабхупада. — Останься и попробуй что-нибудь сделать.

— Остаться?!

Но времени на расспросы и обсуждения, что делать в Дели, не оставалось: поезд должен был вот-вот отъехать. Гурудас ответил, что останется, но ему понадобится помощь. Они быстро оговорили состав команды: Ямуна (жена Гурудаса), Гирираджа, Брюс и Гопал. Гурудас побежал, чтобы сообщить новость своей жене и брахмачари.

Преданным не составило труда собрать свои скромные пожитки и сойти с поезда, но им было грустно оттого, что они покидают общество Шрилы Прабхупады. Когда поезд тронулся, они в почтении склонились перед ним, напротив его окна, и помахали ему на прощанье, моля его о милости. Это испытание, возможно, было лишь малой толикой того, через что пришлось пройти Прабхупаде, когда он впервые приехал в Америку.

Бомбей
Ноябрь 1970 года

Следующий месяц Прабхупада с учениками провел в храме Ситы-Рамы в Чембуре, принадлежавшем Манохарлалу Агарвалу. По сути говоря, это был дом господина Агарвала, но, поскольку там поддерживалось поклонение Божествам Ситы-Рамы, хозяин называл этот дом Рам-Шаранам, «находящийся под защитой Господа Рамы». Прабхупада занял одну комнату, а его ученики — две другие, по соседству с кухней и ванной. Храм Ситы-Рамы находился в тихом пригороде. Атмосфера в нем была очень спокойной, и Прабхупада вновь принялся сосредоточенно работать над «Шримад-Бхагаватам», переписываться с центрами ИСККОН по всему миру и воспитывать небольшую группу сопровождавших его учеников. Он очень надеялся, что Кришна даст возможность ИСККОН упрочить свои позиции в Индии.

Хотя господин Агарвал считал большой честью для себя, что Прабхупада принял его приглашение и стал гостем в его доме, сам Прабхупада понимал, что эта ситуация в конечном счете принесет всем неудобства. Даже для богатого человека нелегко поселить у себя дюжину гостей и каждый день кормить их. Да и преданным трудно было целыми днями ютиться в крошечных комнатушках, в условиях постоянной тропической жары, с нарушенным режимом дня и частыми болезнями.

Если бы у преданных в Бомбее было свое место, свой центр ИСККОН, проблема была бы решена. Прабхупада как настоящий санньяси был готов останавливаться где угодно, жить подаянием и переезжать с места на место так часто, насколько это необходимо. Он жил так многие годы, до того, как отправился в Америку. Но теперь с ним двадцать духовных детей, помогающих ему в Индии, и подъезжают все новые и новые. Они еще незрелы. Он хотел видеть их рядом. Он хотел, чтобы, наблюдая за его действиями, они впитали в себя дух проповеди в Индии.

Когда одна индуистская организация в центре Бомбея попросила нескольких преданных посетить их трехдневную программу, Прабхупада дал свое согласие. А когда программа закончилась, руководители организации предложили преданным остаться у них на неопределенный срок, но тут Прабхупада был против: «Нет. Они там будут просто есть и спать». Уж пусть лучше живут с ним, в переполненном Рам-Шаранаме.

Госпожа Сумати Морарджи, богатый директор пароходной транспортной компании «Синдия», в 1964 году пожертвовала Прабхупаде деньги на издание третьего тома «Шримад-Бхагаватам», а в 1965 году предоставила ему бесплатный проезд в Америку. Теперь она пригласила Прабхупаду прочитать лекцию в «Синдия-хаус», неподалеку от Джуху-Бич. Сидя на сцене, Прабхупада и Сумати Морарджи делились воспоминаниями и обсуждали успех Прабхупады.

— Я и не надеялась, что вы вернетесь живым, — сказала госпожа Морарджи. — Но я так рада вас видеть!

Прабхупада уже не был тем бедным садху, которого госпожа Морарджи встретила шесть лет тому назад. Он вернулся с триумфом, и Сумати Морарджи, ее друзья и сотрудники компании «Синдия» с огромным удовольствием слушали о Движении сознания Кришны на Западе.

Перед лекцией Прабхупады Тамала-Кришна официально представил его аудитории.

— Пять лет назад Шрила Прабхупада отправился из этого города на Запад. У него почти не было денег. Он поехал в Нью-Йорк и там, в парке, под деревом, пел «Харе Кришна». Вскоре он открыл храм, где продолжал петь и читать лекции по ведической философии. К нему приходило много людей, и один за другим он открыл новые центры: в Сан-Франциско, Монреале, Бостоне и так далее. Теперь у него много учеников и более сорока храмов. В каждом храме проходит санкиртана, поклонение Божествам и распространяется прасад. Индия посылала на Запад множество послов и министров, но ни один из них не может похвастаться тем, что побудил американцев бросить есть мясо, рыбу и яйца и вдохновил их повторять «Харе Кришна». Все мы в долгу перед Шрилой Прабхупадой, ибо он пришел, чтобы облегчить страдания всех падших душ...

Прабхупада пропел три стиха из «Брахма-самхиты» и попросил аудиторию повторить за ним рефрен: говиндам а̄ди-пурушам̇ там ахам̇ бхаджа̄ми. После получасового выступления он вместе с Сумати Морарджи и почетными гостями принял прасад. Кроме того, Прабхупада встретился с доктором С. Бали и его женой — известной танцовщицей и киноактрисой Вайджаянти Малой. Ему достаточно было сказать им несколько слов, и они стали свободными членами ИСККОН.

Ажиотаж, который ученики Прабхупады вызвали своим пением на улицах Бомбея и в Садху-самадже, постепенно утих; газеты уже не пестрели заметками о западных садху. Но поток уважаемых жителей Бомбея, ищущих общения с Прабхупадой, не иссякал. Его достижения за последние пять лет, проведенные в Америке, вызывали уважение и внимание со стороны культурных индийцев, и каждый день он принимал важных гостей, признававших его компетентность в сознании Кришны.

Индийцы считали Прабхупаду единственным в своем роде. Даже там, в Индии, где к свами и святым людям принято относиться с почтением, он казался особенным. Посетители умоляли его посетить их дома и освятить их своим присутствием. И это полностью совпадало с его желанием; он хотел, чтобы индийцы повторяли «Харе Кришна», слушали философские наставления «Бхагавад-гиты» и почитали прасад Господа. Ему хотелось, чтобы они оценили чистоту Движения сознания Кришны, стали пожизненными членами ИСККОН и помогли ему открыть в Бомбее большой проповеднический центр.

Проповедуя индийцам, Прабхупада часто побуждал их вновь обратиться к своей почти забытой духовной культуре.

— Наша культура - это культура сознания Кришны, — говорил он группе бомбейцев. — Но мы забываем об этом и чересчур погружаемся во все материальное. Господь Ришабхадева говорит, что это нехорошо, ибо, согласно закону кармы, вам придется получить другое тело. Но в то же время не нужно прекращать упорную борьбу за материальную жизнь. Кришна не советовал Арджуне так поступать. Арджуна оставался на своем месте и действовал в сознании Кришны.

Прабхупада закончил свое выступление так:
— Я умоляю. У меня на Западе 42 храма, и в каждом из них живет от пятидесяти до ста моих учеников. Нам нужно напечатать еще тысячи книг. Пожалуйста, помогите моему Движению.

Манохарлал Агарвал, принимавший Прабхупаду в Рам-Шаранаме, нередко часами просиживал со своим гостем, задавая ему вопросы о духовной жизни. Особенно интересно господину Агарвалу было слушать о деятельности Прабхупады в Америке. Как ему удалось обратить столько христиан в рама-бхакт? Действовал ли он в одиночку или у него были помощники? Как он одевался в Америке? Как обращался к людям? Прабхупада вспоминал о первых днях своей проповеди в Нижнем Ист-Сайде в Нью-Йорке и говорил, что все случилось по воле Кришны.

Господин Агарвал усомнился, смогут ли западные люди долгое время оставаться в сознании Кришны.

— Теперь, в лучах вашего сияния, — сказал он, — пока вы физически, во плоти, находитесь с ними, они могут продолжать соблюдать все необходимые ограничения. Но когда ваше личное влияние прекратится, когда вы оставите этот мир, не испортятся ли все эти люди, общавшиеся с вами?

— Нет, — уверенно ответил Прабхупада.

— Ваше заявление очень смелое, — сказал господин Агарвал, — но не могли бы вы сказать мне, на чем оно основано?

Прабхупада напомнил ему, что все его ученики получили посвящение в повторение мантры Харе Кришна, а согласно ведическим писаниям, постоянное повторение святого имени Господа способно спасти даже самых грешных и защитит их от повторного падения. Прабхупада предсказал, что даже после его ухода, пока его ученики будут продолжать как следует повторять мантру, они не падут жертвами майи.

Однажды господин Агарвал спросил, как долго Прабхупада и его ученики собираются у него гостить. Прабхупада ответил, что с превеликой радостью пожил бы в его доме еще, но постарается немедленно найти другое место. Господин Агарвал стал уверять, что и не думал просить Прабхупаду уехать и что дом его принадлежит Прабхупаде, а не ему. Он умолял его не уезжать.

Прабхупада сказал, что это напомнило ему один случай из «Чайтанья-чаритамриты», и рассказал историю о Харидасе Тхакуре, великом преданном Господа Чайтаньи. Харидас Тхакур жил один в пещере, где днем и ночью повторял «Харе Кришна». Его часто навещали паломники, но однажды они заметили, что в той же пещере живет ядовитая змея, и стали бояться заходить внутрь. Хотя пещера вполне устраивала Харидаса Тхакура, он не хотел доставлять неудобства своим посетителям и поэтому пообещал, что в тот же день навсегда уйдет из пещеры. Однако не успел он сказать это, как у всех на глазах из недр пещеры выползла огромная змея. Проползая мимо Харидаса Тхакура, змея склонила голову к земле и покинула пещеру. Сверхдуша, пребывающая в сердце змеи, побудила ее уйти, чтобы Харидас Тхакур мог оставаться на своем месте.

Рассказав эту историю, Прабхупада рассмеялся.

— Агарвалджи, — сказал он, — вы говорите то же самое. Вы говорите, что уйдете, а мы останемся. Но нет, нет, нет — мы уйдем. Мы уйдем.

Индур
3 декабря 1970 года

УЧЕНИКАМ Прабхупады Индия по-прежнему казалась чудесным сном. Поезд мчал их мимо деревень и полей, а они во все глаза смотрели в окна, - все было совсем не таким, как у них на родине. По обеим сторонам железной дороги росли кусты, усыпанные желтыми цветами. На многие километры вдоль полотна раскинулись поля, засеянные пшеницей, рисом, сахарным тростником и разными видами дала. Мимо проплывали маленькие деревеньки - глинобитные хижины с соломенными крышами и тростниковые домики с крышами из черепицы. Иногда над этими простыми строениями возвышался деревенский каменный храм. Мальчики-пастушки с посохами пасли на травянистых берегах извилистых речушек свои стада. Коровы на пастбищах, волы, работающие на древних полях, сохнущие на солнце лепешки из коровьего навоза (местное топливо), дым, поднимающийся от кухонных печей, и запах теплой земли — преданные приехали в Индию, чтобы благодаря общению с Прабхупадой по достоинству оценить эту простую и мирную жизнь.

Прабхупада с учениками направлялся в Индур, город с населением в 475,000 человек, расположенный в тринадцати часах езды по железной дороге к северо-востоку от Бомбея, в Мадхья-Прадеш, центральном штате Индии. Организаторы Гита-джаянти-махотсавы, фестиваля в честь «Бхагавад-гиты», пригласили Прабхупаду и его учеников посетить их конференцию и открытое заседание.

