Шрила Прабхупада-лиламрита ГЛАВА 30

Бостон
21 декабря 1969 года

НЕ МЕНЕЕ СТА учеников и последователей Прабхупады собралось в зале для гостей международного аэропорта Логан в Бостоне. Из Нового Вриндавана приехал с полным автофургоном преданных Киртанананда Свами. Приехали преданные из Нью-Йорка, с огромным транспарантом: «НЬЮ-ЙОРКСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИСККОН ПРИВЕТСТВУЕТ ШРИЛУ ПРАБХУПАДУ». Собравшиеся поют «Харе Кришна», некоторые играют на барабанах и караталах. Почти на всех поверх дхоти и сари — теплые пальто. Некоторые пришли с детьми, в том числе и с грудными младенцами. Ожидающие своего рейса пассажиры, ошарашенные, во все глаза смотрят на это зрелище.

Самолет Прабхупады опаздывает, но преданные не прекращают петь, часто подпрыгивая высоко в воздух с поднятыми руками. С минуты на минуту должна произойти встреча, которой все они ждут уже очень давно. Забыв, что на них смотрят люди, преданные поют так эмоционально, что почти впадают в экстаз, не в силах совладать с собой. Появляется полицейский и обращается к самому солидному из преданных, Брахмананде: «Успокойте людей!». Пение стихает и превращается в негромкое бормотание джапы: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.

Самолет из Лондона идет на посадку! Преданным не видно, как пассажиры входят в застекленную зону иммиграционного и таможенного контроля, — стеклянная стена на два метра от пола выкрашена черной краской. Не переставая петь, ребята пытаются заглянуть поверх. Ребята в сильном возбуждении, иные чуть ли не в истерике, задние напирают на передних. Вдруг они видят, как по ту сторону стены поднимается вверх рука Прабхупады с мешочком для четок! Они видят только руку и мешочек, но и этого достаточно, чтобы привести их в неистовый восторг.

Никого и ничего не боясь, они ударяют в барабаны и караталы и вновь взрываются киртаном: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Адвайта, с глазами, полными слез, изо всех сил колотит в караталы. Брахмананда, высоко подпрыгивая, чтобы заглянуть в кабинку таможенного контроля, рыдает и кричит, не в силах сдержать себя:
— Прабхупада! Прабхупада!

Пройдя все таможенные формальности, Шрила Прабхупада внезапно появляется перед учениками. Киртанананда Свами, который до этого был сдержан, летит к нему, перепрыгивая через кресла, через весь зал ожидания. Все толкаются и бегут, стараясь оказаться поближе к духовному учителю.

Шафрановая одежда Прабхупады помята после долгого перелета. На нем вязаный свитер. В левой руке он держит белый пластмассовый дипломат, а правую, с мешочком для четок, снова поднимает вверх. Из мешочка выглядывают его большой и указательный пальцы. Он дарит своим ребятам лучезарную улыбку. Обливаясь слезами радости, преданные кричат:
— Слава Прабхупаде!

Он идет к дивану, покрытому шафрановой тканью, и преданные, напирая друг на друга, ликующей толпой устремляются за ним. Он садится. Парамананда из Нового Вриндавана со своим новорожденным сыном — первым мальчиком, родившимся в ИСККОН, — выходит вперед и протягивает его Прабхупаде, чтобы тот благословил ребенка. Прабхупада улыбается. Преданные — на верху блаженства и не стесняются этого.

— А где Хаягрива? — спрашивает Прабхупада.

Вопрос летит по рядам, и вот сквозь толпу протискивается гигант Хаягрива и, бормоча себе под нос молитвы, падает к стопам духовного учителя. Руководители центров ИСККОН один за другим выходят вперед и надевают на Прабхупаду цветочные гирлянды.

Прабхупада смотрит поверх голов преданных и видит репортеров с фотоаппаратами и зевак — озадаченных, любопытных и снисходительно усмехающихся.

— Наверное, политик, — говорит какой-то человек из толпы.

— Итак, — начинает Прабхупада, — духовному учителю следует поклоняться, как Богу. Но если он сам считает себя Богом, от такого учителя нет никакого толку. Я прошу вас, пожалуйста, не считайте сознание Кришны очередной сектой...

Прабхупада объясняет, что сознание Кришны — великая наука, достигающая своего наивысшего выражения в чистой любви к Богу.

— Эти юноши и девушки никогда раньше не слышали о Кришне, — продолжает он, — но сейчас они с легкостью встали на этот путь, ибо это естественно для каждого.

Прабхупада говорит, что он уже не молод, но не сомневается в том, что даже после его ухода ученики продолжат развивать Движение сознания Кришны. Сила этого Движения такова, что оно способно в сердце каждого человека пробудить знание о Боге. После лекции Прабхупада встает и в сопровождении преданных выходит на улицу. Там его ждет лимузин, который по свежевыпавшему снегу везет его в храм.

С Прабхупадой в машине ехали четверо счастливчиков: Киртанананда Свами, Брахмананда, Сатсварупа и Пурушоттама. Вел машину специально нанятый шофер. Прабхупада говорил о Лондоне. Он рассказал, что это старый, аристократичный город, а храм располагается в очень престижном районе, рядом с Британским музеем.

— Он находится... как же это?.. В деловой части города.

Машина проехала мимо большого рекламного щита "CONTINENTAL", приглашающего в ресторан и бар гостиницы «Континенталь». Увидев плакат, Прабхупада удивился:
— Что? «Чинтамани»? О, «Континенталь»!

Преданные переглянулись. «Чинтамани»! Прабхупада подумал, что на щите написано «Чинтамани», — так называются духовные драгоценные камни, из которых состоит трансцендентная земля Кришналоки. Прабхупада сам был чинтамани, чистым и невинным, как дитя. Сейчас он приехал в холодный и грязный Бостон, но, где бы он ни оказался, он все равно не переставая думал о Кришне. Какая удача находиться с ним рядом! Сатсварупа взглянул на водителя:
— Ведите осторожно.

Прабхупада устроился на заднем сиденье и негромко, вполголоса, говорил, тогда как преданные, развернувшись, пытались разглядеть его в темном салоне автомобиля, охваченные трепетом от присутствия духовного учителя. Он был близок и дружелюбен с ними и все-таки оставался непостижим.

— На днях, — говорил Прабхупада, — я сказал Джорджу Харрисону, что если он считает деньги, которыми он располагает, своей собственностью, то это майя.

Перед тоннелем Самнера лимузин притормозил у автомата, собирающего плату за проезд. Водитель бросил в щель монетку, и красный свет сменился зеленым. Прабхупада поинтересовался, не бывает ли так, что кто-нибудь проезжает, не заплатив. Брахмананда ответил, что в таком случае срабатывает сигнализация. Тоннель Самнера был мрачноватым местом и обычно заставлял понервничать — но не тогда, когда рядом Прабхупада.

— Я попросил Джорджа отдать деньги Кришне, — продолжал он. — Отдать Кришне не обязательно значит отдать мне. Но так или иначе он должен все свои деньги потратить на Кришну.

— Но вы — единственный путь к Кришне, — сказал Брахмананда.

Услышав это, Прабхупада беспечно рассмеялся.

— Да, — согласился он, — по крайней мере, на Западе.

Ехать с духовным учителем, слушать, как он говорит о всяких мелочах или же о вещах серьезных, любоваться его непостижимым выражением лица и его доброй улыбкой... Мало кому выпадала такая удача. Это была редчайшая возможность.

— Я представляю чистое, истинное учение, — продолжал Прабхупада. — Кришна говорит в «Бхагавад-гите»: «Предайся Мне», а я говорю: «Предайтесь Кришне». Очень просто. Многие свами приезжают сюда и объявляют Кришной себя, но это никуда не годится. А я говорю: «Предайтесь Кришне». Я не говорю ничего нового и ничего не добавляю от себя. Кришна говорит: «Предайся Мне», и я говорю: «Предайтесь Кришне».

Он поинтересовался у Брахмананды, по-прежнему ли «Бэк ту Годхед» печатается пятидесятитысячным тиражом. Брахмананда ответил утвердительно.

— Хорошо, — кивнул Прабхупада.

Обратив взгляд на Сатсварупу, он спросил, как поживает наборная машина. Сатсварупа ответил, что каждый месяц набираются сотни страниц. Киртанананду Свами Прабхупада спросил о Новом Вриндаване. Он сказал, что община непременно будет развиваться; единственный недостаток в том, что зимой туда невозможно добраться.

Все, кто сопровождал Прабхупаду, были полностью довольны этой короткой беседой. Они ехали, опьяненные духовным блаженством.

Большинство преданных добрались до храма на Бикон-стрит раньше, чем Шрила Прабхупада, и теперь они ждали его там, охваченные радостным волнением. Лимузин подкатил к дверям, и снова преданные не стеснялись своих бурных проявлений любви к духовному учителю. Прабхупада величественно прошествовал по дорожке, поднялся по ступенькам крыльца, вошел в вестибюль через парадную дверь и осмотрел пурпурные стены и дверные проемы, выкрашенные в розовый и зеленый цвет. Со всех сторон на него были устремлены любящие взоры преданных, встречавших его радостными возгласами. Он улыбался.

В гостиной на втором этаже, ныне служившей алтарной комнатой, собралось более ста пятидесяти учеников и гостей. Прабхупада поднимался по лестнице, и фигура его постепенно вырастала перед взорами присутствующих. В левой руке он по-прежнему держал белый дипломат, а в правой — мешочек с четками. И хотя за окном стоял зимний вечер, пальто на Прабхупаде не было, только хлопчатобумажные одежды санньяси и свитер. Казалось, что от него исходило сияние.

Шрила Прабхупада подошел к алтарю. Он, казалось, замечал абсолютно все: и маленькие Божества Радхи-Кришны на троне под красным бархатным балдахином, и большие Божества Джаганнатхи, Субхадры и Баларамы на полке, закрепленной над изображением Господа Чайтаньи и Его группы санкиртаны, и даже начищенные до блеска латунные предметы для арати на маленьком столике рядом с алтарем. Повернувшись к Пурушоттаме, своему секретарю, сопровождавшему его во время путешествия, Прабхупада спросил:
— Как тебе, Пурушоттама? Очень красиво, правда?

Пройдя через комнату, Прабхупада сел на вьясасану, обитую красным бархатом, и заговорил. Все обратились в слух. Похвалив лондонский центр — то, как там поклоняются Божествам и как превосходно готовят для Радхи и Кришны пури, он повернулся к алтарю и сказал:
— Когда вы начищаете утварь для поклонения Божествам, ваше сердце тоже очищается. Полируя до блеска предметы для арати, преданные очищают и сердце своего духовного учителя.

Когда он произносил эти слова, полностью сосредоточив внимание на преданности Божествам, преданные вдруг осознали, насколько важен этот момент в их практике сознания Кришны.

— Кто сшил эти одежды? — спросил Прабхупада, взглянув на изящные наряды Радхи и Кришны, украшенные оборками.

— Шарадия, — откликнулись преданные.

Прабхупада улыбнулся.
— Спасибо тебе большое.

Он откинул голову и засмеялся:
— Шарадия по-прежнему ссорится с мужем?

Преданные и гости засмеялись, а Шарадия закрыла лицо руками.

— Не ссорься с ним, — сказал Прабхупада. — Он хороший парень. Любой, кто встает на путь сознания Кришны, хороший человек.

Затем он попросил, чтобы ему показали остальные помещения.

Когда Шрила Прабхупада пошел вниз, за ним увязались не менее сотни преданных — всем было интересно узнать, какое впечатление произведет на него храм, и услышать его мнение. Несмотря на окружающую его толпу, Прабхупада оставался спокойным и неторопливым. Он вошел в длинный зал, расположенный прямо под алтарной комнатой, — здесь печатались журналы. Комнату заполняли пачки бумаги, старый, большой офсетный станок, машина для обрезки бумаги, фальцевальный аппарат... Пахло типографской краской. Адвайта, заведующий типографией, в костюме защитного цвета, поклонился Прабхупаде. Когда, с улыбкой на лице, он встал с пола, Прабхупада подошел и обнял его, обхватив руками его голову.

— Очень хорошо, — сказал он.

Стоя у печатного станка, Шрила Прабхупада сложил руки и вознес молитву своему духовному учителю: «Джая Ом Вишнупада Парамахамса Шри Шримад Бхактисиддханта Сарасвати Махараджа Прабхупада ки джая!». Адвайта попросил Прабхупаду дать типографии духовное имя.

— «ИСККОН пресс», — произнес Прабхупада будничным тоном, как будто уже давно придумал это название.

— Поддерживайте все станки в безупречной чистоте, — велел он, — тогда они прослужат долго. Это сердце ИСККОН.

— Сердце ИСККОН — это вы, Прабхупада, — сказал какой-то преданный.

— А это - мое сердце, — отозвался он.

Выйдя из главного цеха, Прабхупада пошел осматривать остальные типографские помещения. Протискиваясь, подныривая, привставая на цыпочки, преданные шли за ним по пятам. Он заглянул в крохотную каморку, где работал преданный-наборщик.

— Наборщики — , сказал он, — поначалу должны работать очень медленно, и со временем они набьют руку.

Повернувшись к Адвайте, он сказал:
— В Индии каждый, кто говорит на хинди, читает литературу издательства «Гита пресс». Аналогичным образом всякий, кто говорит по-английски, должен иметь у себя книги «ИСККОН пресс».

Если рассматривать Шрилу Прабхупаду наряду с другими писателями, его литературное наследие уже было довольно существенным. Но он не был просто писателем. Его миссией было затопить весь мир книгами, прославляющими Господа Кришну. ИСККОН существовал уже три года, но его ученики только начинали претворять в жизнь его планы по изданию и распространению духовной литературы.

Печатание книг было важным шагом — первым шагом. Несколькими месяцами ранее Прабхупада писал:

Перед самым приездом в Бостон он написал:

Теперь ИСККОН ежемесячно печатал 50,000 экземпляров «Бэк ту Годхед», и Прабхупада надеялся, что это не предел.

Стоя в тесном, холодном подвале, окруженный преданными, печатными станками и духовными книгами, Прабхупада делился мыслями о том, как, по его мнению, должно работать издательство «ИСККОН пресс». Он сказал, что после того, как он надиктует текст на магнитофонную ленту, лента должна почтой пересылаться в Бостон для транскрибирования. На транскрибирование должно уходить не более двух дней. В течение следующих двух дней кто-то должен отредактировать отпечатанный текст. Затем второй редактор за два дня отредактирует его еще раз. Редактор санскрита добавит диакритические знаки, и рукопись будет готова в набор.

Прабхупада сказал, что сможет ежемесячно надиктовывать 15 магнитофонных лент, что составит 300 машинописных страниц. С такой скоростью «ИСККОН пресс» должен каждые два месяца выпускать по одной книге — то есть шесть книг в год. А книг Прабхупада хотел напечатать не менее шестидесяти. Поэтому ближайшие десять лет у его печатников не будет недостатка в работе. Он добавил, что, если бы преданные просто без остановки печатали книги, даже если бы при этом им приходилось работать посменно 24 часа в сутки, это доставило бы ему "огромное удовольствие". Он же готов, если потребуется, ради издания книг бросить все другие дела.

То был особый нектар, которого так жаждали преданные, работавшие в издательстве. Издание книг было сердцем Прабхупады; для него не было ничего дороже этого.

Всю неделю, пока Шрила Прабхупада гостил в Бостоне, Пурушоттама продолжал из чувства долга исполнять обязанности его секретаря и слуги. Однако его лондонские проблемы усугубились. Угрюмый, терзаемый сомнениями, за два дня до отъезда он пришел к Прабхупаде.

Он вошел в комнату Прабхупады, не поклонившись. Он стоял. Ему было неловко садиться, ибо то, что он готовился сказать, было очень серьезно. Прабхупада взглянул на него из-за своего письменного стола:
— Да, Пурушоттама?

