Шрила Прабхупада-лиламрита ГЛАВА 27

ПОЕЗД, НА КОТОРОМ Бхактиведанта Свами должен был ехать в Калькутту, «Калка-мэйл», подошел к перрону делийского вокзала. В билетах Свамиджи и двух его учеников были указаны номера мест, а вот номера вагона почему-то не оказалось. Поэтому, пока Свамиджи караулил багаж, Ачьютананда и Рамануджа бегали из одного конца поезда в другой в поисках своего вагона.

После того как нужный вагон нашелся и преданные заняли свои места, Ачьютананда развязал спальные принадлежности Свамиджи и застелил верхнюю полку. Свамиджи по маленькой лесенке взобрался наверх, удобно уселся на ватном одеяле и раскрыл «Шримад-Бхагаватам» на санскрите, пока Ачьютананда и Рамануджа устраивались внизу. Ехать предстояло около суток.

Под конец путешествия несколько образованных бенгальцев завели со Свамиджи философскую беседу.

— Мы не поклоняемся никаким формам, — громким, низким голосом, на хорошем английском сказал один из них. — У нас есть омкара, символ, сделанный из мрамора. Ему-то мы и поклоняемся. Мы садимся и возносим ему молитвы.

— Ну, это тоже форма, — ответил Свамиджи.

Ему не хотелось открыто нападать на их философскую позицию.

— Мы занимаемся карма-йогой, — продолжил бенгалец, не обратив внимания на реплику Свамиджи, — потому, что, практикуя карма-йогу, можно оставаться самим собой.

— На уровне карма-йоги душа не полностью вручает себя Господу, — сказал Свамиджи. — Нужно подняться на уровень бхакти.

— Нет, нет, — возразил бенгалец. — Излишняя эмоциональность вредна. Карма-йога...

— Карма-йога — для дураков! — взорвался Свамиджи.

Воцарилось молчание.

В разговор вступил другой пассажир, сидевший рядом.

— Очевидно, что Свамиджи весьма учен, — сказал он. — Вам не подобает так с ним спорить.

Бенгалец, на которого Свамиджи накричал, поднялся и пересел на другое место. Позже он вернулся.

— Вы обиделись? — спросил Свамиджи.

— Вовсе нет, — ответил он. — Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил так об учении «Гиты».

Потом бенгальцы разговорились с Ачьютанандой. При этом они достали сигареты и, особо не стесняясь, закурили, хотя при Свамиджи делать это не осмеливались (в присутствии садху курить не полагалось). Бенгальцы, говорил им Ачьютананда, приводя один из излюбленных примеров Свамиджи, очень жалеют, что Восточный Пакистан (Бангладеш) отделился от Бенгалии. Но сознание Кришны может научить людей мыслить в масштабах всего мира и всей вселенной. Тогда ни о каком подобном разделении не будет и речи. Бенгальцы согласились со словами Ачьютананды, хотя и продолжали пускать дым ему в лицо все время, пока поезд с грохотом отсчитывал последние километры до Калькутты.

В Калькутте, на станции Хаура, Свамиджи встречали родственники — по большей части из семьи его сестры — и преданные из какого-то матха. Собралось человек пятьдесят. Они предложили Свамиджи цветочные гирлянды и сандаловую пасту, а затем проводили его вместе с учениками к автомобилю. Ачьютананда и Рамануджа заметили, что сестра Свамиджи удивительно похожа на него, только ниже и полнее. Ее имя было Бхаватарини, но Свамиджи велел им называть ее Пишима, «тетушка».

Проезжая по улицам, Свамиджи видел множество изображений богини Кали — десятирукой, восседающей верхом на льве. В том месяце Калькутта отмечала два крупнейших религиозных праздника Бенгалии, Дурга-пуджу и Кали-пуджу, торжества в честь богини Дурги, или Кали. Повсюду играли духовые оркестры и ревели репродукторы, город был украшен гирляндами огней, на каждом шагу возвышались помосты и навесы для выступлений.

Когда Свамиджи прибыл в дом Пишимы в южной части Калькутты, родственники усадили его и провели в его честь церемонию арати, с почтением предлагая ему традиционные предметы для поклонения: благовония, горящую масляную лампаду и цветы. Затем ему омыли стопы. Он сидел, широко улыбаясь, в комнате, битком набитой родственниками, которые очень гордились им и его путешествием в Америку во имя Господа Кришны.

Когда родственники Свамиджи запели «Харе Кришна», женщины, находившиеся за пределами комнаты, вдруг протяжно заулюлюкали высокими, резкими голосами. Ачьютананду и Рамануджу это очень удивило.