В Индуре Шрила Прабхупада с учениками разместился в предоставленных им квартирах рядом с Гита-бхаваном, местом празднования Гита-джаянти-махотсавы. Устроители конференции выделили Прабхупаде одноэтажный дом с газоном и садиком, а учеников поселили неподалеку.

Преданные ходили по территории Гита-бхавана и отмечали, как много свами и садху съехалось из разных уголков Индии, чтобы поучаствовать в Махотсаве. Они осмотрели огромный пандал, сцену, глазную больницу, принадлежащую Гита-бхавану, и диораму. Диорама показалась ученикам эклектичной смесью всевозможных духовных идей — то, что Прабхупада обычно называл «мешаниной». В ней в один ряд стояли фигуры Кришны, Будды, Иисуса, Вивекананды, Рамакришны, а также полубогов и животных. Преданные восхищались энергией и воображением авторов экспозиции, но недоумевали, чего ради нужно было сваливать в одну кучу всех этих персонажей.

В первый вечер фестиваля Прабхупада был поставлен в списке выступающих последним. Для учеников, которые сидели с ним на сцене, этот вечер превратился в пытку — в течение многих часов они вынуждены были выслушивать выступления на хинди. От скуки они начали терять терпение. Но еще мучительнее было сознавать, что эти ораторы озвучивают ложные идеи майявади. Шрила Прабхупада сидел с суровым лицом и ждал. Его рука покоилась в мешочке с четками, голова была высоко поднята вверх, а губы шептали мантру Харе Кришна.

Наконец слово предоставили Прабхупаде. Свое выступление он начал с объяснения того, что на Западе он распространяет учение «Гиты» как оно есть. «Бхагавад-гиту», сказал он, можно понять правильно только через ученическую преемственность, как это сделал Арджуна, первый слушатель «Бхагавад-гиты». «Гита» предназначена для преданных Кришны, а непреданные не должны давать ей собственных толкований. Он сказал, что ложные толкования «Гиты» есть не что иное, как обман под маской религии. Еще он сурово раскритиковал псевдовоплощения Бога.

Закончив говорить, Прабхупада попросил учеников начать киртан. Все получилось непринужденно и радостно, и Прабхупада сам начал танцевать на сцене вместе с учениками. Толпа ожила и принялась ритмично хлопать в ладоши. Хамсадута спрыгнул со сцены и, не прекращая играть на мриданге, начал воодушевлять участников собрания присоединиться к пению и танцам. Вслед за ним спрыгнули еще несколько преданных, и скоро уже сотни людей поднялись на ноги, раскачиваясь, хлопая в ладоши и подпевая: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Это была настоящая Гита-джаянти-махотсава! Здесь звучало святое имя Кришны, и все радостно объединились в киртане.

Организаторы пандала были так довольны выступлением Прабхупады и его учеников, что на следующий день пришли к нему в домик. Прабхупада посетовал, что ему долго пришлось ждать своей очереди, и добавил, что не следовало заставлять его учеников в течение многих часов выслушивать речи на языке, которого они не понимают. Когда Прабхупада намекнул, что в речах выступавших были заметны серьезные отклонения от учения «Гиты», директор Гита-бхавана ответил:
— Мы не отдаем предпочтения какому-то одному пути. Последователи школы Шанкары и другие тоже приходят в наше Общество. Мы не полностью разделяем мнение, будто Шри Кришна — единственный Бог или что-то вроде этого. За Ним стоит некая сила...

От этих слов Шрила Прабхупада вспыхнул. Что это за прославление «Гиты», когда выступающие не принимают Кришну таким, каким Он описан в «Гите»? «Гита» провозглашает Кришну высшей истиной: маттах̣ паратарам̇ на̄нйат. Прабхупада посоветовал руководителям Гита-бхавана попытаться понять смысл «Бхагавад-гиты». Руководители не изменили своего мнения, но оказались достаточно разумны, чтобы понять, что Прабхупада — великий пандит и святой, поэтому слушали его внимательно. Кивая головой, они сказали, что принимают его точку зрения.

После того как организаторы удалились, Прабхупада продолжил:
— Они считают, что есть нечто превыше Кришны или что в Кришне есть некий дух, которому мы должны предаться. Но они не знают, что как внутри, так и снаружи Кришна абсолютен, вечен и исполнен блаженства.

Прабхупада сказал, что, по всей видимости, организаторы Гита-джаянти-махотсавы пригласили его, только чтобы привлечь побольше людей. Но они больше не заставят его сидеть и выслушивать весь этот вздор, который несут майявади. Отныне они с учениками будут приходить туда, только чтобы выступить и спеть, а потом уйти.

Однако на следующий вечер, несмотря на обещания организаторов пандала, Шриле Прабхупаде снова пришлось ждать до конца программы, пока он смог прочитать лекцию и провести киртан. На этот раз народу собралось еще больше, чем накануне: люди явно хотели послушать Шрилу Прабхупаду и иностранных садху. Когда наконец подошла очередь Прабхупады, он сказал несколько слов, а затем попросил учеников начать киртан.

Во время киртана один из членов Гита-бхавана жестом попросил преданных спрыгнуть в толпу, как это было вчера. Но то, что накануне вышло само собой, нельзя было повторить искусственно, просто для увеселения толпы. Однако этот человек был настойчив. Он подошел к сцене, привстал на цыпочки и начал хватать танцующих преданных за ноги, стараясь стянуть их в толпу. Преданных это раздражало. Хватая всех без разбору, мужчина потянул за сари одну из женщин. Шрила Прабхупада тоже танцевал, но, увидев, что происходит, он ринулся к краю сцены и, размахивая перед лицом грубияна караталами, крикнул:
— Прекратите немедленно!

Мужчина угомонился, и Прабхупада с учениками продолжили киртан. Хотя для толпы этот случай прошел почти незамеченным, ученики были поражены видом рассвирепевшего, словно лев, Прабхупады.

Устроители фестиваля вновь остались довольны лекцией Прабхупады и киртаном. Однако Прабхупада велел передать им, что не будет больше слушать другие выступления, ожидая своей очереди. Ему надоело выслушивать разные мнения о «Бхагавад-гите», расходящиеся с тем, что говорится в самой «Бхагавад-гите», — что нужно вручить себя Кришне, Абсолютной Истине. Одни говорили, что «Гиту» следует понимать иносказательно, другие — что Кришна как историческая личность никогда не существовал, третьи просто прикрывались «Гитой» для популяризации своих политических или социальных идей. Человек, создавший собственное учение, сказал Прабхупада, должен написать собственную книгу, а не пользоваться для пропаганды своих идей «Бхагавад-гитой», священным писанием для миллионов людей во всем мире. Почему конференция под названием «Гита-джаянти» должна превращаться в форум для обсуждения каких-то отвлеченных философских идей? В «Бхагавад-гите» сказано, что она, «Гита», сама есть суть знания, и цель ее — принести благо всему миру. Нет худшей услуги «Бхагавад-гите», чем ее ложные толкования. Прабхупада чувствовал, что присутствие на такой программе его учеников и его самого может сойти за молчаливое одобрение оскорбительных речей.

Когда настал третий вечер фестиваля, Прабхупада с учениками подошел к сцене пораньше, рассчитывая на обещание организаторов позволить им выступить первыми. Но когда поднялся и начал говорить другой лектор, Прабхупада встал и, сопровождаемый учениками, сошел со сцены. Это крайне взволновало руководителя фестиваля, поскольку люди приходили в основном именно на киртан. Он умолял Прабхупаду вернуться, но Прабхупада отказался. Однако он пообещал каждый вечер присылать учеников; они будут выступать с речью и проводить киртан.

В Индуре ученикам Шрилы Прабхупады особенное удовольствие доставляли его утренние лекции по «Бхагаватам». Не только потому, что это были минуты близкого общения с ним — с Прабхупадой в его комнате сидело всего десять учеников, — но и потому, что история из «Бхагаватам», которую он рассказывал, была захватывающе интересной. Раньше они никогда ее не слышали.

— Мы говорим об Аджамиле, брахмане, который жил в Канья-кубдже, городе неподалеку от Канпура, — начал Прабхупада и поведал ученикам историю Аджамилы, время от времени останавливаясь, чтобы прочитать санскритский текст или рассказать подробности и прояснить мораль истории. Аджамила, молодой брахман, строго следовал принципам религии, но потом потерял голову от страсти к проститутке. Читая лекцию, Прабхупада много внимания уделял обманщикам, выступавшим на Гита-джаянти-махотсаве:

Панча-пандава — пятеро братьев Пандавов, чистые преданные Господа Кришны, о которых упоминается в «Бхагавад-гите». Победители в битве на Курукшетре. — Примеч. ред.

Во второй лекции Прабхупада продолжил рассказывать о жизни Аджамилы: как Аджамила бросил свою целомудренную жену, чтобы жить с блудницей, как содержал блудницу, добывая деньги нечестными способами, как она родила от него десять детей и как он жил с нею, предаваясь греху, до восьмидесяти лет. «Эта история», — сказал Шрила Прабхупада, произошла тысячи лет назад.

— В то время был только один Аджамила, но в наши дни вы найдете много таких аджамил, ибо мы живем в эпоху Кали.

Нараяна — одно из имен Кришны. И Прабхупада сказал, что, согласно «Бхагавад-гите», если человек помнит Нараяну, или Кришну, в момент смерти, он достигает освобождения. Мысли человека в момент смерти определяют его следующее рождение. Преданный, развивший сознание Кришны, после смерти отправляется в духовный мир; а материалист, поскольку поглощен чувственными удовольствиями и сухими философскими рассуждениями, вынужден снова и снова рождаться в материальном мире. Прабхупада привел пример:

Прабхупада остановился:
— Мы поговорим об этом позже, — и закончил лекцию.

В Индуре Прабхупада тоже начал программу по привлечению свободных членов. Этим по его поручению занялся Хамсадута. Он не имел никакого опыта в таких делах и вообще сомневался, что кто-нибудь согласится отдать 1.111 рупий.

Посылая учеников, а иногда сам выходя на проповедь, Шрила Прабхупада вскоре записал в свободные члены ИСККОН около десятка жителей Индура. Прабхупада, Хамсадута и Гирираджа посетили царя Индура и тоже предложили ему стать свободным членом Общества, но тот отказался. Преданные расстроились, и в машине, по дороге в Гита-бхаван, Хамсадута спросил у Прабхупады:
— Правильно ли я представил ваши книги?

— Мои книги подобны золоту, — ответил Прабхупада. — Не важно, что ты говоришь о них. Тот, кто знает им цену, купит их.

Поскольку посетители часто спрашивали Прабхупаду и его учеников о том, что они думают о разных известных духовных учителях, Прабхупада подсказал ученикам, как правильно отвечать на подобные вопросы. Он сказал, что если учитель, о котором спрашивают, не является истинным последователем ведических писаний, то отвечать нужно: «Какой-какой свами?». Показав таким образом, что ему ничего не известно об этом учителе, преданный тем самым демонстрировал, что не такой уж этот гуру и великий. Затем преданный должен был спросить: «Чему учит этот свами?». Получив объяснение, он мог, не критикуя самого человека, опровергнуть представленную философию.

В Индии, говорил Прабхупада, есть множество гуру-майявади, и они часто путешествуют группами с одного религиозного собрания на другое. Хотя каждый из них по-своему неповторим, все они преследуют главным образом одну цель - чапати.

— А на каждое чапати, — сказал он, — претендуют много майявади. Поэтому существует конкуренция.