После того как Пурушоттама ушел, Прабхупада говорил с Брахманандой о сомнениях своего слуги, возникших в связи с полетом на Луну, и — как следствие этого — его сомнениях относительно сознания Кришны.
— Я могу понять, что он сомневается в моих словах. Но как он может не верить шастрам?

В Бостоне стояла скверная погода. Дождь сменялся снегопадом, а когда снегопад прекращался, снова шел дождь. Прабхупада пробовал гулять во дворе перед храмом, и Бхавананда держал над ним зонтик, внимательно следя за тем, чтобы духовный учитель не поскользнулся на льду. Но через неделю отвратительная декабрьская погода Бостона усугубила простуду Прабхупады, и он отправился в Лос-Анджелес.

Лос-Анджелес
25 февраля 1970 года

Преданные из Лос-Анджелеса получили разрешение въехать в свой новый храм на Уотсика-авеню в день, удачным образом совпавший с благоприятным событием — Днем явления Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура. В комнатах еще не прибрались, а в большом зале не было мебели; но преданные перевезли из старого храма на Ла-Сьенага вьясасану Прабхупады, и Прабхупада попросил их поставить на нее большое изображение Бхактисиддханты Сарасвати. Стоя перед духовным учителем, Прабхупада провел ему арати. Вокруг него собралось около пятидесяти учеников, которые пели «Харе Кришна» и танцевали в пустом зале.

После арати Прабхупада попросил учеников поднести изображению Бхактисиддханты Сарасвати цветы. Затем, все еще стоя перед вьясасаной, он сказал, что ему нечего предложить духовному учителю в этот день, кроме своих учеников, и вслух зачитал имена их всех.

Сев на низкую вьясасану, которая стояла рядом с большой вьясасаной Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура, Прабхупада коротко рассказал о жизни своего Гуру Махараджи — сына Бхактивиноды Тхакура и великого ачарьи миссии Чайтаньи Махапрабху. Вспоминая о первой встрече с ним, он поведал о том, как Бхактисиддханта Сарасвати попросил его научить англоязычный мир сознанию Кришны. Этот большой, новый храм, сказал Прабхупада, послал в подарок преданным его духовный учитель, чтобы они использовали его в служении Кришне. Прабхупада попросил их не привязываться к роскоши, а использовать это замечательное место для проповеди. Говоря об этом, он заплакал.

— А теперь принесите прасад! — воскликнул он.

И начался пир. Преданные рядами сидели на полу, а Прабхупада с вьясасаны руководил действиями раздатчиков, прося их разносить добавку: тому преданному - еще одну самосу, тому - немного чатни и так далее. Он замечал каждого и призывал преданных есть как можно больше кришна-прасада.

После полудня Прабхупада обошел здание. Помимо главного зала, который он попросил учеников перестроить под храм, он осмотрел такой же по величине зал для лекций. Эти залы плюс трехкомнатная квартира, просторные комнаты для преданных, мужчин и женщин, автостоянка, лужайка перед домом делали этот храм самым большим владением во всем ИСККОН.

— Нам самим ни к чему такой дом, — сказал Прабхупада президенту храма, Гаргамуни. — Мы готовы жить где угодно. Но в это прекрасное место мы можем приглашать порядочных людей, чтобы они учились здесь сознанию Кришны.

Здание стоило $225,000, а первый взнос должен был составить $50,000. Немногим более $10,000 у Прабхупады было в книжном фонде, но эти средства предназначались исключительно для издания книг. Поэтому, хотя обычно он не любил сам решать подобные вопросы, на этот раз ему пришлось сделать исключение, и он лично попросил преданных из других храмов пожертвовать средства на новую «мировую штаб-квартиру» в Лос-Анджелесе. Он даже разослал президентам храмов по всему миру фотоснимки нового здания. Благодаря этому он собрал сумму для первого взноса, и в День явления Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати ИСККОН стал законным владельцем здания.

Это был единственный храм, являющийся собственностью ИСККОН, — все остальные помещения снимались, — и Прабхупада захотел сам спроектировать его отделку. Услуги профессионалов обошлись бы очень дорого, но у Прабхупады было много учеников, жаждущих заняться реконструкцией здания. Карандхара немного разбирался в плотницком и слесарно-водопроводном деле и знал основы строительного мастерства. Со временем он вполне мог бы набить руку. Бхавананда, который был профессиональным дизайнером, загорелся желанием своего духовного учителя переделать невзрачную церковь в сверкающий дворец для Верховной Личности Бога.

— Сначала подготовь мою квартиру, — велел Прабхупада Бхавананде, — чтобы я мог переехать, а уж тогда возьмемся и за алтарную.

В алтарной комнате Прабхупада показал Карандхаре, где построить три алтаря. Он указал размеры и распорядился сделать перед каждым из них двустворчатые двери, а наверху, над ними, прикрепить символы Вишну: над алтарем Гуру и Гауранги — раковину; над алтарем Радхи и Кришны (в центре) — диск и булаву; а над алтарем Господа Джаганнатхи — лотос. Вьясасану духовного учителя он попросил поставить по другую сторону алтарной комнаты, прямо напротив Радхи и Кришны. Стены должны были быть выкрашены в желтый цвет, который, по словам Прабхупады, соответствует гуне благости. Потолок нужно закрыть балдахином и повесить люстры.

Когда алтари были закончены, Прабхупада захотел перенести туда Божества, хотя ремонт был еще далек от завершения. Соорудив тележку с зонтиком и украсив ее цветами, преданные с торжественной процессией перевезли Божества из старого храма на бульваре Ла-Сьенага в Их новый дом.

Божество - это царь, — сказал Прабхупада, — а все жители храма - Его личные слуги. Поэтому храм должен выглядеть как дворец. Роскошный храм играет важную роль в проповеди, объяснил он, поскольку большинство людей, особенно на Западе, не склонны подвергать себя лишениям ради духовной жизни. Есть одна индийская поговорка, что никто не слушает бедняка. Если преданные пригласят людей посетить лекции по бхакти-йоге на таком-то пустыре, под таким-то деревом, никто не придет. Но в чистое и красивое здание, с люстрами и удобными комнатами, придут многие, и это их очистит.

Кроме того, храм предназначен для тех, кто хочет жить там как преданный из Общества сознания Кришны. Преданные, говорил Прабхупада, должны быть готовы жить и спать где угодно. Но как любящий и заботливый отец своих учеников, Прабхупада побеспокоился о том, чтобы открыть большой храм и создать там приличные условия для проживания. Он строил дом для своей семьи. Забота о том, чтобы его духовным детям было где жить и заниматься преданным служением, составляла одну из сторон его миссии.

Особенностью нового храма был сад Прабхупады. Преданные освободили от бетона большой участок земли на задворках храма, засыпали его землей, огородили шлакоблочной стеной и засадили цветами.

Под личным руководством Шрилы Прабхупады храм в Лос-Анджелесе стал центром, образцовым для всего ИСККОН. Например, Прабхупада научил преданных во время утренней лекции по «Бхагаватам» хором, слово за словом, повторять за ним санскритские мантры и попросил ввести этот стандарт во всех храмах. В мае 1970 года он написал каждому из тридцати президентов храмов Северной Америки и Европы, приглашая их приехать к нему в Лос-Анджелес.

Почти все президенты храмов, приехавшие к Шриле Прабхупаде, были молодыми людьми в возрасте от двадцати до тридцати лет. Они приехали как с практическими, так и с философскими вопросами. Они записывали в свои блокноты всё, начиная с храмового распорядка дня и заканчивая сочетанием цветов в интерьере храма. Они записывали мелодии киртанов и учились организации групп санкиртаны. Но, возможно, самое важное — они записывали то, что делал Прабхупада, и то, что он говорил им лично. После этого президенты храмов возвращались в свои города: в Беркли, Гамбург, Торонто — сияющие от блаженства и готовые внедрить в своих храмах те новшества, которым научились у Прабхупады в Лос-Анджелесе, в его всемирной штаб-квартире.

Хотя Прабхупада по-прежнему говорил о расширении своего Движения, он, казалось, был вполне доволен, живя в Лос-Анджелесе и обращаясь к остальному миру через президентов храмов, группы санкиртаны и через книги. Однако по мере созревания новых планов Прабхупада вновь стал поговаривать о необходимости создания руководящего совета для управления всеми делами ИСККОН, в который вошли бы двенадцать тщательно отобранных его учеников. Помимо этого, он думал о том, чтобы дать некоторым преданным санньясу и взять их с собой в Индию, чтобы сделать из них странствующих проповедников. А чтобы обеспечить своевременное и качественное издание книг, он хотел сформировать особый комитет, ответственный за их публикацию.

Прабхупада счастливо жил в Лос-Анджелесе: то решал вопросы по управлению своим всемирным Движением, то обучал растущую семью лос-анджелесских преданных повторять санскритские мантры, то уединялся в предрассветные часы для работы над книгами.

Однажды из Лондона ему прислали пластинку. Лондонские преданные, которые ранее при поддержке Джорджа Харрисона уже записали один альбом, теперь выпустили новый сингл, «Говинда». Заглавная песня сингла состояла из стихов «Брахма-самхиты», которым научил преданных Прабхупада, и каждый стих заканчивался припевом говиндам а̄ди-пурушам̇ там ахам̇ бхаджа̄ми . Прабхупада попросил проигрывать эту запись во время утренней программы в храме. На следующее утро, когда он вошел в алтарную комнату, поклонился Божеству и занял свое место на вьясасане, чтобы начать лекцию, запись включили.

В этот момент Прабхупада замер в экстазе. Его тело задрожало, а из глаз потоками хлынули слезы. Преданные, ощутив на себе отблеск эмоций своего духовного учителя, начали негромко повторять мантру Харе Кришна, как во время джапы. Казалось, что время замедлило ход... Наконец Прабхупада произнес:
— Говиндам ади-пурушам там ахам бхаджами, — и снова замолчал.

Затем он спросил:
— У всех все в порядке?

Ответом на это было громогласное: «Джая Прабхупада!» — и он приступил к лекции по «Шримад-Бхагаватам».

Ваишн̣авера крийа̄-мудра̄ виджн̃е на̄ буджхайа. «Никому не понять, что у вайшнава на сердце». Только чистый преданный может по-настоящему понять другого чистого преданного. Но, оглядывая свершения Шрилы Прабхупады, мы видим, что все, что он делал, было чистым преданным служением Господу Кришне и совершенным примером того, как полностью посвятить себя Кришне. Он учил наставлениями и личным примером. Часто вдохновляя и даже прославляя своих учеников, он всегда побуждал их активнее участвовать в исполненном счастья движении санкиртаны Господа Чайтаньи. Указывал он, однако, и на ошибки учеников. Порой эти ошибки бывали серьезными и болезненными и для него, и для преданных.

Однажды, войдя в свои апартаменты в лос-анджелесском храме, Прабхупада увидел, что преданный, убиравший его комнату, поставил его фотографию вниз головой. Просто не заметил. Но это был признак того, что в сознании ученика что-то не так. Каждое утро преданные возносят молитвы духовному учителю, выражая ему почтение как прямому представителю Бога. Как мог искренний ученик не заметить, что ставит представителя Бога вверх ногами?

Затем случилось происшествие еще более серьезное. Прабхупада зашел в храм, поприветствовал Божества и собирался выпить немного чаранамриты - ароматизированной воды, которой омывали Божества. Он делал это ежедневно. После утренней прогулки он возвращался в храм и, пока звучала запись «Говинда», кланялся Божествам. Затем кто-нибудь из преданных наливал в его правую ладонь несколько капель чаранамриты, и Прабхупада выпивал ее. Об этой составляющей преданного служения он упоминал в «Нектаре преданности»: «Ароматизированную цветами и духами воду, стекающую с Его лотосных стоп, собирают и смешивают с йогуртом. Чаранамрита обладает не только изысканным ароматом и вкусом, но и огромной духовной ценностью... Преданные, пришедшие поклониться Божеству, благоговейно принимают три капли чаранамриты и ощущают при этом трансцендентное блаженство».

Однако в то утро, приняв чаранамриту, Прабхупада нахмурился. Кто-то положил в нее соль! Он пересек храмовую комнату, сел на вьясасану и перед сотней преданных, заполнивших алтарную комнату, спросил:
— Кто положил в чаранамриту соль?

Поднялась девушка в сари и, робко улыбаясь, призналась, что это ее рук дело.

— Зачем ты это сделала? — серьезно спросил Прабхупада.

— Не знаю, — хихикнула она.

Прабхупада повернулся к Гаргамуни:
— Найдите ответственного.

Все присутствующие почувствовали его гнев. Это неприятное происшествие омрачило чистую атмосферу храма. Ученик поклоняется Кришне, стараясь доставить удовольствие духовному учителю, Его представителю. Но если гуру огорчен, это не делает ученику чести. Духовный учитель не есть некий принцип; он - личность. И в данном случае эта личность - Шрила Прабхупада.

Когда бостонское отделение «ИСККОН пресс» неправильно напечатало имя Прабхупады на новой книге, его это глубоко обеспокоило. На обложке небольшой книги в мягком переплете (это была одна из глав Второй песни «Шримад-Бхагаватам») было написано просто «А.Ч. Бхактиведанта». При этом традиционное «Его Божественная Милость» и «Свами Прабхупада» было опущено. Таким образом имя Шрилы Прабхупады почти лишилось своего духовного смысла. В другом издании «ИСККОН пресс» Прабхупада именовался просто «ачарьей ИСККОН», хотя сам он неоднократно подчеркивал, что он — ачарья-основатель. До Шрилы Прабхупады было много ачарьев и духовных учителей, и в будущем придет много других, но Его Божественная Милость А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада навсегда останется единственным ачарьей-основателем Международного общества сознания Кришны.

Масла в огонь подлил другой случай. Когда Прабхупада в первый раз открыл только что вышедшую из-под станка книгу с очередной главой из «Бхагаватам», переплет треснул и из книги выпало несколько страниц. Прабхупада рассердился не на шутку.

Услышав, что их духовный учитель разгневан, бостонские преданные сразу поняли, что допустили непростительную оплошность, неправильно напечатав имя Шрилы Прабхупады. Принижать положение духовного учителя — серьезное оскорбление, а они еще и растиражировали это оскорбление в книге. Причастность к этому событию стала для преданных тяжелым испытанием. Они поняли: чтобы их духовный прогресс продолжался, им стоит изменить свое умонастроение. Прабхупада осуждал умонастроение, ставшее причиной этих ошибок, и для учеников его замечания были весьма поучительны. Если не он, то кто объяснит им абсолютное положение духовного учителя?

Однажды в начале утренней лекции по «Шримад-Бхагаватам» Прабхупада окликнул одну из учениц:
— Нандарани!

Нандарани почтительно поднялась с места.
— Ты повторяешь 16 кругов каждый день?

— Э-э... Я стараюсь, Прабхупада.

— Вот в этом-то и проблема, — сказал Прабхупада, повернувшись к президенту храма.

Если даже Нандарани, одна из старших и самых ответственных учениц, не повторяет мантру ежедневно, то что говорить о младших ученицах, которые находятся под ее опекой. Виноваты были руководители. Прабхупада хвалил учеников за их усердную работу над реконструкцией храма и за то, что они каждый день выходили на улицы петь и распространять журналы. Но если преданный не повторяет установленное количество кругов мантры, тем самым он пренебрегает самым важным наставлением духовного учителя.

Нандарани не стала говорить, что именно руководители храма сказали ей, будто не обязательно повторять все 16 кругов, если занимаешься служением. И это при том, что при посвящении Прабхупада всегда совершенно недвусмысленно говорил ученикам: каждый день повторять по меньшей мере 16 кругов!

Затем произошел еще один инцидент. Во время утренней лекции Прабхупада говорил о Сарвабхауме Бхаттачарье, спутнике Господа Чайтаньи. Взглянув на преданных, он спросил:
— Кто такой Сарвабхаума Бхаттачарья?

Молчание. Прабхупада подождал.

— Что, неужели никто не может сказать, кто такой Сарвабхаума Бхаттачарья?