Чтобы отпраздновать возвращение Бхактиведанты Свами на родину, Пишима приготовила роскошный пир, в котором большинство блюд были на горчичном масле. Свамиджи, чтобы порадовать сестру, воздал почести прасаду, отведав его, хотя чувствовал себя не очень хорошо и устал от путешествия в поезде.

Наконец торжества закончились, и Свамиджи с учениками остались одни. Ему снова стало хуже, на этот раз из-за тяжелой пищи, которую приготовила его сестра. Он почувствовал тяжесть в сердце и послал за аюрведическим врачом. Тот показал Ачьютананде, как делать легкий массаж для облегчения циркуляции крови, и запретил Свамиджи есть сладкое.

Когда Свамиджи пошел на поправку, он начал по вечерам регулярно читать лекции у себя в комнате. Хотя говорил он по-английски (ради учеников), в комнату быстро набивались его родственники и друзья. Но на улице бушевала Кали-пуджа, и шум праздника мешал лекциям. Рядом с домом Пишимы располагался большой шатер, где по вечерам собирались люди. В шатре продавали сладости, запускали фейерверки и невыносимо громко крутили через мощный репродуктор песни Джули Эндрюс из фильма «Звуки музыки».

Однажды вечером, после слов Свамиджи: «Единственное мое достоинство — непоколебимая вера в духовного учителя», прямо за дверями комнаты разорвался огромный фейерверк. Слушатели понимающе улыбнулись.

— Да, — сказал Бхактиведанта Свами, посчитав взрыв подтверждением сказанных слов, — это великое дело.

В один из вечеров Свамиджи говорил о том, что, согласно «Бхагавад-гите», люди, поклоняющиеся полубогам, не слишком разумны. Люди поклоняются Кали ради материальной награды, говорил он, но, поскольку все материальное временно, такое поклонение уступает поклонению Кришне. Кали не способна освободить своего поклонника от рождения и смерти.

— Что же лучше, — спросил Ачьютананда, — поклонение христиан и иудеев, которые часто воспринимают Бога как нечто безличное, или поклонение богине Кали, не являющейся Абсолютом?

— Поклонение Кали лучше, — ответил Свамиджи. — Ее почитатели хотя бы следуют ведической традиции. Им легче склониться перед Радхой и Кришной или повторить «Харе Кришна», нежели христианину или иудею. Есть шанс, что в будущем они станут преданными Кришны, если расстанутся с материальными привязанностями.

Свамиджи неоднократно приглашал своих духовных братьев и их учеников приехать к нему в Америку. Иногда, казалось, он делал это просто для того, чтобы побудить их больше думать о проповеди. Бхактисиддханта Сарасвати как-то посетовал, что ашрам Гаудия-матха превратился в «столовую»: преданные каждый день выходят на улицу и собирают милостыню, чтобы хватило на совместную трапезу, а проповедовать даже и не думают. Постоянные приглашения Свамиджи: «Поехали в Америку. Поедем туда вместе» — должны были "расшевелить" его духовных братьев, даже если они не имели возможности с ним поехать. Во время посещения ашрама Бхакти Саранги Госвами Свамиджи увидел, что почти вся его аудитория состоит из пожилых вдов. Но и им он говорил то же, что и всегда.

Как-то раз к Свамиджи зашел один его духовный брат, санньяси, Харидас Махарадж. Это был грузный и шумный человек. Войдя, он зачастил:
— Очень рад, что вы вернулись из Америки. Это удивительно! Кришна — суммум бонум, причина всех причин. Я хочу, чтобы вы пришли ко мне в храм.

Когда санньяси вышел в другую комнату, Свамиджи повернулся к Ачьютананде:
— Он хочет, чтобы мы посетили его храм. Но чтобы добраться туда, мне придется взять рикшу, затем пересесть на трамвай, потом на поезд, а потом опять на рикшу.

Зная о состоянии здоровья Свамиджи, Ачьютананда отрицательно покачал головой.

Когда санньяси вернулся, Ачьютананда сказал, что Свамиджи не сможет посетить его матх.

— Кто ты такой? — рассердился санньяси. — Ты просто брахмачари! Ты должен рисковать своей жизнью!

— Я готов рисковать своей жизнью, — ответил Ачьютананда, — но я не могу рисковать жизнью своего духовного учителя.

Обиженный, санньяси ушел.

— Не переживай, — сказал Свамиджи ученику. — Он просто очень любит поговорить.