Одним из частых посетителей Прабхупады был Вайраги-Баба - образованный человек, который бывал в Америке и бегло говорил по-английски. Он регулярно участвовал в киртанах, которые устраивали преданные, и пел и танцевал вместе с ними на сцене, а когда приходил к Прабхупаде, то держал себя с ним на дружеской ноге - порой даже чересчур. По крайней мере, так казалось ученикам Прабхупады. Но сам Прабхупада его терпел.

Однажды преданные застали Вайраги-Бабу за обедом и заметили, что он пьет чай. Один из преданных бесхитростно, но с легким вызовом спросил, почему это он пьет чай.

— О, я авадхута, — ответил Вайраги-Баба.

Преданные, которые никогда раньше не слышали этого слова, сообщили об этом случае Прабхупаде.

— Авадхутой, — объяснил Прабхупада, — называют того, на кого не распространяются регулирующие принципы. Обычно так называют Нитьянанду Прабху*.

Прабхупада неодобрительно отозвался о том, что Вайраги-Баба пьет чай, а особенно ему не понравилось, что тот назвал себя авадхутой.

Однажды вечером преданные небольшой группой сидели вместе с Прабхупадой в его комнате.

— Шримати Радхарани превосходно готовит, — сказал Прабхупада. — Она умеет и петь, и танцевать, но Ее главное служение — готовить для Кришны. Матушка Яшода сама зовет Ее к себе в дом и просит готовить для Кришны и пастушков. Они садятся в ряд, и Радхарани кормит их прасадом.

Тут вошла деревенская женщина, которая принесла ему в качестве подношения чидву — жареный картофель со специями, кешью и изюмом, теплый и свежий, в чистой корзинке. Шрила Прабхупада съел немного, а остальное раздал преданным.

— Тебе нравится? — спросил он, повернувшись к Ямуне.

— О, это очень, очень вкусно, — ответила та.

— Да, — сказал он, — ты должна научиться готовить это блюдо. Мне оно очень нравится. Мой Гуру Махараджа тоже любил картофельную чидву и иногда просил, чтобы ее подавали ему вечером. Он ее очень любил.

— Шрила Прабхупада, — спросил один преданный, — можем ли мы печатать фотографии, где вы без тилака?

— Да, — ответил он, — моего Гуру Махараджу снимали и без тилака. Вы видели фотографию, где он сидит за рабочим столом и, оторвавшись от работы над книгами, смотрит в объектив?

— Да, — ответила Ямуна, — я видела. А еще я видел, что вы иногда поднимаете голову от стола точно с таким же выражением лица, как у вашего Гуру Махараджи на том снимке.

— Не все то золото, что блестит, — поправил ее Прабхупада. — Мой Гуру Махараджа золото, а я только железо. Железо не может быть золотом. Ты видела отблеск настоящего золота.

Однажды днем к Прабхупаде пришел знаменитый астролог и предложил посмотреть его ладонь.

— Нет, — ответил Прабхупада, — я покончил с этим. Но вы можете посмотреть ладони моих учеников.

Астролог изучил ладони нескольких присутствующих там преданных и, сделав предсказания, ушел. Преданные повернулись к Прабхупаде, не зная, как на это реагировать.

— Как только вы начинаете во время арати хлопать перед Божествами в ладоши, — сказал Прабхупада, улыбаясь, — все линии на вашей ладони стираются.

Шрила Прабхупада рассказал ученикам о случае, свидетелем которого он был, живя во Вриндаване. Каждый день одна бенгальская вдова ходила к Ямуне на омовение. И каждое утро она возвращалась оттуда с кувшином воды, чтобы пуджари храма Радхи-Дамодары могли омыть Божества. Прабхупада сказал, что иногда он открывал для этой женщины ворота, поскольку тоже вставал очень рано. Она входила и будила пуджари.

— Хотя зимой во Вриндаване по ночам очень холодно, — сказал Прабхупада, — не было и дня, чтобы эта женщина не принесла воды. За свое служение она вернется обратно к Богу. Тот, кто не может вставать рано утром, не слишком серьезно относится к духовной жизни. Вставать нужно до брахма-мухурты — это очень благоприятно. Тот, кто серьезен в духовной жизни, всегда будет стараться это делать.

Однажды Прабхупада сидел на улице, перед своим домиком, и повторял на четках мантру, как вдруг к нему приблизился незнакомец, громко выкрикивающий имена Кришны. Неожиданно для всех этот человек упал на землю и начал кататься по ней и плакать, словно переживая сильнейший экстаз. Прабхупада, не говоря ни слова, спокойно сидел и наблюдал за происходящим. Незнакомец продолжал плакать и кататься в пыли, выкрикивая святые имена, но Прабхупада уже не обращал на него никакого внимания. Через несколько минут незнакомец поднялся и отправился восвояси, явно разочарованный.

В другой раз, рано утром, когда Прабхупада сидел с учениками в своей комнате, к ним вошел какой-то господин и со слезами на глазах объявил, что его мать при смерти. Преданные посмотрели на Прабхупаду — тот оставался невозмутим. Он не пытался успокоить человека или проповедовать ему. Он просто сказал ему несколько добрых слов. Прабхупада был непредсказуем. Он всегда оставался в сознании Кришны и всегда действовал в согласии с гуру и шастрами. Но с точностью предвидеть, как он поведет себя в той или иной ситуации, было невозможно. Однако все, что он делал, было правильно и основано на сознании Кришны, и он всегда учил преданных своим примером.

В свое последнее утро в Индуре Прабхупада продолжил рассказывать историю об Аджамиле. Он объяснил, что, несмотря на большое количество совершенных грехов, Аджамила, произнеся святое имя, тотчас же обрел освобождение.

На этом лекция закончилась — как и само пребывание Прабхупады в Индуре. Ему и его ученикам скоро вновь предстояло отправиться в путь — на этот раз в Сурат, что находится в штате Гуджарат: их пригласили провести там несколько программ о сознании Кришны. К ним должны были присоединиться преданные из Бомбея. Прабхупада приехал в Индур на Гита-джаянти-махотсаву, но на деле получилось, что выступления на Махотсаве составили лишь малую часть его проповеди в этом городе. Он встретился с сотнями людей, у него появились новые друзья, а в ИСККОН записались новые свободные члены. Он вошел в жизнь индурцев. Его визит надолго запомнился жителям этого города.

Сурат
17 декабря 1970 года

Это было похоже на сон. Тысячи людей выстроились вдоль улиц, растянувшись на несколько кварталов, а преданные, играя на караталах и мридангах и распевая мантру Харе Кришна, проходили мимо них. Зрители стояли на крышах домов или теснились в окнах и дверях, некоторые из них даже присоединялись к шествию. На перекрестках полиция останавливала движение, пропуская только группу санкиртаны. Грунтовую дорогу, которую недавно подмели и сбрызнули водой, украшали ведические символы, нарисованные рисовой мукой. По обеим сторонам дороги стояли зеленые, только что срезанные банановые деревья. А вывешенные на веревках, протянутых через узкую улочку, женские сари образовывали над головами участников киртана яркий, пестрый балдахин.

Господин Бхагубхай Джаривала, в доме которого остановился Прабхупада, объявил в местных газетах, по каким маршрутам будет ежедневно двигаться праздничное шествие, и теперь каждый день преданные устраивали киртаны, проходя по разным частям города. Более двадцати учеников Прабхупады возглавляли процессию, а тысячи индийцев пели и ликовали, и женщины, стоявшие на крышах домов, осыпали преданных цветочными лепестками.

Процессию то и дело приходилось останавливать, потому что целые семьи выходили на улицу, чтобы надеть на преданных гирлянды. Иногда на преданных навешивали так много гирлянд, что за ними уже нельзя было разглядеть счастливых лиц, и они раздавали гирлянды людям в толпе. Никогда еще преданные не встречали такого приема.

— Это город преданных, — сказал Прабхупада.

Он сравнил население Сурата с горящей сухой травой, по которой распространяется пламя. Сознание Кришны было заложено в этих людях от природы, но прибытие Шрилы Прабхупады и его группы санкиртаны явилось тем факелом, который зажег город духовным огнем.

Казалось, все население Сурата каждое утро вставало одновременно, потому что к семи часам десятки тысяч людей уже стекались туда, где должно было проходить шествие. Мужчины и женщины, рабочие, торговцы, служащие, старики и молодежь, дети и подростки — все население города стекалось, чтобы посмотреть на них. Запрудив улицы, они ожидали участников киртана, и когда преданные наконец появлялись, всех охватывало ликование.

Прабхупада участвовал в утренних шествиях всего лишь два раза, предпочитая оставаться в доме господина Джаривалы. Каждое утро Прабхупада появлялся на балконе своей комнаты на втором этаже в тот момент, когда преданные выходили из дома. По утрам было холодно, и многие преданные были простужены, но, когда они видели Прабхупаду, который благословлял их со своего балкона, у них словно прибавлялось сил. Прабхупада махал им вслед рукой, а преданные с пением мантры Харе Кришна выходили на улицу.

Кроме мриданг и каратал, у преданных не было никаких атрибутов: ни флагов, ни оркестра, ни ратхи (колесницы) — только группа энтузиастов, проводивших киртан. Не было ни официального пандала, ни Садху-самаджи, ни «Веданта саммелана», ни Гита-джаянти-махотсавы — лишь целый город преданных Кришны, нетерпеливо ожидавших появления американских вайшнавов, поющих мантру Харе Кришна.

Почести, которые им воздавали за то, что они пели мантру Харе Кришна, были прямой противоположностью тому отношению, к которому они привыкли на Западе. В Гамбурге, Нью-Йорке, Лондоне, Лос-Анджелесе преданных оскорбляли, им угрожали арестом, на них нападали, их осыпали насмешками или просто игнорировали. Разумеется, временами их терпели и даже хвалили, но никогда не чествовали.

Ежедневная уличная санкиртана отнимала много сил, поскольку маршрут был продолжительным и часто приходилось останавливаться. От пения у многих преданных болело горло, а многие мучились расстройством пищеварения, обычным для европейцев в Индии. Но они всё воспринимали как милость Господа Чайтаньи, который позволил им вовлечь в Свое движение санкиртаны целый город.

Вскоре из-за океана в Сурат приехали еще двадцать преданных, а с ними — американский фотограф Джон Гризер, отправившийся в Индию по поручению редакции журнала «Азия». Каждый день Джон выходил снимать шествия с киртаном и вскоре почувствовал, что это стало для него чем-то большим, нежели просто работой по заказу журнала.

Жители Сурата, в глубине души считавшие себя бхактами Кришны, относились к Прабхупаде как к великому святому. К его ученикам, в которых они заметили подлинные вайшнавские качества, они также относились как к святым. Одежда преданных, их поведение, образ жизни свидетельствовали о том, что преданные практикуют чистую бхакти-йогу, а их киртан был подлинным поклонением святому имени. Жители Сурата знали, что, почитая преданных Господа Кришны, они почитают Самого Господа. Хотя преданность Кришне была самым сердцем их культуры, никогда еще они не выражали ее так открыто, как сейчас.

После нескольких дней шествий с киртаном мэр Сурата, господин Вайкунтха Шастри, распорядился закрыть все школы и объявил в городе праздник. Теперь все могли беспрепятственно радоваться милости Господа Чайтаньи и петь вместе с преданными мантру Харе Кришна. По всему городу были развешаны транспаранты на гуджарати: «Привет американским и европейским преданным Кришны» и «Привет участникам движения „Харе Кришна“».

Преданные возвращались в дом господина Джаривалы уставшими, но счастливыми. Там их ждал Прабхупада. Увидев его, все преданные кланялись.