Какая-то девушка подняла руку; она «что-то читала о нем» — вот и весь ответ.

— И вам не стыдно? — Прабхупада посмотрел на мужчин. — Вы должны быть лидерами! Если мужчины не прогрессируют, то и женщины будут стоять на месте. Вы должны быть брахманами! Тогда и ваши жены станут брахманами. Но если вы не брахманы, то им-то что делать? Не совершенствуясь в повторении мантры, и не читая книги о сознании Кришны, они никогда не обретут той чистоты, что необходима для проповеди послания Господа Чайтаньи.

И в те же самые дни, когда все эти лос-анджелесские отклонения тяжким грузом лежали у Шрилы Прабхупады на сердце, он узнал, что его ученики, оставшиеся в Индии, шлют какие-то странные письма. Это еще больше обеспокоило его. В одном из таких писем, адресованных американским преданным, говорилось, что духовные братья Прабхупады в Индии возражают против его титула «Прабхупада», считая, что так можно обращаться только к Бхактисиддханте Сарасвати. Сами они называли Прабхупаду «Свами Махараджа». Кроме того, Прабхупаде стало известно, что некоторые его ученики поговаривают, будто он не единственный духовный учитель. Еще они с увлечением читали книги Бхактисиддханты Сарасвати — словно желая найти там некие новые истины, которые Прабхупада еще не открыл им.

Прабхупада посчитал, что все это заключает в себе опасность для ИСККОН. Основа духовного прогресса — непоколебимая вера в духовного учителя, а в этих новых идеях Прабхупада ясно видел несовершенное, относительное понимание положения гуру, в противовес абсолютному. Подобные идеи могли разрушить всё, что было им создано до сих пор; по меньшей мере они могли погубить духовную жизнь тех, кто их разделял.

Хотя в некоторых делах его ученики проявляли полное невежество, он знал, что они делают это не из злых побуждений. Но эти письма из Индии занесли на Запад духовную болезнь, которой несколько его учеников заразились от его духовных братьев. Прабхупада встревожился уже тогда, когда несколько его духовных братьев отказались посодействовать ему в приобретении земли в Майяпуре, месте рождения Господа Чайтаньи. Хотя он просил их помочь его неопытным ученикам купить участок земли, они не согласились. А кое-кто даже пытался помешать. Прабхупада написал одному из духовных братьев: «Мне очень больно слышать, что некоторые из моих духовных братьев вступили в тайный сговор с целью не дать мне купить землю в Майяпуре».

Прабхупада близко к сердцу воспринимал любую угрозу ИСККОН. Он терпеливо объяснял ученикам, почему он носит титул «Прабхупада» и почему ученик должен относиться к духовному учителю как к представителю Кришны и не пытаться "перепрыгнуть" через него, обращаясь к его предшественникам. Но теперь всего лишь несколько замечаний, неосторожно оброненных кем-то в Индии, пошатнули веру некоторых его учеников. Возможно, именно эти предательские идеи и заразили ИСККОН, став причиной грубых ошибок в «ИСККОН пресс» и даже отклонений в Лос-Анджелесе. Разговоры об относительном положении духовного учителя были не чем иным, как происками майи, иллюзорной энергии Господа. Майя пыталась сбить с толку преданных ИСККОН. Такова ее работа: уводить обусловленные души от служения Кришне.

Последние события стали мешать Прабхупаде в его работе над книгами. В Лос-Анджелесе его работа спорилась, и недавно он закончил второй и последний том книги «Кришна». Закончив последнюю главу, он тотчас начал начитывать на ту же пленку краткое изложение Одиннадцатой песни «Шримад-Бхагаватам». Однако постепенно работа остановилась.

Духовный учитель страдает из-за ошибок учеников, но Прабхупада не был пессимистом. Он все так же пел и давал в храме лекции и по-прежнему приглашал лидеров своего Движения посетить «образцовый центр» в Лос-Анджелесе. Однако если он замечал какие-то нездоровые настроения, то тут же старался их исправить. Например, когда Гурудас написал из Лондона о том, что они позволили какому-то индийскому гостю сесть на вьясасану Прабхупады и прочитать в храме лекцию, Прабхупада сразу же ответил, указав на ошибку.

Из Парижа писал Тамала-Кришна. В письме он задавал Прабхупаде философские вопросы, касающиеся совершенства духовного учителя, и Прабхупада ответил — подробно, но строго.

Что касается меня, я не могу сказать, кем был в прошлой жизни, но один опытный астролог рассчитал, что в прошлом я был врачом и вел безгрешную жизнь. Это подтверждается словами «Бхагавад-гиты» ш́учӣна̄м̇ ш́рӣмата̄м̇ гехе йога-бхрашт̣о ’бхиджа̄йате — йог, не успевший закончить свою практику, появляется на свет в богатой семье или становится сыном ш́учи, праведника. По милости Кришны, в нынешней жизни мне были предоставлены обе эти возможности: я родился у благочестивого отца и вырос в одной из самых богатых и знатных семей Калькутты (роду Кашинатхи Маллика). Божество Радхи-Кришны, которому поклоняется эта семья, призвало меня к Себе, и поэтому во время моего последнего визита в Калькутту я вместе со своими американскими учениками остановился в Его храме. Хотя у меня были все возможности предаваться четырем порокам, составляющим основу греховной жизни (поскольку я был членом очень знатной семьи), Кришна всегда хранил меня, и за всю свою жизнь я не узнал ни недозволенных половых отношений, ни одурманивающих средств, ни мяса, ни азартных игр. Итак, если рассматривать мою нынешнюю жизнь, я не припомню в ней ни одного периода, когда бы я забыл о Кришне.

Прабхупада понимал, что некоторые из лидеров его Движения с головой ушли в управление ИСККОН и теперь пытаются взять власть в свои руки. В лекциях он только намекал на это — например, когда говорил, что преданные и их лидеры недостаточно повторяют «Харе Кришна» и мало читают, — поэтому большинство преданных не догадывались о беспокойствах своего духовного учителя. Но иногда, сидя в своей комнате или в саду, Прабхупада делился с учениками своими опасениями. Он хотел, чтобы его ученики руководили ИСККОН, но для этого они должны быть чисты. Только тогда он смог бы полностью сосредоточиться на работе над книгами. В июне он написал Брахмананде:

В июле Прабхупада приехал в Сан-Франциско на четвертый ежегодный фестиваль Ратха-ятра. Это был самый большой фестиваль из тех, что здесь проводились: около десяти тысяч человек прошли с колесницами через Голден-Гейт-парк к пляжу. Прабхупада чувствовал себя неважно и присоединился к шествию только с середины. Окруженный сотней учеников, поющих под аккомпанемент каратал и мриданг, он танцевал перед колесницами.

Потом Прабхупада изъявил желание ехать на колеснице, как это было в прошлом году, но некоторые ученики стали его отговаривать. Они сказали, что однажды на них напала шайка хулиганов и Прабхупаде из соображений безопасности лучше не подниматься на колесницу. Он какое-то время настаивал, но в конце концов уступил и поехал к пляжу на машине.

На пляже, в танцзале «Фэмили дог», Прабхупада начал лекцию словами:
— Большое спасибо всем вам за то, что пришли. Хотя я не очень хорошо себя чувствую, я счел своим долгом прийти, ведь вы столь любезно посетили наше празднование Ратха-ятры Господа Джаганнатхи. Я чувствую, что обязан был прийти, увидеться с вами и обратиться к вам.

Его голос был очень слаб.

Позже, в своей сан-францисской квартире, Прабхупада выразил недовольство тем, что ему не позволили ехать на колеснице. Как глава движения «Харе Кришна» он должен был находиться там. Ученики не просто отказали ему, сославшись на опасность, — некоторые из них сами демонстративно влезли на колесницу, как будто бы заняв его место.

Прабхупада попросил президентов храмов, съехавшихся на Ратха-ятру, собраться и обсудить вопрос создания управляющего органа ИСККОН. Преданные собрались, а затем сообщили о своем решении — главным руководителем должен быть избран один из них.

Они не поняли. Прабхупада объяснил, что сила заключается в единстве, а не в одном человеке. Какая необходимость в еще одном единоличном лидере, когда в ИСККОН уже есть ачарья-основатель? Он попросил их собраться снова.

Вернувшись в Лос-Анджелес, Прабхупада объявил, что даст шестерым своим ученикам посвящение в санньясу. Община преданных оживленно готовилась к празднику. Прабхупада сказал, что санньяси должны будут покинуть свои храмы, путешествовать и проповедовать. Такого в ИСККОН еще не было. Новость стала сенсацией и очень понравилась преданным.

Хотя Прабхупада давал санньясу наиболее зрелым из учеников, он также говорил, что цель посвящения в санньяси — очистить сердца этих преданных и вызволить их из пут материальных желаний. Он назначил церемонию на конец июля, через две недели.

Однажды в Лос-Анджелесе Шрила Прабхупада сидел в своей комнате и беседовал с преданным, приехавшим из другого города. Преданный смиренно поинтересовался, почему Прабхупада не ответил на его вопросы, заданные им в последнем письме. Но Прабхупада этого письма не помнил. Расспросив секретаря, он выяснил, что тот часто показывает приходящую почту кое-кому из руководства храма, а те по собственному почину иногда "придерживают" письма, которые кажутся им незначительными или, по их мнению, могут принести Прабхупаде беспокойство.

Прабхупада был вне себя от гнева. Как они посмели встать между ним и его другими учениками? Как им в голову могло прийти брать на себя подобные решения? Как может ученик подвергать цензуре почту своего духовного учителя?

Хотя Прабхупада сделал выговор всем ученикам, которые имели отношение к этому случаю, на сердце у него стало еще тяжелее. Его все больше беспокоили мысли о духовной болезни, занесенной письмами из Индии. Он понял, что в Лос-Анджелесе у него нет никого, с кем можно было бы откровенно поговорить обо всех этих случаях серьезного принижения статуса духовного учителя. Все эти тревоги отразились и на его физическом состоянии: он заболел и перестал есть.

Карандхара так ничего и не понял и недоумевал, что это за дела, в которые не нужно втягивать преданных. Но он чувствовал, что над головами санньяси нависла какая-то тень.

Прабхупада пригласил в Лос-Анджелес трех своих доверенных учеников.

Прабхупада доверительно рассказал обо всем Рупануге, Тамала-Кришне и Бхагавану: как утаивалась его почта, как неправильно напечатали его имя, как ему не позволили ехать на колеснице во время Ратха-ятры. Он упомянул об этих и других происшествиях, указывающих на то, что кое-кто хочет отодвинуть его на второй план, сделать недоступным для учеников. Он не хотел оставаться в Лос-Анджелесе, он не хотел оставаться в Соединенных Штатах, он не хотел даже ехать в Европу. Он хотел покинуть место, оскверненное оскорблениями со стороны учеников. Но до отъезда он хотел воплотить в жизнь свой замысел — создать руководящий орган, который будет управлять деятельностью ИСККОН. В связи с этим 28 июля 1970 года он продиктовал письмо следующего содержания.

Далее Прабхупада перечислил двенадцать человек, которые должны были войти в состав Джи-би-си:

1. Шриман Рупануга дас Адхикари
2. Шриман Бхагаван дас Адхикари
3. Шриман Шьямасундара дас Адхикари
4. Шриман Сатсварупа дас Адхикари
5. Шриман Карандхара дас Адхикари
6. Шриман Хамсадута дас Адхикари
7. Шриман Тамала-Кришна дас Адхикари
8. Шриман Судама дас Адхикари
9. Шриман Бали-Мардана дас Брахмачари
10. Шриман Джагадиша дас Адхикари
11. Шриман Хаягрива дас Адхикари
12. Шриман Кришнадас Адхикари

Отныне эти лица являются моими непосредственными представителями. Пока я жив, они будут действовать как мои зональные секретари, а после моей смерти — как душеприказчики.

Далее Прабхупада объяснял, какую роль должны играть санньяси.

Впоследствии в своих многочисленных устных указаниях и письмах Прабхупада установил основные направления деятельности для секретарей Джи-би-си. Они должны регулярно путешествовать по храмам в своих зонах и следить за тем, чтобы каждый преданный повторял шестнадцать кругов мантры и следовал установленному расписанию и чтобы в храмах поддерживался должный уровень чистоты. Двенадцать секретарей Джи-би-си должны освободить его от бремени забот, связанных с управлением, и самостоятельно решать текущие и назревающие в Обществе проблемы. Решить эти проблемы будет возможно только в том случае, если в каждом храме преданные полностью посвятят себя регулируемому преданному служению: будут подниматься рано утром, посещать мангала-арати в 04:30 утра, ходить на лекции по «Шримад-Бхагаватам» и повторять санскритские стихи, петь на улицах и распространять «Бэк ту Годхед» и прочую литературу о сознании Кришны. Упор на строгое следование принципам сознания Кришны заменит собой все мирские методы управления. Представители Джи-би-си должны следить, чтобы все преданные в их зонах были должным образом заняты служением. Тогда майя уйдет.

На следующий день Прабхупада написал еще один важный документ, в котором назначил Бхагавана, Рупанугу и Карандхару попечителями издательства «Бхактиведанта бук траст».

С тех пор как в 1967 году Прабхупада вернулся в Америку, он часто шутил, что хотел бы остаться в Америке как приемный сын своих учеников. Теперь он делился новыми планами. Он говорил о поездке в Индию, о проповеди и строительстве там больших храмов ИСККОН. Для преданных, привыкших использовать под нужды проповеди маленькие съемные помещения, строительство монументальных храмов в Индии, о котором толковал Прабхупада, казалось чем-то непостижимым. В Индии, сказал Прабхупада, он научит своих последователей проповедовать и открывать храмы.

Прабхупада выбрал несколько человек (в том числе двух новых санньяси), чтобы взять с собой в Индию. В будущем, сказал он, к ним присоединятся и другие его ученики — Индия обязательно должна стать важным местом для проповеди сознания Кришны. В одном из писем, отправленном в Бостон Сатсварупе и Уддхаве, он написал:

31 июля в письме Брахмананде и Гаргамуни Прабхупада объяснил, почему он покидает Америку уезжая в Индию:

Прабхупада раскрывал планы своей поездки в Индию и в других письмах:

Наша жизнь очень коротка. Движение сознания Кришны предназначено не для того, чтобы удовлетворить чье-то честолюбие. Это Движение призвано нести благо всему миру. Поэтому я отправляюсь в восточное полушарие и начну с Японии. Мы поедем вчетвером — только санньяси. Я стар, но тоже поеду в составе этой группы, чтобы подать пример своим ученикам, недавно принявшим санньясу.

Готовясь к поездке Прабхупады в Индию, его слуга Девананда, теперь Девананда Свами, задавал ему вопросы из иммиграционной анкеты, механически зачитывая вопросы и вписывая ответы Прабхупады в соответствующие поля.

— Совершали ли вы преступления? — прочитал он.

Глаза Прабхупады расширились:
— Ты спрашиваешь своего духовного учителя, совершал ли он преступления?

Он повернулся к Бхагавану:
— Вот видишь, я буквально окружен людьми, которым нельзя доверять. Это опасно.

Вечером перед отъездом Прабхупада сидел в своем саду.

— Не переживайте, — сказал он окружавшим его ученикам. — Мы не отступаем. Мы идем вперед. Я открою вам все. Я все приведу в порядок.

Он объяснил, что его резкие слова и замечания имели своей целью просветить и предостеречь преданных, раскрывая им незаметные уловки майи.

Карандхара заметил, что руководители храма организовали всё так, чтобы назавтра поехать с Прабхупадой в аэропорт смогли только несколько преданных.

— Откуда взялась эта идея? — удивился Прабхупада. — В «Шримад-Бхагаватам» говорится, что, когда святой человек покидает вас, его нужно провожать как можно дальше — пока он не скроется из виду.