Свамиджи нанес визит Б. П. Кешаве Махарадже, своему духовному брату, который в 1959 году дал ему посвящение в санньяси. Свамиджи сидел на полу и беседовал с духовным братом на бенгали, а тот лежал на постели, совершенно изможденный, и, очевидно, готовился оставить этот мир. Затем Свамиджи велел Ачьютананде спеть для Кешавы Махараджи. А Махараджа попросил Бхактиведанту Свами посетить его ашрам, Девананда-гаудия-матх, в Навадвипе.

Бхактиведанта Свами хотел вернуться в США, имея вид на жительство, но его ученики в Америке никак не могли получить необходимое разрешение от американских иммиграционных властей. Бостонские преданные обратились к нескольким преподавателям индологии Гарвардского университета, но не смогли получить от них никаких официальных документов, подтверждающих важность миссии Бхактиведанты Свами. Все центры ИСККОН послали официальные приглашения А.Ч. Бхактиведанте Свами, а копии этих писем передали иммиграционным властям Соединенных Штатов. Но чтобы Свамиджи смог стать полноправным жителем США, требовалось что-то посерьезнее, например рекомендация от властей или приглашение от какого-нибудь университета на постоянную работу.

13 октября 1967 года Свамиджи написал своим ученикам в Монреаль:

Наконец, не желая больше пребывать в неопределенности в ожидании постоянной визы, Свамиджи решил обратиться за визой временной. Вместе с Ачьютанандой они пришли в консульство США на Харрингтон-Роуд и там, в центре Калькутты, вдруг оказались в маленьком уголке Америки, где все сияло новизной и рациональностью: кондиционеры, охладители воды из нержавеющей стали, двери с электрической сигнализацией, американские флаги и вымпелы Военно-морского флота США. Сидя перед секретарем консульства, Свамиджи выглядел маленьким и покорным.

— Я хочу получить визу, чтобы увидеться со своими учениками в Америке, — тихо сказал он.

— У вас есть какие-нибудь письма? — спросил секретарь.

Ачьютананда вручил ему письма из храмов. Секретарь просмотрел их и быстро выдал Свамиджи четырехмесячную визу. Когда они выходили из здания, Свамиджи обронил: «Я получу еще какие-нибудь письма, и тогда визу можно будет продлить».

19 октября 1967 года Свамиджи написал Хаягриве:

А 22 октября 1967 года он написал Умапати:

24 октября 1967 года Свамиджи, вместе с Ачьютанандой и Рамануджей, поехал в Навадвипу. Хотя дорога на пригородном поезде заняла 4 часа, цветущая бенгальская провинция километр за километром раскрывала свою райскую красоту, и здоровье Свамиджи как будто улучшалось просто от приятного путешествия. К моменту прибытия в Навадвипу Ачьютананда и Рамануджа тоже почувствовали себя отдохнувшими от калькуттской суеты; впервые за последние несколько недель глаза им не заливал пот.

На вокзале Навадвипы Свамиджи встречала киртаном большая группа брахмачари, почти все — из Девананда-гаудия-матха Кешавы Махараджи. Все брахмачари были очень аккуратно одеты, все — в шафрановых одеждах совершенно одинакового оттенка, на лицах отчетливо выделялись ровные тилаки, а выбритые головы с тщательно завязанными шикхами просто сияли. Они предложили Бхактиведанте Свами и его спутникам гирлянды из ароматных, похожих на лотосы цветов и с благоговейным восторгом столпились вокруг него. Среди встречающих были и ученики Шридхары Махараджи, которые ждали с рикшами, чтобы отвезти Бхактиведанту Свами и его учеников в ашрам своего гуру. Между двумя группами было негласное соперничество за честь принять гостя, но Свамиджи уже пообещал Шридхаре Махарадже, что поедет к нему. А преданным из Девананда-гаудия-матха он сказал, что посетит их сразу после визита к Шридхаре Махарадже.

Выехав с вокзала, рикши вскоре повернули на шоссе, утопающее в буйной тропической растительности: банановые деревья, высокий бамбук. По обеим сторонам дороги росли экзотические цветы. Свамиджи увидел простых деревенских жителей, работающих рядом со своими глинобитными хижинами, а в отдалении — шпиль храма Шридхары Махараджи.

У внешних ворот ашрама Свами Бхактиведанту приветствовала группа киртана, поющая «Харе Кришна» под аккомпанемент каратал и глиняных мриданг. Свамиджи вошел в храм, почтительно поклонился Божествам Радхи и Кришны, а затем пошел проведать своего духовного брата.