Но преданные возвращались в дом господина Джаривалы не одни: за ними шли сотни индийцев, жаждущих увидеть их духовного учителя. Шрила Прабхупада, его ученики и шумная толпа суратских преданных битком набились в комнату Прабхупады. Гости — те, кому удалось протиснуться внутрь, — расспрашивали об ИСККОН и его деятельности, в то время как оставшиеся снаружи напирали, чтобы войти. Толпа вокруг дома выросла настолько, что перегородила движение транспорта. Прабхупада отвечал на вопросы, а люди все прибывали и прибывали. Этим людям посчастливилось осознать величие Прабхупады, и они хотели находиться возле него. Когда их желание стало еще больше, а пыл возрос, Прабхупада встал с места и вышел на балкон. Воздев руки, толпа взревела: «Харе Кришна!».

Затем Прабхупада вернулся в комнату, но люди и не думали расходиться. Он попросил своих учеников попытаться успокоить толпу. Несколько учеников вышли к людям и стали отвечать на их вопросы, обещая, что Прабхупада выйдет к ним снова.

Бхагубхай Джаривала познакомился с Движением Прабхупады несколько лет тому назад, в Сан-Франциско. Тогда он пожертвовал сан-францисскому храму серебряное мурти Кришны. Теперь члены семьи Джаривалы, чтобы разместить своих гостей, переехали в скромные комнаты на крыше дома, предоставив все остальное пространство Прабхупаде и его ученикам. Будучи гостеприимными хозяевами, они вели себя так, что преданные чувствовали себя как дома.

За обедом и по вечерам Прабхупада принимал прасад вместе с преданными и гостями. Преданные усаживались рядами на полу, а Прабхупада сидел во главе, на стуле, за столиком. Господин Джаривала и члены его семьи обслуживали гостей. Часто на обеды приходили почетные горожане. Среди них были господин Хитендра К. Десай, премьер-министр Гуджарата; господин Вайкунтха Шастри, мэр Сурата; министр образования Гуджарата и другие.

Прасад готовился в лучших традициях гуджаратской кухни, и когда какое-то блюдо приходилось Прабхупаде особенно по вкусу, он просил одну из учениц научиться у госпожи Джаривалы его готовить. Эти обеды и ужины с Прабхупадой были для его учеников еще одной возможностью пообщаться с духовным учителем в неформальной обстановке. Будь они в какой-то другой стране мира, им бы едва ли выпала такая возможность.

В полпятого утра Прабхупада проводил перед Радхой и Кришной киртан и арати и читал лекцию по «Шримад-Бхагаватам». Комната наполнялась гостями, включая членов семьи Джаривалы. Как правило, на публичных программах в городе Прабхупада говорил на хинди, но на этих утренних встречах ради своих учеников всегда говорил по-английски. Он продолжал читать лекции об Аджамиле, особое внимание уделяя его падению вследствие дурного общения и тому, как благодаря повторению святого имени он спасся. Все ученики Шрилы Прабхупады стремились повторять мантру Харе Кришна чисто, без оскорблений, и хотели вернуться к Богу, поэтому для них эти вопросы были крайне насущными. Он говорил о них.

Городские вечерние программы Прабхупады пользовались популярностью. Городские власти отвели под фестивальную площадку один из центральных перекрестков Сурата, перекрыв движение и направив транспорт по другим дорогам. Там построили сцену, оснастив ее усилительной аппаратурой, и каждый вечер перед этими подмостками собирались тысячи людей. Порой толпа была настолько огромной и шумной, что Прабхупаде было трудно говорить, поэтому он проводил киртан. А когда после киртана толпа смолкала, он просил одного или двух своих учеников сказать несколько слов, после чего говорил сам. Если народ опять начинал шуметь, то он говорил: «Хорошо, давайте проведем киртан». Иногда он просто сидел и раздавал людям кусочки кристаллического сахара. Люди тысячами шли к нему, чтобы коснуться его стоп и получить немного прасада.

Мадри даси: На одной из программ они окружили нас такой толпой, что мы не могли даже выйти из машин - так они жаждали увидеть Шрилу Прабхупаду. Там было столько народу! Прабхупада сказал: «Хорошо, следующий вечер будет только для женщин». Но, хотя на следующий вечер пришли только женщины, народу было ничуть не меньше, чем обычно, и Прабхупада прочитал удивительную лекцию.

Прабхупада проповедовал и в окрестных деревнях. Вместе с господином Джаривалой, несколькими учениками и Божествами Радхи-Кришны он садился в машину и ехал в Бардоли или Меол. Деревенские жилища представляли собой крытые соломой постройки из обожженной глины, с обмазанными коровьим навозом стенами и полами. В честь визита Прабхупады деревенские жители рисовали на земле перед входом в свои дома узоры из рисовой муки, а улочки по обочинам украшали глиняными горшками, банановыми листьями и кокосами.

Когда программ в городе не было, Прабхупада сидел в комнате и принимал посетителей. Члену парламента, пришедшему с визитом, Прабхупада сказал, что, куда бы он ни отправился, везде он сталкивался с представлением об Индии как о стране отсталой и нищей, стране-попрошайке. Послы из Индии, сказал он, только усилили это впечатление, приезжая в страны Запада и прося подачек: «Дайте риса, дайте денег, подайте милостыню». Индия, объяснил он, обладает величайшим сокровищем — мудростью «Бхагавад-гиты» и духовной культурой. Прабхупада принес это сокровище на Запад и щедро его раздавал. Он не был попрошайкой.

Каждое утро на лекции по «Шримад-Бхагаватам» Прабхупада рассказывал очередной эпизод из истории Аджамилы. Иногда он говорил о деградации индийской культуры, приводя конкретные примеры, с которыми сталкивался во время своих поездок по Индии.

Индийская культура, объяснил Прабхупада, пала так же, как пал Аджамила. У индийцев остается единственная надежда — вернуться к сознанию Кришны, своей изначальной культуре.

Затронув вопрос о скотобойнях, он продолжал порицать публичную демонстрацию половых отношений. По поводу внебрачного секса он сказал, что это явление, бывшее редкостью во времена Аджамилы, теперь стало вполне обычным делом.

Прабхупада сделал в Сурате все, что намеревался. Он дал людям святое имя, и они с радостью приняли его. Население Сурата было не готово к тому, чтобы радикально изменить свою жизнь и начать жить так, как жили преданные ИСККОН, но эти люди по достоинству оценили то, что Прабхупада превратил жителей Запада в преданных Господа Кришны и проповедовал людям чистое учение священных писаний, призывая их повторять мантру Харе Кришна. Они приветствовали Прабхупаду, не просто подчиняясь догме или исполняя ритуал. Прием, который оказали Прабхупаде и его ученикам жители Сурата, свидетельствовал о том, что они понимают важность духовной жизни и признают авторитет Прабхупады и ИСККОН.

А ученикам Прабхупады посещение Сурата дало представление о том, каким был бы мир, если бы все люди на земле стали преданными.

Аллахабад
Январь 1971 года

Кумбха-мела — самое большое скопление людей на Земле. Каждые двенадцать лет в Аллахабаде, у Тривени, места слияния трех святых рек — Ганги, Ямуны и Сарасвати, собираются со всей Индии садху и паломники. В благоприятный час, который сулит поклоняющемуся освобождение из круговорота рождения и смерти, около пятнадцати миллионов людей входят в священные воды этих рек. Ежегодно, в месяц магха (январь-февраль), тот же праздник празднуется в меньшем масштабе и называется Магха-мела. Январь 1971 года выпал на середину двенадцатилетнего цикла от одной Кумбха-мелы до следующей. Эта мела называется Ардха-Кумбха-мела (ардха — «половина»). Праздник обещал собрать миллионы людей, и Шрила Прабхупада решил воспользоваться этой благоприятной возможностью для проповеди и посетить Мелу со своими учениками.

В Сурате его ученики сели на поезд до Аллахабада, а сам Прабхупада в сопровождении Тамала-Кришны, Хамсадуты, Нанда-Кумары и еще нескольких человек отправился ненадолго в Бомбей, а оттуда — в Калькутту. В Калькутте Прабхупаду ждали приятные новости: партия его книг, напечатанных в «Дай Ниппон», благополучно прибыла из Японии и хранилась на складе компании «Синдия». Кроме того, он купил шестидесятисантиметровые латунные Божества Радхи-Кришны, чтобы взять Их с собой в Аллахабад. 11 января 1971 года он написал:

Из Сурата в Аллахабад на поезде выехали около 25 преданных. Остальные — новая группа из США и Англии — должны были приехать в Аллахабад вскоре после них. Первая группа прибыла туда после двадцатитрехчасового путешествия на поезде. Выйдя из вагона, они не увидели ничего, кроме тумана. У преданных был адрес брахмачари-ашрама, в котором они планировали остановиться, пока в лагере Мелы не будут установлены их палатки. С этим адресом они отправились в путь.

Слабо представляя, что их ждет впереди, преданные набились в несколько одноконных танг и поехали к указанному в записке брахмачари-ашраму. Они слышали, что в Кумбха-мелу наступает самое благоприятное время для омовения в Тривени, но вода в реке в это время ледяная. Сквозь утренний туман они видели идущих вдоль дороги паломников, погонщиков, восседающих на верблюдах, и охранников с винтовками. Прибыв на восходе к ашраму, они увидели перед собой священную Гангу.

На следующее утро преданные выехали на велорикшах к лагерю Мелы, влившись в текущий к Тривени поток паломников. Проезжая мимо железнодорожной станции Рам-Бхаг, преданные увидели дорожный знак, гласивший: «До крепости и слияния Ганги с Ямуной пять километров». Вскоре их взорам предстал целый палаточный город, хотя всего неделю назад здесь была пустая равнина. Над маленькими и большими палатками, над гигантскими пандалами с колыхающимися на ветру флагами гремела усиленная громкоговорителями разноголосица музыки, объявлений на разных языках, бхаджанов и молитв.

Преданные сошли с колясок, расплатились с рикшами и вместе с потоком паломников двинулись вперед. Сначала они шли по траве, затем по песку и, наконец, по глине. Музыка из динамиков и монотонное повторение мантр стали громче. Вдоль всего пути сидели нищие, прокаженные, инвалиды и больные, страдающие слоновьей болезнью.

Оргкомитет Мелы предоставил ИСККОН хорошее место рядом с одними из входных ворот, и несколько опытных преданных наняли рабочих для возведения палаток. Пандал ИСККОН был большим и ярким. К нему примыкали три палатки меньшего размера — одна для мужчин, другая для женщин, а третья для Шрилы Прабхупады. Шаткое сооружение из гофрированной жести служило кухней. Прабхупада должен был приехать на следующий день, и преданные поспешно укладывали сено и раскатывали дат (большие ковры из грубого хлопка). Посреди этой холодной и густой песчаной равнины преданным приходилось все делать самим: разводить костры, доставать овощи и стирать одежду. Как разительно это отличалось от того, что им довелось пережить недавно: ведь всего несколько дней назад в доме пожизненного члена ИСККОН им служили, как принцам!

И вот они посреди огромного религиозного празднества. Море людей, странные картины, странные звуки — зрелище было впечатляющее. Но без Прабхупады многие ученики терялись. В лагере сидели йоги, весь день в одной и той же позе, собирая вокруг толпы зевак, курили ганджу шиваиты с трезубцами в руках, в простой красной одежде, с четками из рудракши и со спутанными волосами. Мимо двигалась процессия со слонами, за которыми шествовали двумя длинными вереницами обнаженные садху. Какой-то аскет возлежал на ложе из колючек. Были там и другие образцы исключительной отрешенности, каких больше не встретишь нигде на Земле. И конечно, были здесь приверженцы многочисленных индуистских сект, звуки мантр и молитв которых поднимались в воздух и смешивались с утренним туманом и дымом десяти тысяч костров, нависшим над палаточным городом.