В итоге на следующий день Прабхупаду провожали все. Преданные пели и танцевали, следуя за ним по длинным коридорам Международного аэропорта Лос-Анджелеса. Проведя с ними многие месяцы, теперь он уезжал. Преданные плакали.

В новых одеждах, с обритой головой, Прабхупада, казалось, излучал свет. Он сидел в зале ожидания, высоко подняв голову, серьезный и непроницаемый, как всегда. Он начинал новое рискованное предприятие во имя Господа Чайтаньи. Он говорил, что уже стар и может больше не вернуться, но его ученики должны со всей серьезностью продолжать развивать Движение сознания Кришны.

— Если вы будете следовать этой новой программе, — сказал он, — майя не сможет напасть на вас.

После этого он уехал.

По пути в Японию Прабхупада остановился на одну ночь на Гавайях, в мотеле. К нему пришли Гаурасундара и Говинда даси. Говинда даси хотела, чтобы Прабхупада ненадолго задержался и установил в храме их Божества Радхи и Кришны. Прабхупада ответил, что если Гаурасундара согласен, то он останется на несколько дней и проведет церемонию установления.

— Мне надо посоветоваться, — ответил Гаурасундара.

На следующий день Прабхупада улетел в Японию. Из Японии он написал Говинде даси:

В аэропорту Токио Прабхупаду приветствовали ответственные сотрудники издательства «Дай Ниппон», которое выпустило книгу «Кришна, Верховная Личность Бога» и ежемесячно печатало 20,000 экземпляров «Бэк ту Годхед». На лимузине, любезно предоставленном компанией «Дай Ниппон», Прабхупаду и его свиту отвезли на маленькую частную квартиру в 45 минутах от храма.

Прабхупада сильно кашлял. И это, и некоторые другие признаки свидетельствовали о плохом состоянии здоровья, причиной которого, по его словам, было поведение учеников. Но, несмотря на болезнь, он часами мог делиться своими тревогами за судьбу ИСККОН — обычно с сопровождавшим его секретарем, членом Джи-би-си Тамала-Кришной.

Вскоре после прибытия Прабхупады в Японию его секретарю позвонил преданный, который недавно побывал на праздновании Джанмаштами в Новом Вриндаване. Новости заставили встревожиться. Преданный рассказал, что приезжали четверо из недавно получивших посвящение санньяси и проповедовали что-то странное. Преданные были в замешательстве. Санньяси заявили, будто Прабхупада уехал из Америки потому, что отверг своих учеников. Эти санньяси винили и себя, и остальных преданных в том, что никто из них не понял: Прабхупада-тo на самом деле был Самим Кришной!

Услышав это, Прабхупада сказал:
— Вот потому-то я и не поехал. Я знал, что это случится. Это имперсонализм.

Он объяснил, что такое майявада и как она искажает представление о положении гуру и Кришны. Если кто-то говорит, что гуру — Бог, или же сам гуру объявляет себя Богом, то это философия майявады.

Прабхупаде трудно было говорить; то и дело кашляя, он объяснил, чем опасны заблуждения майявади. Имперсоналисты придерживаются упрощенных, мирских взглядов на гуру, на поклонение ему и его наставления. Если кто-то говорит, что гуру — это Бог, а Бог безличен, отсюда следует естественный вывод, что между гуру и учениками нет никаких вечных отношений. В конечном счете ученик становится равным духовному учителю, или, другими словами, осознаёт, что он тоже Бог.

Пользуясь аргументами из ведических писаний, Прабхупада опроверг все утверждения майявади. Он объяснил, что индивидуальные души — вечные слуги Кришны, и эти отношения господина и слуги вечны. Поэтому служение Кришне — это духовная деятельность. Но только служение гуру позволит ученику полностью возродить свои вечные отношения с Кришной. Ведические писания подчеркивают первостепенное значение служения духовному учителю. Он представитель Бога, непосредственный, живой Его посредник, и никто не может приблизиться к Богу, минуя его. Господь Кришна говорит; «Тот, кто называет себя Моим преданным, на самом деле не является таковым. Мой настоящий преданный — тот, кто предан Моему слуге (духовному учителю)».

Прабхупада тренировал учеников часами. Он выдвигал доводы майявади, а затем просил учеников их разбить. Если им это не удавалось, он опровергал эти утверждения сам. Он подчеркивал, что отношения между духовным учителем и учеником вечны, но не потому, что гуру — это Кришна, а потому, что он вечно остается ближайшим слугой Кришны. Истинный духовный учитель никогда не заявит, что он Кришна или что Кришна не является личностью.

Преданные начали понимать, что оскорбительное умаление положения их духовного учителя было порождением философии майявады. Майявади не видит нужды развивать преданность гуру; если все отношения в конечном счете иллюзия, зачем множить иллюзию? Если в основе отношений господина и слуги лежит иллюзия, то чем меньше ученик считает своего гуру господином, а себя — его слугой, тем больших высот он достиг. Философия майявады была незаметным и неощутимым ядом.

По крайней мере, Прабхупада избежал необходимости лично присутствовать в Новом Вриндаване и с болью выслушивать оскверненные майявадой восхваления некоторых своих учеников, наблюдая ужасающее невежество остальных. Он вместе со своей небольшой группой направлялся в Индию проповедовать. Отсюда, из Токио, ему нужно постараться захватить как можно больше журналов «Бэк ту Годхед» и экземпляров книги «Кришна».

Прабхупада отметил Джанмаштами у себя на квартире: преданные весь день читали ему книгу «Кришна, Верховная Личность Бога». Если читать без перерыва, сказал он, то к концу дня можно прочесть всю книгу. Преданные украсили стены и потолок в комнате своего духовного учителя листьями и цветами, и Прабхупада сидел на тоненькой подстилке за своим низким столиком, слушая об играх Кришны. В девять вечера Прабхупада спросил у преданных, которые весь день постились и читали, смогут ли они к полуночи дочитать книгу до конца. Они ответили, что не смогут.

— Тогда остановитесь, я буду читать сам.

Прабхупада открыл Десятую песнь «Шримад-Бхагаватам» на санскрите и следующие два часа читал санскритские стихи.

— Вы не понимаете санскрита, — сказал он. — Но я знаю, что вы можете его почувствовать. Эти стихи обладают такой силой, что, просто слушая их, можно очиститься.

Пока шло чтение, Киртанананда Свами и Карттикея Свами готовили на кухне пир. В полночь преданные подали Прабхупаде роскошное угощение в честь Джанмаштами. Отведав лишь несколько кусочков, он наблюдал, как с аппетитом едят его ученики.

А на следующий день была Вьяса-пуджа, 74 день рождения Прабхупады, который он отметил в токийском храме ИСККОН. В храме было всего две комнаты: одна для проживания, другая для поклонения Кришне. На полу лежали японские соломенные коврики. Прабхупада сел справа от алтаря, глядя на Господа Джаганнатху, а ученики расположились перед ним на полу и запели молитвы «Гурваштаки», прославляющие духовного учителя. Однако поскольку никто из них не знал точно, как проводить церемонию Вьяса-пуджи, когда через некоторое время киртан закончился, повисла пауза. Последовало несколько мучительно неловких мгновений: преданные чувствовали, что сейчас они должны сделать что-то особенное. Но что?

Прабхупада, казалось, рассердился:
— У вас что, нет пушпанджали? А прасад готов?

Преданные переглянулись.

— Это не Вьяса-пуджа, — сказал Прабхупада. — Вы разве не были раньше на Вьяса-пудже? Не знаете, как отмечать Вьяса-пуджу, как выражать почтение духовному учителю?

Один санньяси заплакал.

— Тамала-Кришна, — позвал Прабхупада, — ты разве не видел, как я отмечал День явления моего Гуру Махараджи? Где пушпа? (Пушпа на санскрите означает "цветы".)

Пушпа? Пушпа? Тамала-Кришна решил, что Прабхупада имеет в виду пушпанну — кушанье из разноцветного риса.

— Я не знаю, — ответил он.

— Что за Вьяса-пуджа без пушпы? — спросил Прабхупада.

— Мы можем приготовить, — предложил Тамала-Кришна.

Он схватил Судаму.
— Прабхупада хочет прасада. Он хочет рис пушпанна.

Они бросились на кухню и спешно начали готовить рис.

Тем временем преданные в храме попытались провести церемонию Вьяса-пуджи по-своему. Киртанананда Свами встал и начал читать вслух отрывок из введения к книге «Кришна, источник наслаждения», в котором кратко рассказывалась биография Прабхупады. Но Прабхупада прервал его и отругал учеников за выдумки и неправильные действия.

— Если вы не знаете, — воскликнул он, — почему не спросите меня, как правильно?

Присутствующие гости, японцы, ни слова не понимали по-английски, но видели, что духовный учитель беспокоится. Прабхупада объяснил, что в преданном служении все должно совершаться правильно, в соответствии с традицией, переданной по парампаре, без всяких выдумок.

— Завтра мы проведем Вьяса-пуджу еще раз, — сказал он. — Приходите ко мне в комнату, я скажу вам, что делать.

На следующий день, проведя простую, традиционную церемонию Вьяса-пуджи, преданные были в полном восторге. Впоследствии они согласились: если духовный учитель недоволен, то и счастья никакого не будет; но если духовный учитель удовлетворен, то ученика наполнит блаженство.

Фестиваль в Новом Вриндаване, посвященный Джанмаштами и Вьяса-пудже, превратился в кошмар. Здесь собрались сотни преданных с Восточного побережья, многие приехали из Калифорнии, а некоторые — даже из Канады и Европы. Они съехались, желая насладиться праздником, а вместо этого обнаружили, что санньяси, недавно получившие посвящение у Шрилы Прабхупады, проповедуют какую-то разрушительную философию.

Там и тут, неформально беседуя с группами преданных, санньяси объясняли им, как преданные оскорбили Прабхупаду и как он лишил их за это своей милости. Санньяси делились откровениями, будто Прабхупада в действительности был Самим Богом, но никто из учеников не признал в нем Бога и потому все они, и в первую очередь сами санньяси, виновны в умалении его положения. Потому-то Прабхупада и уехал в Индию — он «лишил милости» своих учеников.

Преданные были сокрушены. Никто не знал, что возразить. Проповедь санньяси омрачила весь праздник. И так и должно быть, заявляли они; каждый должен ощущать свою вину и осознавать, что утратил милость своего духовного учителя. Нет смысла пытаться поднимать друг другу настроение — тут не помогут ни пение «Харе Кришна», ни пир: каждый должен вкусить горечь этого лекарства.

Хотя Прабхупада дал своим ученикам три тома «Шримад-Бхагаватам», а также «Бхагавад-гиту как она есть», «Нектар преданности», «Учение Шри Чайтаньи» и много других книг, никто из преданных не знал эти книги достаточно хорошо. Многие сомневались в правильности философии, которую проповедовали санньяси, но никто не знал священные писания настолько глубоко, чтобы немедленно опровергнуть их слова. Преданные обратились к Джи-би-си — руководителям и защитникам ИСККОН, недавно назначенным Прабхупадой. Члены Джи-би-си совместно с другими старшими преданными принялись внимательно изучать книги Шрилы Прабхупады, желая точно выяснить, что же в них говорится о положении духовного учителя.

Потом Хаягрива объявил преданным, что получил только что письмо из Токио от Шрилы Прабхупады. Преданные собрались в пандале, чтобы послушать, и Хаягрива зачитал письмо вслух: «Мои дорогие сыновья и дочери...» — далее Прабхупада перечислял по именам почти всех, кто жил в Новом Вриндаване. Преданные тут же почувствовали, как к ним возвращается надежда. Просто услышать эти слова Прабхупады «Мои дорогие сыновья и дочери» — было огромным облегчением.

Хаягрива продолжал читать:
— «Пожалуйста, примите мои благословения».

Значит, Прабхупада их не отверг!

Далее Шрила Прабхупада писал о том, как он доволен деятельностью преданных в Новом Вриндаване, и обещал их навестить. Он сказал, что скоро вызовет к себе в Индию и других учеников. Когда Хаягрива зачитывал то место, где Шрила Прабхупада описывал предстоящую проповедь в Индии, бурный поток проповеднического духа Прабхупады подхватил и увлек за собой умы преданных. Они зааплодировали. Они были на верху блаженства.

Затем Прабхупада непосредственно обратился к проблеме, вставшей перед ИСККОН: «Очистите Новый Вриндаван от не-вриндаванской атмосферы, которая туда проникла». В своем письме он обрушивался на философию майявади.

После этого члены Джи-би-си собрали всех преданных в алтарной комнате. Читая избранные места из «Нектара преданности», они доказали, что духовный учитель, хотя и не является Богом, заслуживает такого же почтения, как Бог, ибо он — Его доверенный слуга. Несколько старших преданных поделились воспоминаниями о некоторых моментах своего общения с Прабхупадой, вселивших в их сердца уверенность, что Прабхупада не может их отвергнуть — он очень милостив. Кто-то сказал, что санньяси могут ощущать себя отвергнутыми из-за собственного чувства вины, но они не должны проецировать эту вину на других.

Однако лжеучение нанесло удар по вере преданных, и многим требовалось время, чтобы от него оправиться. Особенно оказались выбиты из колеи те, кто приехал на фестиваль впервые. Но мрачная туча, нависшая было над Новым Вриндаваном, теперь рассеялась благодаря своевременному письму Шрилы Прабхупады.

Санньяси признали, что попали впросак. Члены Джи-би-си позвонили Киртанананде Свами в Токио и сказали ему, что письмо Прабхупады положило конец большинству проблем, но санньяси продолжают упорствовать в своих заблуждениях. Услышав об этом, Прабхупада почувствовал, что его опасения подтверждаются.

Некоторые ученики отравились ядовитой философией, пришедшей из Индии, и в результате их сердца, несмотря на присутствие Прабхупады, переполнились мирскими желаниями власти и контроля.

Обратившись к Тамала-Кришне, Судаме и трем сопровождавшим его санньяси, Прабхупада спросил, как, по их мнению, нужно теперь поступить. Философские упражнения последних дней были еще свежи в их памяти, и они высказали предложение, что любому, кто учит других философии майявады, нельзя позволять оставаться в ИСККОН. Прабхупада согласился. Если эти санньяси, сказал он, продолжают проповедовать философию майявады, они не должны оставаться в его храмах — пусть уходят и «проповедуют» отдельно, сами по себе. Тамала-Кришна передал это решение членам североамериканского Джи-би-си, и Прабхупада был доволен, что проблема, похоже, улажена. Для этого он и создал Джи-би-си — чтобы справляться с подобными трудностями.

2 сентября Прабхупада написал Хамсадуте в Германию:

Хаягриве в Новый Вриндаван Прабхупада написал:

Сатсварупе в Бостон Прабхупада написал:

Худшее позади, думал Прабхупада. Эта проблема уже несколько месяцев беспокоила его и мешала писать. Он не прекращая давал наставления своим ученикам, как ради их собственного блага, так и на благо всего Движения. Болезнь собрала свою дань, и это было прискорбно. Но она заставила преданных обратиться к книгам Прабхупады и попытаться применить его учение на практике. Это был плюс. Теперь они должны раз и навсегда четко усвоить, каково положение духовного учителя, и больше не позволять ложным учениям и сантиментам уводить себя с истинного пути.

Главной целью приезда Прабхупады в Токио были переговоры с «Дай Ниппон». Считая его выдающимся писателем и уважаемым религиозным деятелем, они предоставили ему в пользование машину и квартиру. Каждое утро они посылали за Прабхупадой автомобиль, который вез его в парк Императорского Дворца на утреннюю прогулку. Прабхупаде нравились аккуратно посаженные деревья и посыпанные гравием дорожки, и он одобрительно отзывался о привычках японцев. Когда он проходил мимо, пожилые женщины кланялись ему в пояс, другие же почтительно складывали ладони, понимая, что перед ними святой.

Наступило утро, на которое была назначена встреча с представителями «Дай Ниппон». Прабхупада вышел из квартиры и вместе с Тамала-Кришной и Деванандой Махараджей сел на заднее сиденье автомобиля, принадлежавшего компании. Пока машина ехала по утренним улицам, Прабхупада беззвучно читал мантру гаятри.