Когда на следующий день Прабхупада прибыл в лагерь ИСККОН, преданные были в восторге. Они наперебой стали рассказывать ему о разных диковинах Мелы. Один из них упомянул про гуру на слоне и добавил:
— На самом деле это вы должны были ехать на слоне!

— Нет, — ответил Прабхупада, — я бы поставил на слона Радху и Кришну.

Присутствие Прабхупады немного успокоило его учеников, напомнив им, что духовная жизнь не есть что-то экзотическое или ошеломляющее — духовная жизнь проста и практична. Рядом с ним преданные утратили всякий интерес к мистической йоге, ведическим ритуалам и материальным благословениям. Преданные признавали, что пришедших на Мелу паломников ждет великое духовное благо, но, как сказал им Прабхупада, отправиться в святое место — значит найти и слушать святого человека. Место становится святым только благодаря присутствию там святых душ. Преданные поняли: чтобы получить величайшее духовное благо, нужно слушать Шрилу Прабхупаду.

Сидя с учениками у себя в палатке, Прабхупада поведал им о смысле праздника Ардха-Кумбха-мела. Он сказал, что на протяжении миллионов лет это место считается одним из самых святых мест в Индии. Во время пришествия Господа в облике черепахи, когда демоны и полубоги пахтали нектар бессмертия, капля этого нектара упала сюда. С тех пор каждые шесть и 12 лет определенные благоприятные планеты образуют на небесах кувшин, и, как говорят, этот кувшин, наполненный нектаром бессмертия, изливает его на Тривени. Сюда, в Аллахабад, приходили Господь Рамачандра и Хануман, здесь Господь Чайтанья поведал Рупе Го-свами науку преданного служения. Прабхупада сказал, что сам он тоже когда-то жил в Аллахабаде со своей семьей, а в 1932 году Шрила Бхактисиддханта Сарасвати дал ему посвящение в аллахабадском Рупа-Госвами-гаудия-матхе. Что же касается праздников, то всякий, кто омывается в благоприятное время, когда с небес проливается прана, непременно поднимется на райские планеты либо получит освобождение.

Прабхупада сказал, что, хотя большинство присутствующих на Меле святых и садху являются шарлатаны, но есть там и настоящие йоги, возраст которых порой достигает 300-400 лет. Эти йоги живут в труднодоступных районах Индии, появляются, чтобы принять участие в Меле, а потом возвращаются в свои уединенные жилища.

— Я сам видел, — сказал он. — Они входят в Гангу и оказываются поочередно в семи священных реках. Они входят в Гангу, а выходят из Годавари. Затем входят в Годавари и появляются из реки Кришны и так далее.

Поэтому, сказал он, преданные должны почтительно относиться ко всем, кто пришел на Мелу.

— Так это действительно правда, — спросил один из преданных, — что, просто омываясь здесь, они обретают освобождение?

— Да, — сказал Прабхупада, — это правда. Они приходят сюда за освобождением. Но мы пришли не за освобождением. Мы пришли проповедовать. Мы заняты чистым преданным служением Кришне, поэтому мы уже освобождены. Освобождение нас не интересует. Мы пришли, чтобы проповедовать преданное служение.

Когда на следующее утро Прабхупада встал, температура воздуха была близка к нулю. Обогревателя в его палатке не было. Прабхупада пошел в пандал, чтобы провести киртан на мангала-арати, и когда он сел на вьясасану, один из учеников протянул ему плед, который Прабхупада обернул вокруг себя. Для многих преданных было трудно вставать и омываться в такой холод. Некоторые из них пошли на Гангу, другие омывались у соседнего насоса, а третьи вообще отказались вставать.

После киртана Прабхупада читал лекцию по «Шримад-Бхагаватам», продолжая историю об Аджамиле. Эта история, в которой прославляется святое имя Господа, казалась преданным особенно актуальной. Святое имя было настолько могущественно, что, произнеся его лишь единожды, Аджамила спасся. Следовательно, пение святого имени более благотворно, чем прана, льющаяся со звезд.

Рассвело, и небо посветлело — но лишь немного. Сырой густой туман с реки, смешиваясь с дымом костров, навис над лагерем. Пошел дождь. Преданные не были готовы к такой погоде. Они с трудом представляли себе, как они протянут здесь еще две недели. Доставать и готовить пищу в лагере было невероятно трудно, а гигиенические условия, мягко говоря, оставляли желать лучшего.

Однако Прабхупада, разделявший с учениками все эти трудности, был выше неудобств, оставаясь невозмутимым. Если сквозь облака проглядывало солнце, он садился на улице и принимал массаж. Потом он омывался, сидя на корточках в гамчхе, окуная свою лоту в подогретую воду Ганги и выливая ее на себя. Он казался таким довольным, что преданные воспрянули духом. Он не жалуется, так почему они должны жаловаться?

Рано утром Прабхупада выводил преданных петь. Он надевал серый шерстяной чадар и свою «шапочку свами» с тесемками, завязанными под подбородком, а ученики натягивали все теплые вещи, какие только у них были, — свитера, шапки, чадары. Прабхупада вел группу танцующих учеников через густонаселенный палаточный город. Для других паломников эти киртаны были источником радости. Как ни странно, среди всего этого невероятного собрания йогов, отшельников и голых садху наибольший ажиотаж вызывали именно Прабхупада и его ученики.

И они проповедовали. Хотя и другие группы пели мантры и читали в своих палатках лекции, ничего подобного тому, что делал Прабхупада, на Меле не было. Это была единственная группа санкиртаны, и все радовались ей. Прабхупада, исполненный достоинства и в то же время радостный, шел во главе процессии, которая постепенно росла: индийцы присоединялись к киртану западных садху.

Прабхупада посылал преданных на санкиртану каждое утро. Пока группа киртана шла от лагеря к лагерю, многие паломники подбегали к преданным и простирались перед ними в поклонах, выражали им почтение и жертвовали деньги. Ведомые такими сильными и опытными уличными певцами и игроками на мриданге, как Мадхудвиша, Динанатха и Хамсадута, преданные забывали о холоде и трудностях.

Прабхупада подчеркивал важность пения: киртан должен быть всегда, говорил он. На подобных собраниях лекции по философии не дадут такого эффекта, поскольку обычные люди их не понимают. Господь Чайтанья не давал публичных лекций, а всегда проводил киртаны.

Благодаря киртанам в большой пандал ИСККОН устремлялись толпы людей, желающих посмотреть на Божества Радхи-Кришны и принять прасад. На всей Меле Божество Кришны было только у ИСККОН, и тысячи людей выстраивались в очередь, чтобы на Него взглянуть. По утрам Прабхупада читал лекции на английском, а по вечерам — на хинди. Его вечерние киртаны в пандале проходили с оглушительным успехом. Западные садху с женами и маленьким ребенком были объектом всеобщего любопытства.

Кроме того, Прабхупада организовал массовую раздачу прасада и поставил Реватинандану и нескольких помощников почти без остановки готовить на двух маленьких дровяных печах в импровизированной кухне. Готовить порой приходилось на 700 человек. Гостей угощали овощами и халавой или овощами с пури. Прабхупаде нравилось, как работает ИСККОН на Меле.

Своими лекциями об Аджамиле Шрила Прабхупада вдыхал жизнь в замерзших, а иногда и больных преданных. Возможность слушать духовного учителя была им наградой за все трудности. На каждой утренней лекции Прабхупада продолжал подчеркивать важность чистого повторения святых имен.

Имя Кришны, Его облик, качества и игры соответственно. — Примеч. авт.

Прабхупада многократно подчеркивал, что единственной причиной, побудившей его приехать с учениками на Мелу, была возможность прославить Господа Кришну, так чтобы другие могли понять важность Движения сознания Кришны. Но если преданные намерены дать сознание Кришны другим, сначала они должны развить его сами. Думать о Кришне постоянно вполне возможно, сказал он и привел в пример индийских женщин, которые носят на голове большие кувшины с водой. Так же, как они научились удерживать кувшин в равновесии и при этом ходить и совершать другие движения, преданный должен всегда помнить Кришну, несмотря на дела и беспокойный ум. А наилучший способ помнить Кришну — это всегда повторять святое имя.

Прабхупада сказал, что повторение «Харе Кришна» в точности подобно рыку льва. Так же, как львиный рык распугивает всех мелких животных, пение «Харе Кришна» кладет конец последствиям всех грехов человека. Однако он вновь и вновь напоминал преданным, как важно избегать самого опасного оскорбления — совершения грехов в расчете на силу святого имени.

В последний день пребывания Прабхупады в Аллахабаде к нему в палатку пришел господин Гоуркишор, который пригласил его в Бенарес. Как председатель сорок пятого ежегодного фестиваля в ознаменование посещения Бенареса Господом Чайтаньей господин Гоуркишор попросил Прабхупаду посетить фестиваль в качестве почетного гостя. Прабхупада ответил, что ему нездоровится и что, возможно, вместо него смогут поехать его ученики. Однако господин Гоуркишор настаивал, пока Прабхупада наконец не согласился. Однако сначала Прабхупада хотел посетить Горакхпур.

Горакхпур
3 февраля 1971 года

Ардха-Кумбха-мела закончилась. Преданные разъехались: кто в Дели, кто в Бомбей, кто в Калькутту. Прабхупада с оставшимися преданными отправился в Горакхпур, что в десяти часах езды по старинной узкоколейной железной дороге. Прабхупада ехал туда по приглашению своего единственного ученика в Горакхпуре, доктора Р. П. Рао (Рамананды), ученого-химика. Рамананда встретил Прабхупаду в Сан-Франциско и там же в 1967 году получил посвящение, а затем вернулся на родину, к жене и четырем детям, чтобы преподавать химию в Горакхпурском университете.

Прабхупада с учениками въехал в тесные комнаты скромного дома Рамананды, и в тот же вечер послушать Прабхупаду собралось около ста человек. Прабхупада уже думал над тем, чтобы построить храм Радхи-Кришны на территории Горакхпурского университета, а также ввести в официальную учебную программу курсы сознания Кришны и соответствующие ученые степени — бакалавра, магистра и доктора философии. Он представлял, как выпускники будут разъезжаться из университета по всему миру, чтобы учить сознанию Кришны в школах, колледжах и храмах. Он вдохновил Рамананду и группу его друзей сформировать комитет по введению в университете курса сознания Кришны и дал посвящение дюжине учеников. Поскольку все они клялись, что воздерживаются от недозволенных половых отношений, одурманивающих средств, участия в азартных играх и от рождения являются вегетарианцами, он опустил установленный полугодовой испытательный срок. Он попросил их ежедневно повторять 16 кругов и дать сознание Кришны всем жителям города. В его отсутствие они должны поддерживать в доме Рамананды действующий центр ИСККОН и попытаться ввести в университете курс сознания Кришны.

Бенарес
6 февраля 1971 года

Господин Гоуркишор очень рассчитывал на участие Прабхупады в предстоящем празднике. Кульминацией недельного празднования посещения Господом Чайтаньей Бенареса, по словам господина Гоуркишора, должен был стать парад, и Прабхупада с учениками должны были сыграть в нем не последнюю роль. Газетные статьи, листовки и передвижные репродукторы объявляли по всему городу о приезде Шрилы Прабхупады и его «иностранных учеников». Преданные чувствовали себя какими-то гастролерами, которые приехали выступать по контракту. Единственное, чего недоставало для полного сходства, так это гонорар.