В «Дай Ниппон» Прабхупада и двое его учеников в сопровождении одного из младших сотрудников компании поднялись на лифте в просторную комнату с большим столом для совещаний. Служащий, сопровождавший Прабхупаду, радушно пригласил его к столу, и Прабхупада сел, посадив по обе стороны от себя Тамала-Кришну и Девананду Махараджу. Вскоре появились шестеро представителей высшего руководства «Дай Ниппон», в том числе президент корпорации. Они встали за спинками кресел и по очереди, начиная с президента, склонились в традиционном японском поклоне и вручили Прабхупаде свои визитные карточки. Обращаясь к нему «Ваша Божественная Милость», они представились, назвали свои должности и сели.

— Мы очень рады приветствовать вас здесь, — начал президент. — Вы великий религиозный писатель, и для нас огромная честь издавать ваши книги.

После короткой речи, сказанной президентом, подали чай. Прабхупада попросил горячего молока. Беседа лилась непринужденно. Прабхупада говорил о важности своей миссии и своих книг о сознании Кришны. О делах не было сказано ни слова, и вскоре директора «Дай Ниппон», извинившись, попросили разрешения уйти. Они встретятся вновь завтра утром.

Когда в комнате остались только Прабхупада, двое его учеников и младший сотрудник компании, который привел их сюда, Прабхупада спросил молодого японца:
— Итак, какова цель вашей жизни?

Вместо ответа молодой человек собрал все визитные карточки, разложенные по столу перед Прабхупадой, и сложил их по порядку — сверху карточка президента, затем его первого заместителя и так далее, а свою карточку положил в самый низ. Затем театральным жестом он вынул свою карточку из-под остальных и положил поверх стопки — очень наглядный ответ на вопрос, заданный Прабхупадой.

Прабхупада улыбнулся. Стать президентом компании, сказал он, можно лишь на какое-то время, ибо вся материальная жизнь временна. Цитируя «Бхагавад-гиту», он объяснил, что тело бренно, а душа вечна. К какому бы положению ни стремился человек и с чем бы ни отождествлял себя, со всем этим ему рано или поздно придется расстаться, ибо в основе этого всего лежит представление о себе как о теле. А цель жизни заключается не в том, чтобы стать временным президентом временной корпорации во временном материальном мире, а в том, чтобы осознать взаимоотношения вечной души с Верховным Господом и обрести вечную жизнь. Прабхупада говорил почти полчаса, а юноша вежливо слушал.

На следующий день Прабхупада снова встретился с менеджерами, и переговоры начались. Зал собраний был другой, стол — поменьше; напротив Прабхупады сидели трое агентов по продажам на международных рынках. Прабхупада назвал свою цену: $1.35 за книгу.

— О, Ваша Божественная Милость, — воскликнул один из агентов, — эта цена для нас неприемлема! Мы понесем большие убытки. Мы не можем себе этого позволить.

Прабхупада начал говорить о своей миссии. Распространение книг ИСККОН, сказал он, — благотворительная деятельность ради всего человечества. Преданные распространяют книги за любые пожертвования, которые могут дать им люди, а сам он не получает ни прибыли от продаж, ни гонораров. Это — духовное образование, литература первостепенной важности.

— Как бы то ни было, — сказал Прабхупада в завершение, — обращайтесь по этому вопросу к моему секретарю, — и откинулся на спинку кресла.

Далее вести переговоры предстояло Тамала-Кришне.

Тамала-Кришна начал с того, что Прабхупада слишком щедр, ибо ИСККОН на самом деле не сможет платить так дорого, и назвал цену на сорок центов ниже той, которую предложил Прабхупада.

— Господин Тамала, — агент опять расстроился, — пожалуйста, пересмотрите свое предложение.

Последовал вежливый спор.

Неожиданно Прабхупада прервал их беседу, сказав, что возьмет на себя роль стороннего наблюдателя. Он сказал, что уладит противоречие, возникшее между его секретарем и агентами.

— Я выслушал обе стороны, — сказал он, — и думаю, что цена должна быть один доллар двадцать пять центов за книгу. Вот и все.

— Да, Ваша Божественная Милость, — согласился торговец. — Это правильно.

После дальнейших переговоров Прабхупада согласился подписать контракт на повторную печать первого и выпуск второго тома книги «Кришна, Верховная Личность Бога», издание двух номеров «Бэк ту Годхед» на английском, одного номера «Бэк ту Годхед» на хинди и новой книги, «Шри Ишопанишад». ИСККОН должен был заплатить наличными $5,000, а «Дай Ниппон» соглашалась печатать в кредит.

У себя на квартире Прабхупада устроил для руководителей «Дай Ниппон» пир. Японцам особенно пришлись по вкусу самосы и пакоры. Они подарили Прабхупаде часы и все оставшееся время его пребывания в Токио продолжали заботиться о его удобствах. Прабхупада познакомился с одним юношей по имени Брюс — уроженцем Канады, но японцем по национальности, который серьезно заинтересовался сознанием Кришны. Прабхупада пригласил его поехать с ними в Индию, и юноша с радостью согласился.

Калькутта
29 августа 1970 года

ПРОШЛО ПОЧТИ три года с тех пор, как Прабхупада последний раз был в Индии, и вот теперь он вернулся в Калькутту, свой родной город. Хотя время было позднее и перелет из Токио занял долгих двенадцать часов, Прабхупада спускался по трапу самолета, сияя от радости. На летном поле его встречали Ачьютананда и Джаяпатака — единственные американские ученики Прабхупады в Индии. Увидев, как он приближается к ним в своем шафрановом шелковом одеянии, они пали ниц. Прабхупада, улыбаясь, обнял их. Ученики усадили его в убранный цветами автомобиль и сопроводили в здание аэропорта, в зал для почетных гостей.

Прабхупаду встречали некоторые из его духовных братьев и старые калькуттские друзья; группа преданных из Шри-Чайтанья-гаудия-матха вела киртан. Прием был пышный и торжественный. Под звуки пения «Харе Кришна», эхом разносившегося по залу, Прабхупада уселся на диван. Звук киртана, многочисленные изображения Кришны, аромат благовоний и цветов жасмина в сочетании с божественным присутствием Прабхупады превратили унылое помещение аэропорта в райскую обитель.

Люди проталкивались сквозь толпу, чтобы надеть на Прабхупаду гирлянды. Когда гирлянд становилось слишком много, Прабхупада снимал их, но его тут же заваливали новыми, и из-за них почти не было видно его лица. Только что приехавшие американские преданные как завороженные наблюдали за бенгальскими брахмачари, выписывающими на своих мридангах какие-то замысловатые экзотические ритмы. Люди толпились, стараясь протиснуться поближе, чтобы прикоснуться к стопам Прабхупады и попросить у него благословений, а Прабхупада улыбался — он был дома. Наконец киртан подошел к концу, и он заговорил:

— Я вернулся в этот город, где не был три года. Харе Кришна. Я исколесил весь мир и увидел, что материальный прогресс не принесет в этот мир счастье и покой. Я видел Японию — страну высокоразвитую в техническом отношении. И все равно там нет настоящего счастья. Но в Индии люди, даже не осознавая важности санкиртаны, слушают ее и наслаждаются этим. Мой совет индийцам: если вы будете добиваться успехов только в науке и технике, не уделяя внимания хари-наме, то всегда будете отсталыми. В хари-наме заключена потрясающая сила...

Прабхупада: Я советую повторять «Харе Кришна». Это совет обеим сторонам — и капиталистам, и коммунистам. От их враждебности не останется и следа, и все их проблемы решатся, если они последуют моему совету.

Собравшиеся, одобряя слова Прабхупады, закричали:
— Садху! Садху!

Прабхупада расположился на заднем сиденье автомобиля, ехавшего из аэропорта к дому господина Даса Гупты, в Баллигандже. За окном сменяли друг друга знакомые виды вечерней Калькутты, едва различимые в тусклом уличном освещении. Впрочем, сопровождавшим Прабхупаду иностранцам Калькутта казалась чужой и непривычной. Слоняющиеся тут и там тощие коровы, уличные собаки, босые рикшавалы, то и дело попадавшиеся на улицах, несмотря на поздний час, закрытые на ночь магазинчики, пешеходы, возвращавшиеся по домам, духота и невообразимое дорожное движение - все это было хорошо знакомо Прабхупаде, но повергло в культурный шок его учеников. Тамала-Кришна нервно поглядывал на водителя, который, сигналя, лавировал между другими автомобилями. Прабхупада тихо рассмеялся:
— Тамала-Кришна, как тебе нравится такой способ вождения?

Ачьютананда и Джаяпатака уже успели привыкнуть к Калькутте и научились ценить ее культуру. Они встречались с образованными жителями Калькутты из высших слоев общества, которые, несмотря на американское происхождение учеников Прабхупады, почитали их как настоящих садху. Они проповедовали в домах горожан и пели святое имя на публике, собирая толпы любопытных. Однако до сих пор им не удалось построить здесь устойчивого плацдарма для ИСККОН. Но теперь, когда приехал Прабхупада, все наверняка изменится. Он развернет здесь свою чудесную проповедь, как это было в Америке, и ученики горели желанием стать орудием в его руках. Уполномоченный Господом Чайтаньей, он будет для них жизненной силой и источником вдохновения.

Прабхупада добрался до дома господина Гупты почти в полночь. Множество людей хотели повидать его, и Девананда Махараджа попытался уговорить их разойтись. Но Прабхупада сказал:
— Нет, нет, пусть заходят.

Пришла Бхаватарини, сестра Прабхупады, и принесла с собой множество особых, приготовленных лично ею блюд.

— Мы не едим на ночь! — запротестовал один из санньяси. — Уже слишком поздно!

— Нет, — сказал Прабхупада. — Мы должны съесть все. Что бы ни приготовила моя сестра, мы должны это съесть. Это ее любимое занятие. Ей нравится для меня готовить и меня кормить. Все должны принять прасад.

Преданные из Шри-Чайтанья-гаудия-матха тоже приготовили пир и, пока Прабхупада почитал прасад, приготовленный сестрой, принесли прасад из Матха. Он попробовал немного и заставил своих учеников есть досыта.

В час ночи Прабхупада сидел в своей комнате и разговаривал с Ачьютанандой, Джаяпатакой и Деванандой Махараджей. Он рассказал им, как необдуманные письма учеников из Индии породили во всем ИСККОН серьезные заблуждения относительно положения духовного учителя. Он процитировал стих са̄кша̄д дхаритвена самаста-ш́а̄страих̣ и объяснил его смысл:
— Гуру находится на одном уровне с Хари, Верховной Личностью Бога. Он не Бог, но самый близкий Его слуга.

Прабхупада продолжал проповедовать ученикам, рассеивая всевозможные заблуждения о положении духовного учителя. Он сказал, что недавние неприятности теперь позади и преданные должны продолжать сотрудничать, с новыми силами и энергией.

Ачьютананда спросил, можно ли ему принять санньясу. Индийцы, сказал он, с большим уважением относятся к санньяси. Прабхупада согласился, что санньяса поможет Ачьютананде в проповеди, и добавил, что Джаяпатака тоже должен стать санньяси. Церемония была назначена на Радхаштами, который наступал через неделю.

В очередном номере газеты «Амрита базар патрика» всю первую полосу занимали новости о прибытии Прабхупады. На фото был изображен гуляющий Прабхупада с мешочком для четок на руке, окруженный молодыми санньяси с дандами.

Много высокопоставленных лиц повидал на своем веку аэропорт Думдум, но такого пышного, праздничного приема мы не видели никогда... Трудно представить, что этому человеку 75 лет, ибо после столь длительного путешествия он выглядит совершенно бодрым. Слегка улыбаясь, он благословил всех присутствующих словами: «Харибол!».

Прабхупада написал преданным в Японию:

В Индии, с того самого момента, как мы вышли из самолета, наша проповедь не прекращается ни на минуту... Этот юноша, Брюс, делает успехи, и интерес его растет. Он уже пожертвовал ради Кришны своими волосами — это хороший знак.

В Калькутте было неспокойно. Террористическая группа ком-мунистов-наксалитов бесчинствовала, убивая крупных бизнесменов и угрожая жизни многих других людей. Многие богатые промышленники-марвари (каста купцов, банкиров и ростовщиков. — примеч. ред) уехали из Калькутты в Дели и Бомбей. Кроме того, началось брожение в среде бенгальских студентов. Старшее поколение бенгальцев, к которому принадлежало и большинство приходивших к Прабхупаде людей, было встревожено ростом терроризма и беспорядками. «Единственное прибежище, — говорил им Прабхупада, — это Кришна».

Люди очень встревожены. Все ждут, что я сделаю что-нибудь и ситуация нормализуется, но я просто советую им повторять мантру Харе Кришна, поскольку трансцендентный звук — это единственная панацея от всех материальных болезней.

Прабхупада не видел необходимости придумывать какую-то специальную программу для решения социальных проблем Калькутты. Повторение мантры Харе Кришна было «единственной панацеей от всех материальных болезней». Для Прабхупады вопрос заключался в том, как лучше всего задействовать американских преданных, чтобы дать эту панацею индийцам. Прабхупада был в Индии вместе с группой из восьми преданных и попросил своих лидеров на Западе в течение месяца прислать еще двадцать человек. В типографии компании «Дай Ниппон» в Японии он заказал на 60,000 долларов книг и журналов, а его санньяси ежедневно выходили на улицы города и устраивали киртаны.

Группу санкиртаны жители Калькутты приняли очень тепло. Молодые люди с Запада с обритыми головами, шикхами, с вайшнавскими тилаками и в шафрановых одеждах играли на караталах и мридангах, с заразительным энтузиазмом пели мантру Харе Кришна, цитировали санскритские стихи из «Бхагавад-гиты» и утверждали, что Господь Кришна — Верховная Личность Бога. Для бенгальцев это было сенсацией, и посмотреть на них собирались сотни людей. Прабхупада знал, что его ученики никого не оставят равнодушным и все наверняка захотят увидеть их, поэтому он любовно называл их своими «танцующими белыми слонами».

Те самые преданные, которым так нравилось петь мантру Харе Кришна на улицах Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и Нью-Йорка, выходили теперь на улицы Калькутты. Стояла изнуряющая жара, какой почти никогда не бывает в Америке, но, несмотря на это, они по нескольку часов каждый день пели на Далхаузи-сквер. Вокруг плотным кольцом стояла толпа людей, иногда над ними подтрунивали, смеялись, иногда их бранили, но чаще смотрели на них с неподдельным изумлением.

Прабхупада рассчитывал на то, что, когда индийцы увидят молодых людей с Запада, которые приняли принципы сознания Кришны, это укрепит их веру в свою собственную культуру. Прабхупада рассказывал ученикам, как когда-то давно, во времена царствования Махараджи Юдхиштхиры, Индия была государством сознания Кришны. Однако на протяжении последнего тысячелетия Индия находилась под иноземным владычеством; сначала ею правили Моголы, а затем англичане. В результате интеллигенция и (правда, в меньшей степени) народные массы Индии утратили уважение к собственной культуре. Индийцы преследовали теперь материалистические цели Запада, считая материалистическое мировоззрение куда более продуктивным и практичным, чем религиозные верования своих предков, которые стали казаться им наивными и сентиментальными.

Прабхупада хорошо понимал, что жители Запада, которые отреклись от мира и стали вайшнавами, произведут сильное впечатление на индийцев и помогут им вновь обрести веру в свою утраченную культуру. Это был не рассчитанный тактический ход, а ставка на духовную силу. Прабхупада подчеркивал, что преданные должны быть чисты и безупречны в своих поступках, и эта чистота станет их силой.