В день процессии Прабхупада ехал в серебристой карете — вроде тех, что обычно используют в пышных свадебных кортежах. Карета была запряжена парой белых лошадей с серебряными коронами и в расшитых попонах. Во главе парада двигалась платформа на колесах с двухметровой статуей Господа Чайтаньи из желтой древесины нима. За ней следовала колонна богато убранных слонов. Один слон нес транспарант с надписью «Харер Нама Эва Кевалам», другой вез актеров, одетых Господом Рамой и Ситой, с третьего махали толпе артисты, изображавшие Радху и Кришну, а на четвертом покачивалась картина с Господом Чайтаньей и Его спутниками, совершающими санкиртану. Следом за слонами шел украшенный грузовик с открытым кузовом, на котором ехали дети, изображающие поющих и танцующих Господа Чайтанью и Нитьянанду. Затем шли с танцами и киртаном несколько профессиональных групп музыкантов, а также «иностранные ученики» Прабхупады.

Вслед за преданными на колеснице ехал Шрила Прабхупада. По обе стороны от него шли двое преданных, обмахивая Прабхупаду чамарами. Он сидел, опустив правую руку в мешочек с четками, а левой опираясь на трость. На нем были шелковое дхоти и шелковая курта с перламутровыми пуговицами. Его лоб украшала широкая полоса сандаловой пасты. Он не махал рукой, не улыбался, не глядел по сторонам, а спокойно сидел, повторяя на четках «Харе Кришна».

За колесницей Прабхупады шла группа музыкантов, играющих на шенаях, а за ними еще несколько групп киртана. Завершала парад еще одна статуя Господа Чайтаньи, которую несли восемь мужчин.

Оргкомитет фестиваля объявил, что праздник посетили 300,000 человек — в два раза больше, чем ожидалось, если бы Прабхупады и его иностранных учеников не было. Однако парад закончился, Прабхупада свое дело сделал — показался на публике, собрал огромные толпы. Больше от него ничего не требовалось. Он устал. Вместе с учениками его отвезли в соседнюю дхармашалу, где их ждал пир. Прабхупада выглядел очень серьезным и при первой же возможности отправился к себе на квартиру и вернулся к заведенному распорядку.

Однажды к Прабхупаде зашел студент из Бенаресского университета, повстречавший Прабхупаду на аллахабадской Меле. Отец юноши передал в качестве подарка для Прабхупады биографию Господа Чайтаньи, и, когда юноша показал Прабхупаде фотографию своего отца, Прабхупада сказал:
— Да, твой отец преданный. Почему бы и тебе не получить посвящение?

Юноша колебался. Они прогуливались с Прабхупадой в саду, и Прабхупада сказал:
— От своего отца ты получил семя преданного служения. Теперь ты должен ухаживать за этим семенем.

— Но как я могу обрить голову? — спросил юноша. — Я же учусь в университете.

— Нет, это обычай. Ты должен один раз побрить голову, а потом можешь носить короткие волосы.

— Но как я буду носить тилак? Надо мной будут смеяться.

Прабхупада посоветовал юноше не бояться критики. Он должен стать солдатом Кришны. Так же, как правительство награждает своих героев, Кришна наградит Своего преданного за то, что тот терпит ради Него трудности и критику.

— А как насчет гуру-дакшины? — спросил студент.

— Гуру-дакшина - это просто формальность, — сказал Прабхупада. — В прежние времена был такой обычай, что когда кто-то получает посвящение, он идет по домам. Это знак того, что ты стал слугой своего гуру, что ты готов просить для него милостыню. Так что гуру-дакшина - это любое пожертвование, которое ты способен дать.

Студент вернулся домой и рассказал обо всем отцу. Тот ответил, что как раз на следующий день будет отмечаться явление Господа Нитьянанды. Этот день очень благоприятен для духовного посвящения.

И вот на следующий день, в Нитьянанда-трайодаши, Шрила Прабхупада дал юноше посвящение, назвав его Ниранджана дас. Когда Прабхупада спросил Ниранджану, есть ли у него вопросы, тот сказал, что хочет узнать о своих вечных отношениях с Кришной. Кто он: слуга, друг или родитель?

Прабхупада ответил, что в основе всех трансцендентных взаимоотношений с Господом Кришной лежит служение. Повторяя «Харе Кришна», Ниранджана будет становиться все чище и все глубже будет понимать свои отношения с Кришной. Ниранджана спросил, каким образом он сможет понять эти отношения.

— Не торопись, — сказал Прабхупада. — От отца тебе досталась шраддха [вера], а теперь ты общаешься с преданными и повторяешь святое имя. Постепенно ты все поймешь.

Ниранджана согласился потерпеть.

Прабхупада попросил Ниранджану организовать для него лекцию в университете, и тот при помощи своего дяди, профессора философии, договорился, что Прабхупада прочитает лекцию утром в день своего отъезда из Бенареса.

В день отъезда Прабхупада пообщался с Джоном Гризером, американским фотографом, присоединившимся к их группе в Сурате. Джон сбрил усы и серьезно подумывал о будущем. Сейчас он пришел, чтобы попрощаться с Прабхупадой — до Бомбея, где они снова встретятся через несколько недель.

Джон нашел Прабхупаду во дворе. Тот наслаждался солнцем и ел из глиняного горшочка гур (финиковый сахар). Прабхупада попросил разбить горшочек и раздать кусочки Джону и остальным присутствующим преданным. Пока Джон слизывал гур с глиняного черепка, Прабхупада рассказывал о своем детстве в Калькутте.

Когда Прабхупада уезжал из Бенареса, чтобы вернуться в Горакхпур, многие из его учеников ошиблись и поехали не на тот вокзал. Когда Прабхупада и несколько его последователей сидели на вокзале в ожидании поезда, Каушалья спросила:
— Как вам Бенарес, Шрила Прабхупада?

— Нормально, — равнодушно ответил он.

— Вы хорошо отдохнули? — спросила она, пытаясь припомнить какие-то приятные моменты его визита.

— Я могу отдыхать в любое время, — сказал Прабхупада, — но мне нравится быть с учениками.

Обставленный сумками и чемоданами, Прабхупада сидел на скамье, а Тамала-Кришна и Шьямасундара тем временем сломя голову носились по перрону от билетных касс к поезду и обратно. До отправления оставалось совсем мало времени, но где же остальные? Прабхупада наблюдал, как его духовные сыновья спорят с проводником, доказывая ему, что поезд не отправится, пока не подойдут остальные преданные.

— Не ведают, что творят, — сказал Прабхупада и улыбнулся.

Горакхпур
10 февраля 1971 года

Услышав, что Прабхупада хочет проповедовать в Горакхпуре, Хануман Прасад Поддар, известный редактор издательства «Гита пресс», предложил ему воспользоваться одним из своих домов, в котором когда-то жил сам. Это был двухэтажный дом под названием Кришна-Никетан. Господин Поддар, который теперь лежал прикованный к постели, в другом своем горакхпурском доме, познакомился с Прабхупадой в 1962 году и тогда по достоинству оценил его миссию.

Получив приглашение занять Кришна-Никетан, Прабхупада не стал медлить. Он сказал, что преданные поступили неправильно, упаковав после Ардха-Кумбха-мелы Божества Радхи и Кришны, которые он привез из Калькутты. Им уже поклонялись, поэтому служение Им не должно прекращаться.

— Завтра Божества должны быть установлены, — сказал он и возложил ответственность за подготовку к церемонии на Каушалью и Нанда-Кумару.

Видя, что Нанда-Кумаре и Каушалье нужны помощники, Прабхупада созвал всех учеников, и вскоре уже двадцать американских преданных спешно бегали туда-сюда, готовясь к завтрашнему празднику. Прабхупада велел преданным вымыть от потолка до пола алтарную комнату и возвести алтарь. Он попросил Химавати пожертвовать на служение Божествам ее лучшее сари и в качестве занавеса повесил его перед столиком, который предполагалось сделать алтарем. Он сказал, что за алтарем должен быть фон. Каушалья встала на стол, и Прабхупада стал подавать ей лоскуты цветной ткани, которые она укрепляла на стене. Когда фон был готов, Прабхупада взял покрывало, купленное одним преданным в Аллахабаде, и накрыл им стол-алтарь.

Вечером Прабхупада оглядел алтарную комнату.

— Замечательно, — сказал он.

Прабхупада удалился к себе в комнату, а двое преданных остались на всю ночь шить одежды для Радхи и Кришны. На следующее утро Божества поставили на алтарь и преданные вновь приступили к служению Им, шесть раз в день предлагая Им бхогу и проводя арати.

Впервые с тех пор, как преданные приехали в Индию, они снова очутились в атмосфере храма ИСККОН. Жизнь их вновь стала упорядоченной и спокойной. Потеплело, и многие преданные, здоровье которых в Аллахабаде пошатнулось, почувствовали облегчение. Горакхпурский храм располагался за городом посреди нескольких гектаров сельскохозяйственных угодий; это было спокойное место. В течение дня Прабхупада отдыхал, и солнце, проникая сквозь окно, согревало его тело.

Вечерами на киртан и лекцию Прабхупады собирались гости. Читая лекции по Шестой песни «Шримад-Бхагаватам», Прабхупада часто ссылался на комментарий Шридхары Свами, написанный в четырнадцатом столетии.

Каждый вечер, читая лекции, Прабхупада брал в качестве комментируемого текста отрывки из комментариев Шридхары Свами.

В своем комментарии Шридхара Свами приводит массу цитат из священных писаний, в которых говорится о повторении святых имен Кришны и о высшем благе, которое оно дарует.

Общаясь с индийской аудиторией, Шрила Прабхупада рассказывал и о своей проповеди на Западе. Однажды вечером он вспоминал эпизоды из своей личной жизни, поведав о том, как духовный учитель при первой же их встрече велел ему проповедовать учение Господа Чайтаньи англоязычному миру.

— В тот раз я поспорил с ним. Я сказал, что мы — зависимая нация. Кто будет слушать нас? Он разбил мои доводы. Да. Он был ученым. А кто был я? Я был юнец. И я признал свое поражение.

И Прабхупада тихонько рассмеялся.

Прабхупада рассказывал о тех временах, когда у него в Аллахабаде было свое дело, и о том, как он снова встретил своего духовного учителя и получил посвящение. Он рассказал, как в 1944 году начал издавать «Бэк ту Годхед», как принял санньясу и, наконец, как в 1965 году отправился в Америку. Он вспомнил, как тяжело ему было первое время в Нью-Йорке и как к нему примкнули первые последователи, когда он начал в магазинчике на Второй авеню свое Движение.

Каждое утро, до восхода солнца, Прабхупада садился в алтарной комнате перед учениками и читал лекцию по «Шримад-Бхагаватам». И каждое утро неизменно выключался свет, погружая всех во тьму. Это были типичные для Индии перебои с электричеством, и Прабхупада молчал, пока какой-нибудь преданный не зажигал рядом с его вьясасаной две свечи и еще две свечи на алтаре. Длинные тени перемежались с золотистыми отблесками от Божеств Радхи-Кришны, и Прабхупада, в очках и с открытым «Шримад-Бхагаватам» в руке, казался удивительно таинственным.

Однажды утром Шрила Прабхупада спел новую песню, «Джая Радха-Мадхава».

— Я научу вас этой песне, — сказал он.

Произнеся первую строчку, он попросил преданных

джайа ра̄дха̄-ма̄дхава (джайа) кун̃джа-биха̄рӣ
(джайа) гопӣ-джана-валлабха (джайа) гири-вара-дха̄рӣ
йаш́ода̄-нандана, браджа-джана-ран̃джана,
йа̄муна-тӣра-вана-ча̄рӣ

— Выучите ее к завтрашнему дню, — велел он ученикам.