Пение святых имен на Далхаузи-сквер и на улице Чоуринджи продолжалось около десяти дней, после чего Прабхупада решил на время прекратить его. Уличный киртан — замечательная форма проповеди на Западе, но для Индии это не самый эффективный метод, сказал он. В Бенгалии было много профессиональных групп, которые исполняли киртаны, и Прабхупада не хотел, чтобы на его учеников смотрели как на профессиональных артистов или нищих. Он хотел, чтобы проповедь открыла преданным доступ в круги интеллигентных, уважаемых индийцев. Так преданные узнали о его новых планах.

Он назвал свою новую программу «свободным членством». Его ученики будут приглашать индийцев, которые заинтересованы в сотрудничестве с ИСККОН, стать свободными членами Общества. Членский взнос размером в 1.111 рупий даст свободному члену много льгот, например возможность получения книг Шрилы Прабхупады и право на бесплатное проживание в любом центре ИСККОН.

Начало программе свободного членства было положено, когда Прабхупада объявил о ней, выступая в одном частном доме перед группой богатых бизнесменов. Прочитав лекцию, он предложил собравшимся стать свободными членами ИСККОН, и несколько калькуттских предпринимателей сразу же дали свое согласие.

Где бы Прабхупада ни оказался: будь то в доме свободного члена ИСККОН, на официальном выступлении или в своей комнате — везде он говорил о Кришне и сознании Кришны, опираясь на «Бхагавад-гиту» и «Шримад-Бхагаватам». Это никогда его не утомляло. Гость задавал вопрос, и Прабхупада начинал ответ с того, что просил одного из учеников прочитать соответствующий стих из «Гиты». Затем он давал этому стиху объяснение. Если гость не соглашался и вел себя вызывающе, Прабхупада с ним спорил.

Сидя за своим маленьким столиком и время от времени отпивая воды из лоты, Прабхупада мог говорить часами. Температура воздуха поднималась почти до 40 градусов, и Прабхупада сидел без рубашки, в простой накидке, которая оставляла открытыми руки, плечи и часть груди. Иногда преданным, находившимся рядом с ним, становилось дурно, их клонило в сон или просто было трудно сосредоточиться, и тогда они извинялись и выходили, а вернувшись через несколько часов, обнаруживали, что он все еще проповедует. Гости тоже приходили и уходили. Но Прабхупада проповедовал целыми днями, иногда до позднего вечера, лишь после обеда делая небольшой перерыв, чтобы вздремнуть. Предмет обсуждения никогда ему не надоедал, и он продолжал говорить, пока были заинтересованные слушатели.

Слушатели были самые разные. Иногда перед ним сидело несколько культурных и прилично одетых семейных пар, а иногда он беседовал с каким-нибудь одиноким стариком. Обычно аудитория слушала спокойно, но бывало, что кто-нибудь начинал спорить или, даже соглашаясь с его словами, чего-то недопонимал. Иногда гость интересовался, почему это он критикует известных бенгальских святых и политиков, и Прабхупада, опираясь на «Бхагавад-гиту», объяснял, что истинным садху является тот, кто всегда прославляет Кришну.

В своей проповеди Прабхупада часто говорил о том, что представляло особый интерес для его слушателей, — например, о политических волнениях в Калькутте или об упадке ведической культуры. Но его внимание к местным событиям было продиктовано лишь целесообразностью этого в данный момент, сам же он не принадлежал Индии. Он думал и о других людях и местах, о том, что творится по всему миру. Отвечая на письма, он тщательно обдумывал положение дел в Англии, Австралии, на Гавайях или в Новом Вриндаване. И кроме того, он не переставая думал о Кришне. Он хотел прославить Кришну на весь мир; Индия была для него лишь очередным этапом на этой стезе.

Преданным в Индии выпала особая удача — вживую наблюдать, как их духовный учитель проповедует. Его величайшие терпение и доброта воодушевляли их, и в то же время на фоне его качеств им было легче увидеть собственные недостатки. Преданным, как приехавшим в Индию недавно, практическая сторона жизни в Калькутте все еще доставляла немало хлопот. Погода, болезни и культурный шок мешали им сосредоточить ум на сознании Кришны. Но присутствие Прабхупады, его проповедь и его личный пример напоминали им, что подлинная духовная реальность не зависит от тела.

Иногда преданные критиковали некоторых посетителей Прабхупады. Попадались индийцы, которые в присутствии Прабхупады старались произвести впечатление людей очень набожных, но за пределами его комнаты курили и демонстрировали далеко не лучшие качества характера. Однажды несколько преданных пожаловались Прабхупаде на лицемерие этих индийцев, и Прабхупада привел им аналогию с пчелой и мухой. Он сказал, что пчела всегда ищет мед, муху же влекут к себе отвратительные гноящиеся раны. Преданный должен уподобиться пчеле и видеть в других только хорошее, а не вести себя как муха и вечно искать недостатки.

Ученики Прабхупады обнаружили, что верный способ научиться жить в Индии — в точности повторять все, что делает их духовный учитель. Принимая с ним прасад в чьем-либо доме, они ели то же самое и в той же последовательности, что и он. Когда он заканчивал есть, они тоже заканчивали; когда он шел мыть руки, они шли за ним. Жизнь в Индии казалась ученикам Прабхупады странной и порой приводила их в замешательство, и у них, в отличие от Прабхупады, не было представления о том, какую миссию они должны выполнить в этой стране. Но, куда бы он ни шел, они всегда следовали за ним, как утята за уткой.

Чем ближе становились преданные к Прабхупаде и чем больше раскрывались перед ними его неповторимые качества, тем сильнее становилась их любовь к нему. Сидя в своей комнате на белом диванчике и откинувшись на белый валик-подушку, Прабхупада, казалось, излучал золотистое сияние и выглядел очень царственно, несмотря на простую окружающую обстановку. Преданные видели, что ни в Лос-Анджелесе, где он жил в роскоши и изобилии, ни здесь, в Калькутте, внешнее окружение никак не влияло на него. Индия была его домом, но он не был обычным индийцем, и даже не был одним из множества индийских садху. Он был особенный. И это был их Прабхупада.

С первого дня своего пребывания в Калькутте Прабхупада думал о том, чтобы посетить Майяпур, священное место рождения Господа Чайтаньи. Бхактивинода Тхакур, отец духовного учителя Шрилы Прабхупады и человек, положивший начало распространению учения Господа Чайтаньи за пределами Индии, мечтал о том дне, когда американцы и европейцы встретятся со своими братьями-бенгальцами в Майяпуре и будут петь вместе с ними святые имена. Прабхупада хотел купить землю в Майяпуре, чтобы открыть там центр для своих западных учеников, таким образом воплотив мечту своих предшественников. Он написал одному из своих духовных братьев:

Последователи Господа Чайтаньи считают Майяпур, расположенный в 180 километрах к северу от Калькутты, местом, неотличным от Вриндавана. Пять тысяч лет назад Господь Кришна жил во Вриндаване, проводя там Свои детские игры, а пять сотен лет назад Господь Кришна явился в Майяпуре как Господь Чайтанья. Поэтому для Гаудия-вайшнавов Майяпур и Вриндаван — два самых дорогих и самых святых места на Земле. Где же еще устроить мировую штаб-квартиру ИСККОН, как не здесь! Но, несмотря на неоднократные попытки, предпринимавшиеся на протяжении последних нескольких лет, Шриле Прабхупаде так и не удалось приобрести здесь землю.

В 1967 году Прабхупада приехал в Майяпур с Ачьютанандой. Он присмотрел участок земли и попросил Ачьютананду попытаться его купить. Но Ачьютананде так и не удалось ни о чем договориться с мусульманином, владевшим этой землей. У некоторых духовных братьев Прабхупады были в Майяпуре и храмы, и земля, но они не помогали, а некоторые, казалось, даже пытались помешать. Когда Прабхупада написал письмо в Майяпур одному из своих духовных братьев с просьбой помочь Ачьютананде купить землю, он получил ответ от его секретаря, в котором говорилось, что этот человек ничем не сможет ему помочь. «Чтобы получить землю в Майяпуре, надо быть очень удачливым», — заметил секретарь.

Прабхупада осуждал нежелание сотрудничать у своих духовных братьев. Он терял терпение.

— Почему нам не удается купить землю в Майяпуре? — спрашивал он учеников. — Это тянется уже триста лет!

Он снова написал одному из своих духовных братьев:

В сопровождении небольшой группы людей Прабхупада отправился на поезде в Навадвипу, что на другом берегу Ганги, прямо напротив Майяпура. Там их встретили вайшнавы из Девананда-гаудия-матха. Подъезжая на рикшах к Девананда-гаудия-матху, преданные были очарованы деревенской атмосферой Навадвипы. Был сезон дождей, все цвело и зеленело, и, двигаясь по улицам, окруженным тропической растительностью, преданные чувствовали, как оживают их романтические представления об Индии. В Девананда-гаудия-матхе Прабхупаду и его учеников ожидал особый прасад и удобные комнаты.

Затем вновь пошли дожди. Они шли день за днем, и Ганга поднималась все выше и выше, так что пересечь стремительно несущуюся реку и попасть в Майяпур стало невозможно. Поскольку признаков того, что дожди в ближайшее время прекратятся, не было, Прабхупада решил уехать. Вместе с учениками он сел на ранний утренний поезд в Калькутту.

Железнодорожные пути были затоплены. Поезд вынужден был снова и снова останавливаться — один раз они стояли целых восемь часов. Жара и толпы пассажиров, снующих по вагону, превратили ожидание в сущую пытку. Прабхупада попросил одного из своих учеников нанять рикшу или попытаться найти более приемлемый способ передвижения, но никаких вариантов не было. В конце концов поезд тронулся в сторону Калькутты, но смог проехать не дальше следующей станции, где все пассажиры пересели на другой состав. Наконец Прабхупада добрался до Калькутты, до дома господина Даса Гупты.

— Может быть, Господь Чайтанья не хочет, чтобы мы открыли нашу штаб-квартиру в Майяпуре, — сказал Прабхупада.

Этих двух целей, о которых он думал, — открыть центр в Калькутте и приобрести землю в Майяпуре — достичь пока не удавалось.

Прабхупада продолжал проводить программы в домах калькуттцев и принимать гостей в своей комнате. Однажды к Прабхупаде пришел некий господин Дандхария, который рассказал ему о готовящемся в Бомбее Садху-самадже — собрании самых влиятельных и знаменитых садху Индии. Садху-самаджа будет проходить на пляже Чоупатти и обещает стать заметным событием в духовной жизни Индии. Господин Дандхария попросил Прабхупаду приехать, и Прабхупада принял его приглашение.

Бомбей
Октябрь 1970 года

В ответ на просьбу Шрилы Прабхупады, чтобы к нему в Индию приехали еще несколько учеников, в Брюссель вылетела группа из двадцати американских преданных. Там они купили недорогие билеты на винтовой самолет до Бомбея. В аэропорту, пока преданные раздумывали, куда пойти, к ним с письмом от Прабхупады подошел Кайлаш Шекшария, богатый бизнесмен из Бомбея, племянник господина Дандхарии. Обеспечив несколько машин, господин Шекшария отвез преданных в свой дом в престижном районе Бомбея на Марин-Драйв. Он накормил их и обеспечил местом для проживания.

Приезд Прабхупады дважды откладывался, и это усилило нетерпение преданных, предвкушавших встречу с ним. Наконец пришла телеграмма с известием, что Прабхупада прибывает. В бомбейском аэропорту Прабхупаду ждал восторженный прием, после чего он вместе с господином Шекшарией отправился к нему.

Марин-Драйв вытянулась вдоль побережья, и расположенные на ней дома принадлежат очень богатым людям. В резиденции господина Шекшарии было семь этажей, и первый, с большими комнатами, выходящими окнами на Аравийское море, он отвел для Шрилы Прабхупады.

Прабхупада сказал, что Бомбей — самый материалистичный город Индии. Это столица национального кинематографа, и ни в одном другом городе Индии нет столько людей, одетых по-европейски. Считаясь «воротами в Индию», Бомбей мог похвастаться наибольшим количеством промышленных предприятий и фирм и самой обильной рекламой. Многонациональный Бомбей был похож на плавильный котел, в котором смешались разные культуры и религии, но здесь не было ни террора наксалитов, как в Калькутте, ни напряженной политической обстановки, как в Дели. Не было здесь, однако, и знатных семей, поклонявшихся Господу Чайтанье и Его движению санкиртаны. И все-таки проповедь в Бомбее имеет свои преимущества, сказал Прабхупада. В этом богатом городе жило много благочестивых и разумных индийцев, которые с ходу усваивали хорошие идеи. Прабхупада предсказал, что в Бомбее сознание Кришны будет пользоваться успехом.

Первая возможность проповедовать в этом городе появилась у Прабхупады на собрании садху, в пандале на открытом поле, в нескольких кварталах от дома господина Шекшарии. Ученики Прабхупады, которых тоже пригласили, приехали туда за несколько часов до него. Увидев толпу индийских садху, сидящих на сцене длинными рядами, преданные были поражены. Одни садху носили бороды, другие были с бритой головой, третьи, с длинными, спутанными волосами, держали в руках трезубцы, кто-то обмазал тело пеплом, а кого-то украшали четки и знаки, нанесенные глиной. Преданные были поражены, но многие из тех садху, увидев белых вайшнавов, были поражены не меньше.

Когда преданные вышли на сцену и начали киртан, публика стала подпевать и хлопать в такт. После этого, по совету господина Шекшарии, преданные пошли с киртаном по улицам города, и многие участники собрания последовали за ними.

Тем вечером преданные вернулись в пандал одновременно с Прабхупадой. Прабхупада сел на возвышение, а ученики расселись у его ног. После того как трое учеников выступили с речью на английском, Прабхупада заговорил на хинди. Аудитория из более чем пятисот человек слушала его в полном молчании. После лекции он спустился с помоста, и вокруг него собралась толпа желающих коснуться его стоп и проводить до автомобиля.

Узнав, что ученики провели на улицах Бомбея спонтанный киртан, Прабхупада попросил их каждый день петь на самых оживленных базарах города. Так они и делали. Они приходили с киртаном в самые людные места и каждый день по три-четыре часа пели на улицах — сильные, молодые, цветущие и полные веры.

Прабхупада не ходил по Бомбею со своими поющими учениками, но был с ними в своих наставлениях, а также когда провожал их утром и встречал вечером. Они пели, потому что он попросил их об этом. И они знали, что пение мантры Харе Кришна — естественная деятельность души; каждый должен это делать. Преданные знали, что в конце жизни они вернутся домой, обратно к Богу. Но еще больше их вдохновляло то, что в конце дня они вернутся на Марин-Драйв, к Прабхупаде, который улыбнется и скажет им несколько воодушевляющих слов.

Западные преданные, поющие в городе, попали в поле зрения радиостанций и газет. В «Таймс оф Индия», в номере от десятого октября, появилась статья следующего содержания:

Песок на пляже Чоупатти был мелким и чистым. Народу собралось несколько тысяч. Садху расположились на сцене, среди них был и Прабхупада вместе со своими учениками. Спустились сумерки. Небо над Аравийским морем было затянуто облаками, и с моря дул легкий ветерок.

Они уже прослушали две лекции по философии майявады, теперь наконец пришла очередь выступать Прабхупаде — последнему из намеченных на этот вечер ораторов. Аудитория с нетерпением ждала его выступления. Его успехи на Западе вызывали огромное любопытство, особенно теперь, когда он приехал в Бомбей и его последователи ежедневно пели мантру Харе Кришна на улицах города. Ученики Прабхупады, измученные и раздраженные двухчасовым потоком красноречия на хинди, устали ждать, когда же дойдет очередь до Прабхупады. Однако, вместо того чтобы обратиться к аудитории с речью, Прабхупада повернулся к ученикам и сказал: «Начинайте петь!».

Как только преданные запели, маленькая Сарасвати, дочка Шьямасундары, поднялась и начала танцевать. Вслед за ней стали танцевать и другие преданные. Когда киртан оживили звуки мриданг и каратал, танец и пение преданных стали, по-видимому, раздражать некоторых из сидевших на сцене садху, которые один за другим поднялись и ушли оттуда. Однако публика встретила пение с энтузиазмом, многие встали на ноги и начали хлопать в ладоши. После пяти минут бурного киртана преданные, охваченные единым порывом, спрыгнули на песок и направились к публике. Тысячи собравшихся на пляже людей поднялись со своих мест и начали танцевать вместе с преданными.

Охваченные неудержимой радостью и тронутые неподдельной кришна-бхакти этих чужеземцев, некоторые индийцы заплакали. Никогда прежде здесь не случалось ничего подобного. Даже полицейские и журналисты пели и танцевали вместе со всеми. Над Чоупатти-Бич бушевал киртан «Харе Кришна» — так Прабхупада и его ученики демонстрировали бомбейцам силу движения санкиртаны, начатого Господом Чайтаньей.

Минут через десять киртан закончился, но возбужденная публика продолжала гудеть. Прошло минут пятнадцать, прежде чем народ расселся по местам и можно было продолжать программу. Некоторые преданные сошли со сцены и сели на землю, а некоторые расположились вокруг своего духовного учителя. Голос Прабхупады, усиленный динамиками, эхом разносился над Чоупатти-Бич.

— Дамы и господа, меня попросили говорить на хинди, но я как-то не привык говорить на хинди, поэтому организаторы этого собрания позволили мне говорить по-английски. Я надеюсь, вам не составит труда следить за моей речью: ведь это Бомбей, где большинство людей владеет английским. Как сказал один из выступавших на этом вечере, Его Святейшество Свами Акханда-нандаджи, главное сейчас — отучить людей от дурных привычек и побудить их вести праведный образ жизни, сад-ачару. В этот век, в Кали-югу, люди очень порочны.

Прабхупада говорил о силе Движения Господа Чайтаньи, которое способно очистить сердце каждого живого существа. Он рассказал о двух великих грешниках, Джагае и Мадхае, которых спас Господь Чайтанья.

Прабхупада говорил не более пяти минут.

Публика отозвалась одобрительными возгласами и долго не смолкавшими аплодисментами. Сильнее и ярче, чем многоречивые майявади, Прабхупада показал самую суть духовной жизни — экстатическое пение святых имен. И американские преданные были живым и наглядным доказательством его правоты.

На следующей неделе о Прабхупаде и его учениках говорил весь Бомбей. Они стали получать множество приглашений с просьбой выступить и провести киртан. В репортаже о Садху-самадже «Таймс уикли» особо остановился на выступлении Шрилы Прабхупады и его учеников.

Группа из двадцати американцев, членов делегации «Харе Кришна», взошла на помост. Воздух сотрясали звуки мриданг, звон тарелок и пение маха-мантры. Раскачиваясь из стороны в сторону, с развевающимися на ветру шикхами, они пели: «Харе Кришна...»

Один седеющий репортер, который всегда казался мне человеком трезвым и далеко не сентиментальным, голосом, прерывающимся от волнения, сказал: «Ты понимаешь, что происходит? Скоро индуизм охватит весь Запад. Движение „Харе Кришна“ возместит тот урон, который за многие века нанесли нашей культуре католические священники».

Более двадцати журналистов пришли на пресс-конференцию, которая проходила на пятом этаже резиденции господина Шекшарии. Прабхупада с учениками сидел на большом матрасе и отвечал на вопросы, а преданные показали фильм о сан-францисской Ратха-ятре. Репортеров интересовал Новый Вриндаван. Они спрашивали преданных: «Почему вы стали садху? Почему покинули свою страну?».

На следующий день пресса изобиловала публикациями о Прабхупаде и его Движении. «Таймс оф Индия» назвала свою статью так: «Сын американского миллионера находит прибежище в Обществе Кришны». В статье говорилось о том, как Гирираджа, присоединившись к Движению Прабхупады, отказался от отцовского состояния. Одна газета цитировала его слова: «Мой отец тяжело трудится и зарабатывает сказочные богатства. Но он постоянно ссорится с матерью. Таким образом, несмотря на материальные удобства, никто не счастлив». Далее приводились слова Шьямасундары: «Мой отец очень богат, но каждый вечер он вынужден принимать снотворное». Были и другие статьи.

Но вскоре в колонке читательских писем газеты «Таймс оф Индия» начали появляться отклики публики:

В другом письме говорилось: «Движение "Харе Кришна" — мимолетная причуда горстки сентименталистов».

Прабхупада сказал, что на эти письма следует отреагировать, и лично объяснил, что ответить, поручив нескольким ученикам составить письменные опровержения. Через несколько дней ответы Прабхупады появились в газетах.

В письме, подписанном Гирираджей, Прабхупада опровергал обвинение в том, что его Движение — «мимолетная причуда отдельных сентименталистов».

Все эти газетные репортажи Прабхупада воспринимал как еще один способ проповедовать сознание Кришны. Он сказал, что, даже критикуя Движение сознания Кришны, газеты распространяют святое имя Кришны. А имя Кришны абсолютно.

Господин Шекшария устроил особую программу, на которую пригласил многих почетных граждан Бомбея. Он рассчитывал, что придет около двухсот человек, но пришло гораздо больше. Это была элита Бомбея — женщины в дорогих шелковых сари, в золоте и драгоценностях, и мужчины в шелковых костюмах с высокими воротничками в стиле Неру или в белоснежных, накрахмаленных дхоти и куртах.

Прабхупада провел с учениками киртан и прочитал лекцию. Он говорил мало, но очень серьезно:
— Все вы очень разумны. Все вы очень образованны. Все вы великие души. Я прошу, я умоляю вас, зажав в зубах соломинку с дороги: просто повторяйте «Харе Кришна». Пожалуйста, повторяйте «Харе Кришна».

После выступления Прабхупада ушел, а преданные показали слайды о деятельности движения «Харе Кришна» по всему миру. Они также впервые обратились к собравшейся публике с просьбой стать свободными членами ИСККОН, и господин Г. Д. Сомани, один из ведущих промышленников Индии, а также господин Шекшария ответили на это согласием.

Хотя Прабхупада был очень рад, что число свободных членов ИСККОН растет, его беспокоило, что груз его книг из «Дай Ниппон» до сих пор не прибыл. Преданные обещали свободным членам книги, но где они? С каждым днем проблема становилась всё острее.

Прабхупада узнал о забастовке в калькуттском порту. Корабль с его книгами, по-видимому, прибыл, но, не получив возможности разгрузиться в Калькутте, покинул порт. Прабхупада беспокоился, что книги могут выгрузить в каком-нибудь другом индийском порту. Точное их местонахождение и условия, в которых они хранятся, оставались неизвестными. Прабхупада был очень обеспокоен. Он решил послать в Калькутту самого ответственного своего ученика, Тамала-Кришну, чтобы тот попытался отыскать и достать книги. А сам Прабхупада тем временем продолжил бы проповедь, полностью положившись на Кришну.

Амритсар
21 октября 1970 года

В сопровождении группы учеников (семерых мужчин и двух женщин) Прабхупада отправился в двухдневное путешествие по железной дороге из Бомбея в Амритсар. Несколько лет назад он, одинокий проповедник, колесил на поездах по Индии, заезжая в Джханси, Дели, Канпур, Калькутту и Бомбей, чтобы издавать «Бэк ту Годхед» и собирать средства на его печать. Теперь же, когда спустя всего пять лет, проведенных на Западе, он обрел поддержку искренних учеников, индийцы обратили на него внимание.

Ачьютананда Свами, Джаяпатака Свами, Хамсадута и другие удерживали позиции в Калькутте; Тамала-Кришна, Шьямасундара и еще несколько преданных — в Бомбее. Его ученики привлекали свободных членов и пытались открыть в двух главных городах Индии постоянно действующие центры ИСККОН. Его Движение сознания Кришны только начинало свою деятельность в этой стране, и Прабхупада вместе с учениками с готовностью ехал туда, где имелась возможность для проповеди. В Америке он никогда не стремился жить с удобствами на одном месте, а всегда путешествовал, говоря людям о Кришне, заводя новые знакомства и предлагая слушателям встать на путь преданного служения, — точно так же он собирался действовать и в Индии.

Поезд прибыл на станцию Курукшетра.

— Недалеко отсюда, — сказал Прабхупада, — находится место, где пять тысяч лет назад Господь Кришна поведал «Бхагавад-гиту». Они говорят, что этого места не существует, что это просто миф. Они говорят, что это аллегория, символ тела и чувств. Но вот, мы на станции Курукшетра.

Солнце садилось, и небо над равниной окрасилось в ярко-оранжевый цвет.

— Как они могут говорить, что Курукшетры в реальности не существует? — продолжал он. — вот она, перед нами. Испокон веков это место является историческим.

Поезд прибыл на станцию Амритсар. Здесь Прабхупаду встретили члены комитета «Веданта саммелан» и отвезли его и его учеников в парк в городском предместье. Они показали ему большой пандал, возведенный для «Веданта саммелана», и выделили Прабхупаде и его ученикам жилье — две небольшие комнаты. Прабхупада занял одну из них, две женщины — другую, а семеро мужчин остались спать на открытом воздухе. В первую ночь преданным было холодно в климате Северной Индии. Спальных принадлежностей не хватало, а теплой одежды никто из преданных с собой не взял.

На следующее утро в четыре утра преданные столпились в комнате Шрилы Прабхупады, чтобы поучаствовать в мангала-арати и киртане перед Божествами Радхи и Кришны — теми самыми, которые путешествовали с Прабхупадой последние полтора года. Несмотря на суровые условия, преданные считали себя счастливчиками оттого, что могли находиться так близко к Прабхупаде и Радхе-Кришне. Прабхупада играл на мриданге и пел молитвы духовному учителю. Остальные подпевали. После этого он попросил пуджари раздать каждому преданному по кусочку фруктов и сладостей, только что предложенных Божествам. Солнце еще не взошло, и в комнате было прохладно. Когда преданные сгрудились на полу, под единственной лампочкой без абажура, Прабхупада попросил их читать вслух «Шримад-Бхагаватам».

В то же утро Прабхупада посетил «Веданта саммелан». На собрание пришли тысячи людей, и поскольку многие из них не понимали английского, Прабхупада говорил на хинди. Его выступление всем понравилось, и члены комитета удостоили его чести быть председателем «Веданта саммелана».

Хотя программа проходила лишь несколько часов в день, по утрам и вечерам, Прабхупада не ограничивал свою проповедь этим временем; он проповедовал постоянно. Пока он сидел у себя в комнате, к нему нескончаемым потоком шли гости — сотни благочестивых индусов, стремившихся получить его благословения. Прабхупада указал на это ученикам как на один из оставшихся в Индии отголосков ведической культуры:
— Посмотрите, как они относятся к святому человеку.

Как обычно, на Прабхупаду посыпалось множество приглашений посетить дома индийских семей. Он принимал столько приглашений, сколько было возможно — и даже больше, как казалось его ученикам.

Передвигался Прабхупада стремительно. Как только машины подъезжали к дверям, он быстро выходил из комнаты и садился в машину, не дожидаясь тех, кто еще не собрался. После каждой проведенной программы он снова садился в машину и ехал прямиком на следующую. Опоздавшие, обнаружив, что он уже уехал, прыгали в коляску велорикши и пытались его догнать. Стоило им неверно выбрать дорогу или не заметить поворот, и они рисковали пропустить следующую программу. И когда наконец они приезжали на место, то заставали там Прабхупаду, который с серьезным и невозмутимым видом читал лекцию по «Бхагавад-гите» или смеялся, принимая прасад вместе с хозяином дома.

Каждый день было по меньшей мере пять-шесть программ — «Приезжайте в наш храм на даршан!», «Зайдите к нам на прасад!». А когда Прабхупада возвращался к себе в ашрам, там у дверей его уже ожидала длинная очередь желающих хотя бы несколько мгновений пообщаться с ним.

Никто из преданных не мог угнаться за Прабхупадой с его темпом жизни и энтузиазмом. Казалось, его энергия неиссякаема. Его ученикам было просто не под силу по пять раз в день обедать в домах индийцев, куда их приглашали. Они постоянно переедали, и некоторые из-за этого даже заболели. Прабхупада же превосходно справлялся с подобными ситуациями. Он умел сделать так, чтобы все хозяева остались довольны. Он рассказывал о сознании Кришны, проводил киртан, принимал немного прасада и ехал дальше.

Однажды днем Прабхупада посетил по приглашению дом Баладевы Индры Сингха, потомка одной из древних царских династий Пенджаба. Господину Сингху было под шестьдесят, но, несмотря на возраст, он по-прежнему был крепким пенджабским кшатрием — красивым, высоким, с большими черными усами. Он провел Прабхупаду и его учеников по своему богатому дому, украшенному большими портретами его предков — кшатриев в доспехах, шлемах и с мечами. В комнате, где хранились трофеи, увешанной шкурами и чучелами голов диких зверей, господин Сингх показал Прабхупаде и его ученикам свой главный трофей — огромную голову тигра. Прабхупада подошел поближе.

— Это вы убили его? — спросил он.

— Да, — ответил господин Сингх и принялся рассказывать подробности. По его словам, это был тигр-людоед, убивший многих людей в соседней деревне.

— И вот я пошел и застрелил его.

Прабхупада округлил глаза и повернулся к ученикам:
— О, очень хорошо!

Позже, когда Прабхупада сидел в кресле, а хозяин дома — перед ним, на полу, господин Сингх признался, что его кое-что беспокоит. Один астролог сказал ему, что в прошлой жизни, тысячи лет назад, он принимал участие в битве на Курукшетре — но на стороне противников Кришны!

— Это невозможно, — ответил Прабхупада. — Все, кто участвовал в битве на Курукшетре, получили освобождение. Если бы вы действительно сражались на Курукшетре, то вас бы сейчас не было в материальном мире.

Господин Сингх не знал, радоваться или огорчаться. Но Прабхупада заверил его:
— Ничего страшного. Не беспокойтесь. Главное, что сейчас вы — преданный Кришны.

Когда Прабхупада попросил господина Сингха стать свободным членом ИСККОН, тот сразу же согласился. Он признался, что поначалу, когда он только пригласил к себе Прабхупаду и его учеников, он был настроен весьма скептически, но после нескольких минут общения со Шрилой Прабхупадой все его сомнения и подозрения рассеялись. Он будет счастлив стать первым свободным членом ИСККОН в Амритсаре.

Хотя преданные просили Прабхупаду сократить число визитов, он не сбавил темпа. Он сказал, что, если трудно им, это отнюдь не значит, что трудно ему. Однажды вечером, после восьмой и последней в тот день программы, Прабхупада вернулся в свою комнату незадолго до полуночи. Преданные с ног валились от усталости, и единственным их желанием было как можно скорее добраться до постели. Заметив, что в комнате Прабхупады горит свет, один из преданных подошел к его окну. Прабхупада сидел за столом, откинувшись к стене, и слушал магнитофонную запись одной из своих сегодняшних бесед.

Однажды днем Прабхупада и его ученики отправились посмотреть на знаменитый Золотой храм сикхов. Экскурсовод провел их по храму и ответил на вопросы Прабхупады. Он объяснил, что храм содержится на средства сикхов-бизнесменов. Сикхи гордятся тем, что в Амритсаре никто не голодает: каждый день они кормят далом и чапати десять тысяч человек. Это заинтересовало Прабхупаду, и он захотел посмотреть, как они проводят эту масштабную работу. Он увидел, как несколько мужчин раскатывают чапати и ловко кидают их на гигантскую сковороду, а другие, пользуясь длинными лопатками, переворачивают лепешки, держат несколько секунд над горячими углями и затем складывают в стопки.

— Вот так нужно распространять прасад, — сказал Прабхупада. — Мы тоже должны так научиться.

Прабхупада расписался в гостевой книге: «А.Ч. Бхактиведанта Свами». В графе «вероисповедание» он написал «Кришнаит», а в графе «комментарии» — «Очень духовно».