Он попросил Каушалью записать слова на листки бумаги и раздать их преданным. На следующее утро преданные пели эту песню вместе со Шрилой Прабхупадой. На вечерней лекции он объяснил значение этого стиха.

На следующий день с утра снова погас свет. Прабхупада запел «Джая Радха-Мадхава», а преданные подпевали. Дойдя до середины песни, он вдруг остановился и стал говорить о том, как Радха и Мадхава наслаждаются Своими вечными любовными играми в рощах Вриндавана.

Вдруг он замолчал. Его закрытые глаза наполнились слезами, и он начал слегка покачивать головой. Его тело задрожало. Прошло несколько минут. В комнате воцарилась мертвая тишина. Преданные, затаив дыхание, смотрели на него. Всем казалось, что в эти мгновения их духовный учитель общается с Кришной. Наконец он вернулся во внешнее сознание, вытер слезы и сказал:
— Сейчас просто пойте «Харе Кришна».

После этого Божества Радхи и Кришны в Горакхпуре стали называть Шри Шри Радха-Мадхава.

Каждый день, пока Прабхупада читал лекцию по «Шримад-Бхагаватам», Каушалья мыла в храме пол. Однажды утром Прабхупада прервал лекцию.

— Посмотрите на эту девушку, — сказал он.

Каушалья в это время сидела на корточках в противоположном конце комнаты и терла тряпкой пол.
— Это первоклассное служение.

На следующий день во время лекции Прабхупада подозвал Каушалью.

— Обычно ты замечательно моешь пол, — сказал он, — но сегодня это похоже на купание вороны.

Прабхупада затряс рукой, словно расплескивая в разные стороны воду.

— Ты не умеешь мыть пол. Я тебя научу.

Прабхупада сошел с вьяса-асаны и направился в другой конец комнаты. Преданные последовали за ним.

— Где ведро?

Каушалья принесла ведро. Прабхупада попросил тряпку. Она протянула ему свою. Он опустился на корточки и начал тереть.

— Вот как ты моешь пол, — сказал он. — Ты тратишь много воды. А ты делай это по частям. Каждый участок нужно мыть два раза: сначала мокрой тряпкой, а затем выжатой.

Преданные с удивлением наблюдали за ним. Прабхупада повторил процедуру несколько раз: сначала он мыл участок пола мокрой тряпкой, а затем вытирал его насухо, стараясь не наступать ногами на чистый пол.

— Видишь? — сказал он. — Вот как правильно.

Так он, с одной стороны, поддразнил Каушалью (как он часто делал), а с другой — показал, как важно служить Кришне правильно.

Когда Тамала-Кришна предложил Прабхупаде поехать в Бомбей, чтобы заняться массовой проповедью, тот ответил:
— Сначала посмотрим, хочет ли Кришна, чтобы мы жили в этом месте.

Хамсадуте тоже не терпелось проповедовать, и Прабхупада через несколько дней послал его с группой брахмачари в Алигарх и Агру.

Казалось, что в Горакхпуре почти ничего не происходит, но у Прабхупады были планы на этот город. Он по-прежнему договаривался с руководством университета о выделении земли под строительство храма.

У Прабхупады было три цели: получить возможность обратиться к студентам Горакхпурского университета, ввести киртаны на промышленных предприятиях и ввести киртаны в домах горожан. Главным препятствием было то, что местные люди не проявляли особого рвения, чтобы помочь ему. Многим нравились вечерние лекции Прабхупады, но реально жертвовать время, средства и энергию на служение Кришне людям было сложнее. Но здесь, по крайней мере, был действующий храм Радхи-Кришны, и Прабхупада не терял надежды, что директора «Гита пресс» передадут Кришна-Никетан в постоянное владение ИСККОН.

Прабхупада продолжал читать лекции по утрам и вечерам. Три вечера подряд он объяснял один-единственный стих из «Чайтанья-чаритамриты», опровергающий доводы майявади, что высшее проявление Абсолютной Истины — безличный Брахман.

Рассказывая о своей проповеди в Америке, Прабхупада упомянул, что Запад на 99% процентов пребывает в гунах невежества и страсти. Хотя Америка - богатейшая на земле страна, ее молодежь, к ужасу родителей и правительства, становится хиппи. Таким образом, несмотря на богатство, они несчастны. Однако они готовы к тому, чтобы воспринять духовное знание.

* Кришна - Верховная Личность Бога, (ШБ 1.3.28)

Прабхупада отпраздновал День явления Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати в Горакхпуре. На утреннем собрании он сказал:
— Мы должны отмечать этот день и с огромным почтением молиться Бхактисиддханте Сарасвати Госвами: «Мы служим вам, поэтому дайте нам силу. Наделите нас разумом. Мы действуем под руководством вашего слуги». Так мы должны молиться. И я думаю, что вечером мы должны раздать прасад. Придет много гостей, и им можно будет раздать прасад.

Прабхупада сказал, что на подношение цветов в полдень нужно пригласить свободных членов и других друзей. Один из преданных спросил насчет пира.

Тамала-Кришна: Прабхупада! Хотите, мы приготовим пир для вашего Гуру Махараджи и днем предложим ему? Отдельный поднос с праздничным подношением?

Прабхупада: Не нужно отдельного подноса. Традиция такова, что все, предлагаемое Божеству, предлагается и гуру. А гуру предлагает своему гуру. Так это доходит до Кришны. Мы не предлагаем пищу Радхе-Кришне напрямую. Нет. У нас нет на это права. Да и Кришна так не примет. Для чего у нас стоят изображения ачарьев? На самом деле вы должны предлагать подношение духовному учителю, а он предложит своему гуру, который предложит своему... и так далее. Таким образом оно дойдет до Кришны. Так это делается. Вы не можете напрямую обращаться к Кришне или к предшествующим ачарьям. Это невозможно.

В один из дней Прабхупада посетил Ханумана Прасада Поддара. Господин Поддар только что перенес тяжелую болезнь, но смог сесть и немного побеседовать с гостем. Редактор журнала «Кальян», Хануман Прасад Поддар славился своей религиозностью. Издательство «Гита пресс» печатало огромными тиражами «Бхагавад-гиту», которая стоила сущие копейки, так что даже бедный человек мог приобрести себе эту книгу. По всей Северной Индии в домах у благочестивых индусов, говоривших на хинди, на книжных полках обязательно стояли тома ведической классики, изданной в «Гита пресс». Господин Поддар подружился с Прабхупадой в 1962 году, когда тот приехал к нему в Горакхпур и показал свою рукопись первого тома «Шримад-Бхагаватам». Оценив важность этой работы, господин Поддар дал на нее положительный отзыв и тем самым помог Прабхупаде получить пожертвование на печать книги от делийского промышленника господина Дальмии. Теперь, почти десять лет спустя, Прабхупада показывал господину Поддару свои новые книги: «Кришна, Верховная Личность Бога», «Учение Шри Чайтаньи», «Нектар преданности» и журнал «Бэк ту Годхед». Господин Поддар был впечатлен. Оба они выразили друг другу признательность за проделанную работу.

Поскольку господин Поддар был болен и слаб, примерно через полчаса Прабхупада уехал. Он провел в Горакхпуре две недели и теперь горел желанием отправиться в Бомбей. Оставив двух учеников поклоняться Божествам и развивать проповедь в Горакхпуре, Прабхупада уехал.

Новая штаб-квартира ИСККОН в Бомбее расположилась в четырехкомнатной квартире на седьмом этаже Акаш-Ганга-Билдинга. Арендная плата составляла около 3,000 рупий в месяц, а постоянного дохода у преданных по-прежнему не было. Но, поскольку здание находилось в многолюдном и престижном районе, Прабхупада решил пойти на риск. Такая штаб-квартира была необходима ему как база для проповеди, которую он хотел развернуть в Бомбее, и следующим шагом в его проповеднической деятельности должна была стать грандиозная одиннадцатидневная программа в пандале.

— Когда вы выходите на охоту, — говорил Прабхупада, — то должны охотиться на носорога. В случае неудачи люди скажут: «Этого и следовало ожидать». Если же охота будет удачной, все удивятся. Никто не останется равнодушным.

Когда Прабхупада рассказал преданным о своих планах устроить грандиозный праздник в пандале, им стало совершенно ясно, что вся их проповедническая деятельность держится исключительно на его вдохновении. Без него они никогда не решились бы на такое дерзкое предприятие, как предстоящий фестиваль в Бомбее. Часто «американских и европейских учеников» Прабхупады упоминали вместе с ним, как бы ставя их в один ряд, однако сами преданные всегда помнили о том, что они всего лишь неразумные слуги, пытающиеся хоть чем-нибудь помочь настоящему чистому преданному Господа Кришны. Хотя Прабхупада ценил своих учеников, они понимали, что он является полномочным представителем Кришны. Он пользовался их абсолютным доверием и был звеном, соединяющим их с Кришной, все его слова и действия были насыщены духовной энергией. Кришна безграничен, и Шрила Прабхупада, самый близкий друг Кришны, был вправе требовать от них безграничного служения Кришне. В служении Кришне не было ничего невозможного.

«"Невозможно", — говорил Прабхупада, — слово из лексикона дураков».

Однако, когда Прабхупада рассказал им о своих планах, связанных с фестивалем в пандале, преданные засомневались. Сумеют ли они собрать деньги? Смогут ли они поставить такой огромный шатер? Где они возьмут столько продуктов? И кто приготовит столько прасада? Прабхупада только посмеивался над ними.

— Вы американцы, — сказал он, — но какой от этого прок, если вы не можете сделать ничего выдающегося?

Бомбейский пандал, говорил Прабхупада, открывает перед ними замечательные возможности, позволяя соединить американскую изобретательность с индийской духовностью. Он сравнил Америку и Индию со слепым и хромым. Порознь каждый из них совершенно беспомощен, но, объединив усилия, они смогут добиться успеха: слепой будет нести хромого на плечах, а хромой — указывать слепому путь. Америка, поглощенная материализмом и забывшая о Боге, подобна слепому. А Индия, пострадавшая от иностранных нашествий, нищеты и ложных толкований философии Вед, похожа на хромого. Америка - это технический прогресс и богатство, а Индия - духовное знание. Задача Движения сознания Кришны - соединить эти две силы и изменить мир к лучшему. Одним из практических шагов на этом пути должен был стать фестиваль в Бомбее.

Обязанности были распределены следующим образом: Тамала-Кришна занимался сооружением пандала, Мадхудвиша — разработкой программы фестиваля, а Шьямасундара — рекламой. Кроме того, Шьямасундара поручил Гирирадже заниматься сбором средств. Вдохновленный словами Прабхупады об «охоте на носорога», Шьямасундара организовал широкую рекламную кампанию с огромными афишами и протянутыми над улицами транспарантами, которые возвещали: «Его Божественная Милость А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада и его американские и европейские ученики. Наука о Боге — лекции на английском языке. Раздача прасада и бхаджаны — фестиваль «Харе Кришна» на Кросс-Майдан с 25 марта по 4 апреля».

Вдохновленные инициативой Шьямасундары, преданные загорелись духом состязания и с огромным энтузиазмом принялись за работу в своих направлениях. Когда в январе Прабхупада созвал собрание свободных членов и спонсоров бомбейского ИСККОН, результат оказался неутешительным - пришло один или два человека. Да и те, услышав о грандиозных планах Прабхупады, засомневались. На фестиваль требовалось более 100,000 рупий! Хотя некоторые сомневались, что преданные действительно сумеют организовать такую масштабную программу, впоследствии нашлись несколько смельчаков - Сададживатлал, Чандулал Бал, Карттикея Махадевия, Кайлаш Шекшария, Рамчанд Чабрия, Г. Д. Сомани и другие, - которые поклялись приложить все усилия, чтобы помочь собрать средства.