Вместе с учениками Прабхупада посетил Рама-тиртха-саровару, озеро, где в давние времена находился ашрам великого мудреца Валмики. Местность, окружающая озеро, была сухой и каменистой, со скудной растительностью. Они остановились у красивого гхата для омовения, со ступеньками, спускавшимися к воде. Преданные очень радовались выпавшей им возможности побывать на природе вместе со своим духовным отцом и учителем. Трудно было представить себе лучшее место для общения с Прабхупадой, чем это тихое озеро с изумительным гхатом.

Мало что зная о Господе Раме, преданные внимательно слушали, как Прабхупада рассказывал им о некоторых играх Верховной Личности Бога в Его воплощении Господа Рамачандры. В Свои последние дни на Земле, сказал Прабхупада, Рама отправил в изгнание Ситу, Свою жену и вечную спутницу. Одинокая, ожидающая ребенка, Сита нашла пристанище в ашраме Валмики, где вскоре родила сына Лаву. Из травинки мудрец создал Сите еще одного сына и назвал его Куша.

Валмики пересказал Куше и Лаве «Рамаяну». Близнецы запомнили ее слово в слово и впоследствии воспели удивительные деяния Господа Рамы перед собранием великих мудрецов и брахманов. Лава и Куша много странствовали по свету и повсюду пели «Рамаяну». Наконец они пришли в Айодхью, где их увидел Господь Рама. Узнав, что своими песнями о Его подвигах они снискали себе широкую славу, Рама пригласил их во дворец, чтобы юноши прочли «Рамаяну». Хотя Лава и Куша были Его сыновьями, Господь Рама не узнал их. Тем временем однажды, когда Сита гуляла в лесу, перед ней разверзлась земля, из которой она когда-то появилась, и Сита вернулась в нее.

Эти события, объяснил Прабхупада, стоя со своими последователями у Рама-тиртха-саровары, происходили не менее восьмисот тысяч лет тому назад. Преданным казалось, будто Прабхупада приоткрыл для них новое окно в духовный мир.

Организаторы «Веданта саммелана» несколько раз обращались к Прабхупаде и его группе с просьбой участвовать в программе в пандале, причем на главных ролях. Запланированные дискуссии были посвящены в основном философии майявады Бог безличен, все духовные пути равны и ведут к Всевышнему, все едино и все мы Бог. Публика не может долго слушать сухие отвлеченные рассуждения, и организаторы «Саммелана» каждый день просили преданных проводить в пандале киртан. Прабхупада же, и без того загруженный проповедью, предпочитал проводить свои программы в частных домах.

Один преданный спросил Прабхупаду о девизе майявади, который он увидел на плакате, — Тат твам аси, под которым был приведен английский перевод: «И ты есть То». Это, пояснил Прабхупада, излюбленное высказывание имперсоналистов, которые воображают, будто живое существо и есть Бог. Он подробно описал различия между Богом и живым существом и рассказал, как Бог, нисходя в этот мир, демонстрирует качества, явно и недвусмысленно указывающие на Верховную Личность Бога.

— Эти йоги будут просто заниматься словоблудием, — сказал Прабхупада. — Просто пускаться в отвлеченные рассуждения о веданте. Они никогда не придут ни к какому выводу. Многие годы и многие жизни они будут продолжать свои разглагольствования. Мы же осознаем Бога, просто вкушая прасад.

С этими словами Прабхупада взял со своей тарелки с прасадом какую-то сладость и закинул себе в рот.

Погруженный в активную деятельность в Амритсаре, Прабхупада не забывал о своих духовных детях, рассеянных по всему миру. Каждый день он писал им письма. Преданным в Калькутте он написал: «Горю желанием узнать, как у вас дела и удалось ли вам еще кого-нибудь записать в свободные члены». Он просил их официально зарегистрировать ИСККОН и постараться открыть в Калькутте постоянно действующий центр.

Своим ученикам в Бомбее он писал: «Я очень хочу узнать о положении дел в Бомбее. Удалось ли вам переехать в храм Господа Рамы или какое-то другое место?» Письмо Карандхаре в Лос-Анджелес было следующего содержания:

Отвечая Упендре на его письмо с Фиджи, он писал:

Написал он и Бхавананде, в Нью-Йорк:

30 октября 1970 года

Пробыв десять дней в Амритсаре, Прабхупада сел в поезд и отправился обратно в Бомбей. Он ехал с Гурудасом в небольшом купе первого класса, тогда как остальные преданные находились в другой части поезда. Вагон Прабхупады был рядом с локомотивом, и поэтому в него постоянно залетала сажа из трубы, так что Прабхупада очень скоро с головы до ног был усеян маленькими черными точками.

В тот же вечер поезд подъехал к станции Нью-Дели, с ее толпами суетящихся пассажиров, перронными торговцами, киосками, продающими закуски и напитки, газетными ларьками, нищими и носильщиками в выцветших красных жилетках. Поезд должен был стоять 20 минут.

Вдруг в купе Прабхупады вошел какой-то человек, представившийся Д. Д. Гуптой. Хотя Прабхупада до этого не встречал его лично, между ними велась переписка. Это был обычный делиец, без особого достатка и не слишком влиятельный, но он очень хотел помочь. Предложив Прабхупаде коробку сладостей, он пригласил его остановиться в Дели. У Прабхупады, однако, были другие планы, и он уже послал преданным в Бомбей телеграмму о своем приезде.

Прабхупада взглянул на Гурудаса. Тот был на верху блаженства от счастливой возможности находиться рядом со своим духовным учителем. Они провели 12 часов в одном купе, вместе принимали прасад, беседовали друг с другом. Несколько минут назад Прабхупада говорил о важности сельского хозяйства и объяснял, что недостаток продуктов питания вызван плохим управлением, а не засухой и нехваткой пахотных земель. Гурудас был счастлив. Он уже настроился на новый этап путешествия с Прабхупадой и представлял, как они вместе вернутся в Бомбей.

— Этот человек нас приглашает, — сказал Прабхупада. — Останься и попробуй что-нибудь сделать.

— Остаться?!

Но времени на расспросы и обсуждения, что делать в Дели, не оставалось: поезд должен был вот-вот отъехать. Гурудас ответил, что останется, но ему понадобится помощь. Они быстро оговорили состав команды: Ямуна (жена Гурудаса), Гирираджа, Брюс и Гопал. Гурудас побежал, чтобы сообщить новость своей жене и брахмачари.

Преданным не составило труда собрать свои скромные пожитки и сойти с поезда, но им было грустно оттого, что они покидают общество Шрилы Прабхупады. Когда поезд тронулся, они в почтении склонились перед ним, напротив его окна, и помахали ему на прощанье, моля его о милости. Это испытание, возможно, было лишь малой толикой того, через что пришлось пройти Прабхупаде, когда он впервые приехал в Америку.

Бомбей
Ноябрь 1970 года

Следующий месяц Прабхупада с учениками провел в храме Ситы-Рамы в Чембуре, принадлежавшем Манохарлалу Агарвалу. По сути говоря, это был дом господина Агарвала, но, поскольку там поддерживалось поклонение Божествам Ситы-Рамы, хозяин называл этот дом Рам-Шаранам, «находящийся под защитой Господа Рамы». Прабхупада занял одну комнату, а его ученики — две другие, по соседству с кухней и ванной. Храм Ситы-Рамы находился в тихом пригороде. Атмосфера в нем была очень спокойной, и Прабхупада вновь принялся сосредоточенно работать над «Шримад-Бхагаватам», переписываться с центрами ИСККОН по всему миру и воспитывать небольшую группу сопровождавших его учеников. Он очень надеялся, что Кришна даст возможность ИСККОН упрочить свои позиции в Индии.

Хотя господин Агарвал считал большой честью для себя, что Прабхупада принял его приглашение и стал гостем в его доме, сам Прабхупада понимал, что эта ситуация в конечном счете принесет всем неудобства. Даже для богатого человека нелегко поселить у себя дюжину гостей и каждый день кормить их. Да и преданным трудно было целыми днями ютиться в крошечных комнатушках, в условиях постоянной тропической жары, с нарушенным режимом дня и частыми болезнями.

Если бы у преданных в Бомбее было свое место, свой центр ИСККОН, проблема была бы решена. Прабхупада как настоящий санньяси был готов останавливаться где угодно, жить подаянием и переезжать с места на место так часто, насколько это необходимо. Он жил так многие годы, до того, как отправился в Америку. Но теперь с ним двадцать духовных детей, помогающих ему в Индии, и подъезжают все новые и новые. Они еще незрелы. Он хотел видеть их рядом. Он хотел, чтобы, наблюдая за его действиями, они впитали в себя дух проповеди в Индии.

Когда одна индуистская организация в центре Бомбея попросила нескольких преданных посетить их трехдневную программу, Прабхупада дал свое согласие. А когда программа закончилась, руководители организации предложили преданным остаться у них на неопределенный срок, но тут Прабхупада был против: «Нет. Они там будут просто есть и спать». Уж пусть лучше живут с ним, в переполненном Рам-Шаранаме.

Госпожа Сумати Морарджи, богатый директор пароходной транспортной компании «Синдия», в 1964 году пожертвовала Прабхупаде деньги на издание третьего тома «Шримад-Бхагаватам», а в 1965 году предоставила ему бесплатный проезд в Америку. Теперь она пригласила Прабхупаду прочитать лекцию в «Синдия-хаус», неподалеку от Джуху-Бич. Сидя на сцене, Прабхупада и Сумати Морарджи делились воспоминаниями и обсуждали успех Прабхупады.

— Я и не надеялась, что вы вернетесь живым, — сказала госпожа Морарджи. — Но я так рада вас видеть!

Прабхупада уже не был тем бедным садху, которого госпожа Морарджи встретила шесть лет тому назад. Он вернулся с триумфом, и Сумати Морарджи, ее друзья и сотрудники компании «Синдия» с огромным удовольствием слушали о Движении сознания Кришны на Западе.

Перед лекцией Прабхупады Тамала-Кришна официально представил его аудитории.

— Пять лет назад Шрила Прабхупада отправился из этого города на Запад. У него почти не было денег. Он поехал в Нью-Йорк и там, в парке, под деревом, пел «Харе Кришна». Вскоре он открыл храм, где продолжал петь и читать лекции по ведической философии. К нему приходило много людей, и один за другим он открыл новые центры: в Сан-Франциско, Монреале, Бостоне и так далее. Теперь у него много учеников и более сорока храмов. В каждом храме проходит санкиртана, поклонение Божествам и распространяется прасад. Индия посылала на Запад множество послов и министров, но ни один из них не может похвастаться тем, что побудил американцев бросить есть мясо, рыбу и яйца и вдохновил их повторять «Харе Кришна». Все мы в долгу перед Шрилой Прабхупадой, ибо он пришел, чтобы облегчить страдания всех падших душ...

Прабхупада пропел три стиха из «Брахма-самхиты» и попросил аудиторию повторить за ним рефрен: говиндам а̄ди-пурушам̇ там ахам̇ бхаджа̄ми. После получасового выступления он вместе с Сумати Морарджи и почетными гостями принял прасад. Кроме того, Прабхупада встретился с доктором С. Бали и его женой — известной танцовщицей и киноактрисой Вайджаянти Малой. Ему достаточно было сказать им несколько слов, и они стали свободными членами ИСККОН.

Ажиотаж, который ученики Прабхупады вызвали своим пением на улицах Бомбея и в Садху-самадже, постепенно утих; газеты уже не пестрели заметками о западных садху. Но поток уважаемых жителей Бомбея, ищущих общения с Прабхупадой, не иссякал. Его достижения за последние пять лет, проведенные в Америке, вызывали уважение и внимание со стороны культурных индийцев, и каждый день он принимал важных гостей, признававших его компетентность в сознании Кришны.

Индийцы считали Прабхупаду единственным в своем роде. Даже там, в Индии, где к свами и святым людям принято относиться с почтением, он казался особенным. Посетители умоляли его посетить их дома и освятить их своим присутствием. И это полностью совпадало с его желанием; он хотел, чтобы индийцы повторяли «Харе Кришна», слушали философские наставления «Бхагавад-гиты» и почитали прасад Господа. Ему хотелось, чтобы они оценили чистоту Движения сознания Кришны, стали пожизненными членами ИСККОН и помогли ему открыть в Бомбее большой проповеднический центр.

Проповедуя индийцам, Прабхупада часто побуждал их вновь обратиться к своей почти забытой духовной культуре.

— Наша культура - это культура сознания Кришны, — говорил он группе бомбейцев. — Но мы забываем об этом и чересчур погружаемся во все материальное. Господь Ришабхадева говорит, что это нехорошо, ибо, согласно закону кармы, вам придется получить другое тело. Но в то же время не нужно прекращать упорную борьбу за материальную жизнь. Кришна не советовал Арджуне так поступать. Арджуна оставался на своем месте и действовал в сознании Кришны.

Прабхупада закончил свое выступление так:
— Я умоляю. У меня на Западе 42 храма, и в каждом из них живет от пятидесяти до ста моих учеников. Нам нужно напечатать еще тысячи книг. Пожалуйста, помогите моему Движению.

Манохарлал Агарвал, принимавший Прабхупаду в Рам-Шаранаме, нередко часами просиживал со своим гостем, задавая ему вопросы о духовной жизни. Особенно интересно господину Агарвалу было слушать о деятельности Прабхупады в Америке. Как ему удалось обратить столько христиан в рама-бхакт? Действовал ли он в одиночку или у него были помощники? Как он одевался в Америке? Как обращался к людям? Прабхупада вспоминал о первых днях своей проповеди в Нижнем Ист-Сайде в Нью-Йорке и говорил, что все случилось по воле Кришны.

Господин Агарвал усомнился, смогут ли западные люди долгое время оставаться в сознании Кришны.

— Теперь, в лучах вашего сияния, — сказал он, — пока вы физически, во плоти, находитесь с ними, они могут продолжать соблюдать все необходимые ограничения. Но когда ваше личное влияние прекратится, когда вы оставите этот мир, не испортятся ли все эти люди, общавшиеся с вами?

— Нет, — уверенно ответил Прабхупада.

— Ваше заявление очень смелое, — сказал господин Агарвал, — но не могли бы вы сказать мне, на чем оно основано?

Прабхупада напомнил ему, что все его ученики получили посвящение в повторение мантры Харе Кришна, а согласно ведическим писаниям, постоянное повторение святого имени Господа способно спасти даже самых грешных и защитит их от повторного падения. Прабхупада предсказал, что даже после его ухода, пока его ученики будут продолжать как следует повторять мантру, они не падут жертвами майи.

Однажды господин Агарвал спросил, как долго Прабхупада и его ученики собираются у него гостить. Прабхупада ответил, что с превеликой радостью пожил бы в его доме еще, но постарается немедленно найти другое место. Господин Агарвал стал уверять, что и не думал просить Прабхупаду уехать и что дом его принадлежит Прабхупаде, а не ему. Он умолял его не уезжать.

Прабхупада сказал, что это напомнило ему один случай из «Чайтанья-чаритамриты», и рассказал историю о Харидасе Тхакуре, великом преданном Господа Чайтаньи. Харидас Тхакур жил один в пещере, где днем и ночью повторял «Харе Кришна». Его часто навещали паломники, но однажды они заметили, что в той же пещере живет ядовитая змея, и стали бояться заходить внутрь. Хотя пещера вполне устраивала Харидаса Тхакура, он не хотел доставлять неудобства своим посетителям и поэтому пообещал, что в тот же день навсегда уйдет из пещеры. Однако не успел он сказать это, как у всех на глазах из недр пещеры выползла огромная змея. Проползая мимо Харидаса Тхакура, змея склонила голову к земле и покинула пещеру. Сверхдуша, пребывающая в сердце змеи, побудила ее уйти, чтобы Харидас Тхакур мог оставаться на своем месте.

Рассказав эту историю, Прабхупада рассмеялся.

— Агарвалджи, — сказал он, — вы говорите то же самое. Вы говорите, что уйдете, а мы останемся. Но нет, нет, нет — мы уйдем. Мы уйдем.