Прабхупада взялся за организацию этого фестиваля, еще находясь на Ардха-Кумбха-меле, а теперь советовал ученикам остерегаться обмана в сделках. Каждый вечер преданные отчитывались перед ним, и он подробнейшим образом расспрашивал их обо всем, что случилось за день. Он хотел, чтобы все было самого высокого уровня: качество работы, цена. Он хотел знать все. Будет ли кухня? Все ли преданные работают в полную силу? Всех ли внесли в список приглашенных? Разосланы ли приглашения? Как насчет уборных? Во сколько обошлась усилительная аппаратура? Острым и критичным умом он исследовал каждую деталь.

Успешно продвигалась работа по сбору средств, за которую отвечал Гирираджа. Он собрал много пожертвований с бизнесменов и напечатал для них памятный буклет. Затем Тамала-Кришна сделал его ответственным за организацию программы в пандале, и практически все связанные с этим обязанности легли на плечи Гирираджи. Через несколько дней, переутомившись, Гирираджа пришел к Прабхупаде, чтобы найти у него утешение. Он сказал, что Тамала-Кришна отказывается помогать ему. Прабхупада велел передать Тамала-Кришне, что, если тот не будет помогать Гирирадже, того освободят от обязанностей по организации программы. Тогда же Гирираджа спросил: «Можно ли применять силу в Сознании Кришны?», — он часто видел, как преданные кричат на наемных рабочих, а иногда даже толкают их.

Прабхупада нахмурился: «Нет. Мы не можем применить силу».

— Но что, если мы увидим, что один из работников ленив на работе и делает не то, что от него требуется?

«Нет», — ответил Прабхупада. — «Мы никогда не можем применять силу».

— Ну, а как насчет того, чтобы создавать членов общества?

Прабхупада ответил: «Силу мы применять не можем. Но мы можем применить хитрость». И рассказал историю о мальчике, который не хотел заниматься арифметикой; как только учитель писал на доске один плюс один, мальчик упирался. Тогда учитель нарисовал на доске изображение коровы и спросил мальчика: "Если у человека есть одна корова, а потом он купит еще одну, сколько у него будет коров?". Мальчик ответил: "Две". Так учитель начал учить его арифметике, хотя он не хотел учиться.

«Поэтому люди могут быть против служения Кришне», — объясняет Прабхупада, — «но мы можем обмануть их и заставить служить без их ведома. Но мы никогда не можем применять силу. Все эти люди - бизнесмены. Они всегда подсчитывают прибыль и убытки. Но они также благочестивы и хотят попасть в Кṛṣṇa. Поэтому вы должны убедить их, что, отдав эти деньги, они получат очень много, приблизившись к Кṛṣṇа. И это правда. Когда они убедятся в этом, тогда они дадут».

Прабхупада заказал в Джайпуре две пары больших Божеств из белого мрамора (на пожертвование, сделанное Р. Д. Бирлой). Одну пару должны были установить в бомбейском храме, другую же поставить для поклонения в пандал, а после завершения фестиваля выслать в один из храмов на Западе. Но преданные беспокоились о том, будут ли Божества закончены и доставлены к сроку. Были у них и другие причины для беспокойств. Сооружение пандала, раздача прасада, сидячие места, звук — до самого открытия фестиваля трудно было сказать, будет ли все это готово в срок и хватит ли на все денег. Но, направляемые в своих действиях Прабхупадой, преданные работали спокойно и с твердой верой в Кришну.

И им сопутствовал успех. Днем, на открытие фестиваля, пришло 10,000 человек, и 20,000 было вечером. Преданных, включая тех, кто только что приехал с Запада, было около сотни, но огромная сцена легко вмещала всех и каждому позволяла свободно танцевать в киртане. На сцене, на великолепном алтаре с золотыми куполами, утопая в цветах, стояли Радха и Кришна. В центре сцены возвышалась большая красная вьясасана с балдахином, предназначенная для Прабхупады. Кроме того, на сцене находился стенд с его книгами. Высокий и просторный пандал, вмещавший более 30,000 человек, освещался рядами ламп дневного света, а сцена сияла разноцветными пульсирующими огнями.

В программе были киртан, прасад, лекция и слайды, потом снова киртан и снова прасад. Несмотря на свою образованность и стремление подражать Западу, бомбейцы в глубине души были преданными и пришли в восторг от всего этого — от Радхи и Кришны, от киртана, от прасада. Особенную привлекательность пандалу придавало то, что организаторами и участниками программы были жители Запада.

Повара готовили прасад там же, на территории пандала. Они готовили на каменном угле, помешивая большими веслами в двухметровых чанах кичри и халаву. Каждый вечер преданные раздавали тысячи порций.

Кульминацией каждого вечера было появление в пандале Прабхупады. Он садился на свою вьяса-асану, маленькая Сарасвати выходила и надевала ему на шею гирлянду, а толпа бурно аплодировала. Обычно он ждал, пока народ успокоится, но этого никогда не случалось. Поэтому он просто начинал говорить, и его голос звенел, усиленный мощными динамиками. Бизнесмены в белоснежных рубашках со своими холеными женами, которые пели вместе со всеми мантру Харе Кришна, теперь молча внимали ему. Свою первую лекцию он назвал "Современная цивилизация потерпела крах, и единственная надежда - это сознание Кришны".

Сосредоточенно полуприкрыв глаза, Прабхупада обращался к толпе — самой большой из всех, перед которыми ему доводилось выступать. Прославляя Кришну и критикуя Его врагов, он говорил с особой силой. Он обличал правителей, не обладающих сознанием Кришны, и гуру, не поклоняющихся Кришне. Он подчеркивал необходимость распространения учения Кришны по всему миру, а его духовные братья из бомбейского Гаудия-матха сидели и почтительно слушали.

— (Прабхупада продолжает лекцию) У нас есть что дать миру. Это — сознание Кришны... Почему вы пренебрегаете этим сокровищем ведической мудрости? Суть Вед изложена в «Бхагавад-гите». Поэтому если мы просто попытаемся понять «Бхагавад-гиту» как она есть, мы тотчас же постигнем науку о Боге. Поскольку мы — неотъемлемые части Бога, мы стремимся соединиться с Богом. Именно этого мы ищем. Анандамайо ’бхйасат. Бог — анандамайя [исполнен блаженства], и мы, будучи неотъемлемыми частями Бога или Кришны, тоже анандамайя. Но мы ищем ананду [блаженство] в другом месте, в материи. Поэтому мы терпим неудачу. Единственный выход — принять сознание Кришны, тогда вы будете счастливы. Итак, долг каждого индийца — понять эту науку.

— (Прабхупада продолжает лекцию) Это наука. Это не догма и не пустой звук. Это наука, поведанная Самим Господом и постигнутая всеми ачарьями. Кришна говорит: ачарйопасанам — мы должны постигать эту науку при помощи ачарьев. Ачарйаван пурушо веда: тот, кто не следует по стопам ачарьев, не может ничего понять. Кришна также говорит: тад-виджнанартхам. Так говорится в «Катхопанишад»: тад-виджнанартхам са гурум эвабхигаччхет. Кришна говорит: тад виддхи пранипатена парипрашнена севайа. Итак, везде дается одно и то же наставление: «Обратись к тому, кто стоит в цепи ученической преемственности — эвам парампара-праптам, — и попытайся постичь „Бхагавад-гиту“ как она есть». Тогда ваша жизнь станет возвышенной и увенчается успехом. Такова наша миссия.

Каждый день праздник в пандале заканчивался триумфом. Туда приходили самые влиятельные граждане Бомбея, и все происходящее производило на них огромное впечатление. Кросс-Майдан был очень удачно расположен: он прилегал к главному деловому району города. Поэтому для сотен тысяч бомбейцев было достаточно легко добраться после работы до пандала и присутствовать на вечерней программе. Одни приходили, чтобы послушать лекцию и глубже понять философию преданного служения, другие приходили в основном для того, чтобы взглянуть на Божества, попробовать прасад или послушать киртан. В любом случае А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада и преданные «Харе Кришна» внесли свежую струю в жизнь города. Фестиваль стал крупнейшим событием в Бомбее.

В один из вечеров Прабхупада на глазах у нескольких тысяч зрителей провел ведическую церемонию бракосочетания и обряд духовного посвящения. В брак вступали Вегаван, преданный из Швеции, и Падмавати даси из Австралии. Оба совершенно очаровали публику: она в нарядном красном сари, с индийскими украшениями и даже с кольцом в носу, а он — в новеньком белоснежном дхоти и курте, с обритой головой. Одновременно с ними получили духовное посвящение шесть брахмачари.

В последний вечер фестиваля преданные понесли Божества Радхи и Кришны на паланкине к берегу океана. Там Прабхупада прочитал лекцию и провел киртан перед 25.000 людей.

На следующий день «Индиан экспресс» сообщала:
ДОСТОЙНОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ФЕСТИВАЛЯ «ХАРЕ КРИШНА»

Во время праздника Прабхупада каждый день, утром и вечером, читал лекции по «Гите» и «Шримад-Бхагаватам». В шатрах, разбитых специально для праздника, более тридцати иностранных учеников Прабхупады проводили киртан, арати и показывали фильмы.

Через несколько недель Прабхупада обратится к жителям Бомбея со своей последней публичной речью. После этого он намеревался отправиться в проповедническое турне по крупнейшим городам России.

Фестиваль «Харе Кришна» должен был надолго остаться в памяти бомбейцев, и в своем письме свободным членам ИСККОН Прабхупада уверяет, что это только начало.

Сам факт, что такое множество людей признает истинность ИСККОН и движения санкиртаны, доказывал, что Шрила Прабхупада представлял учение Господа Кришны как оно есть, без искажений. Его учение не было сектантски замкнутым, а предназначалось для каждого гражданина мира. Он учил любви к Кришне — универсальному принципу, имеющему значение для всего человечества. В своих лекциях в пандале он сокрушался, что, хотя Индия известна как колыбель религии, где испокон века сознание Бога пронизывает все общество, лидеры Индии становятся атеистами и коммунистами. Трудно было сказать, смогут ли индийцы, испорченные жаждой чувственных наслаждений и сбитые с толку всевозможными псевдорелигиозными учениями, отличить истину от обмана и придерживаться ее. Однако, по крайней мере, в Бомбее эта программа в пандале прошла с огромной отдачей, и Прабхупада был доволен.

Программа Прабхупады в Бомбее оставалась той же, что и везде: пение, танцы, прасад, поклонение Божествам, слушание о Кришне. Это была программа Самого Господа Чайтаньи, хоть и слегка приспособленная к местным условиям. Санкиртана была единственным действенным лекарством от болезней современного общества. И все же многие принимали его неохотно. Поэтому Прабхупада как бы наклеил на пузырек привлекательную этикетку: «Праздничное представление! Музыка! Буфет! Гвоздь программы — молодые вайшнавы из Америки и Европы!» — хотя само лекарство оставалось тем же.

Этикетка была простая, и в ней не было никакого обмана; в Бомбее все прекрасно знали, что фестиваль «Харе Кришна» в пандале был плодом их собственного ведического наследия. Они прекрасно понимали, что лидер движения «Харе Кришна» был великим ачарьей, принадлежащим к древней традиции. Но всё это предстало перед ними в таком зрелищном и привлекательном виде, что бомбейцы были покорены.