Шридхара Махараджа был очень стар, слаб глазами и скован артритом. Большую часть времени он проводил у себя в комнате или на веранде и двигался медленно и неуверенно. Это был строгий к себе и добрый вайшнав. Увидев Свамиджи и его учеников, он сердечно улыбнулся. На беглом английском он начал прославлять проповедь Бхактиведанты Свами в Америке, постоянно употребляя его выражение «сознание Кришны». Труд Свамиджи, сказал он, является исполнением пророчества Господа Чайтаньи о том, что в один прекрасный день сознание Кришны распространится по всему миру. Он смеялся, улыбался и произнес немало хвалебных слов в адрес Движения сознания Кришны, ныне охватившего и западные страны.

— Итак, тебе нравится это выражение, "сознание Кришны", — улыбнулся Свамиджи.

— Да, — ответил Шридхара Махараджа, — и ученикам Свами Махараджи тоже.

Он повернулся в сторону Ачьютананды и Рамануджи:
— Вам достаточно приложить небольшие усилия, и ваша проповедь охватит весь мир.

Юноши были изумлены. Обо всем этом стоило написать домой: они сидят на крыше храма, посреди тропического рая, со старым Шридхарой Махараджей, который превозносит миссию Свамиджи как величайший труд во имя Господа Чайтаньи, а рядом сидит он сам, Свамиджи, расслабленный, улыбается и смиренно отвечает на вопросы. Это было кульминацией всего путешествия.

Вьяса-пуджа, празднование дня рождения Б. Р. Шридхары Махараджи, выпала на 27 октября. Его ученики установили на дороге к храму пандал, а на саму церемонию пришло около сотни человек. Шридхара Махараджа сидел на вьясасане, а Бхактиведанта Свами и другие санньяси — все в цветочных гирляндах — на стульях рядом с ним. Бхактиведанта Свами говорил на бенгали. Некоторые из учеников Шридхары Махараджи, воодушевленные словами Бхактиведанты Свами о триумфальном распространении сознания Кришны на Западе, произносили свои речи в честь духовного учителя на английском. Шридхара Махараджа прочел (также по-английски) очень глубокую, научную лекцию о сознании Кришны и чувствах. После лекции Бхактиведанта Свами сказал своим ученикам:
— У него огромный духовный опыт, но он держит его при себе.

Каждое утро перед восходом солнца Шридхара Махараджа посылал группу брахмачари проводить киртаны в окрестных деревнях. По просьбе Свамиджи Ачьютананда и Рамануджа присоединились к ним и теперь уходили из храма до рассвета, а возвращались уже затемно. Бхактиведанта Свами и Шридхара Махараджа обычно оставались в храме, но в один из дней они сели на рикшу и вместе с поющими учениками проследовали по улицам Навадвипы.

Праздник в Девананда-гаудия-матхе был большим событием. В отличие от ашрама Бхактисаранги Госвами в Калькутте, который посещали только вдовы, в матхе Б. П. Кешавы Махараджи было около двухсот брахмачари и двадцать санньяси. Однако некоторые брахмачари не жили в ашраме постоянно, поскольку ходили еще и в обычную школу. Атмосферой это место немного напоминало клуб по интересам. Но когда начался киртан и обход храма, в них приняли участие семьсот человек. Санньяси, безукоризненно одетые, у которых все элементы одежды, включая обернутые в ткань данды, были абсолютно одинакового шафранового оттенка, — ходили перед Божествами в танце взад и вперед. Около десяти санньяси танцевали вместе, и их данды, к восторгу брахмачари, одновременно вздымались и опускались, раскачиваясь туда-сюда.

Свамиджи вместе с другими почетными гостями сидел на сцене. Он обратился к собравшейся аудитории. По его просьбе Ачьютананда сказал несколько слов на бенгали, чем вызвал смех и аплодисменты. Шридхара Махараджа произнес очень серьезную речь на бенгали. Один санньяси из Девананда-гаудия-матха говорил от имени отсутствующего Б. П. Кешавы Махараджи. В восторженных выражениях он объявил, что, хотя распространение Движения Шри Чайтаньи Махапрабху по всему миру было предсказано уже давно, никто не знал, каким образом это случится. А теперь это произошло — и всё благодаря Бхактиведанте Свами.

Вечером, после грандиозного пира, Бхактиведанта Свами с учениками вернулись в ашрам Шридхары Махараджи. Шридхара Махараджа заметил вскользь, что Девананда-гаудия-матх делает упор на количестве, тогда как его ашрам стремится к качеству. Не очень понимая, что это значит, Ачьютананда хотел было спросить об этом у Свамиджи, но решил дождаться более удобного момента.

Проведя в Навадвипе девять дней, Свамиджи решил, что пора возвращаться в Калькутту — готовиться в обратный путь в Соединенные Штаты. Он и двое учеников добрались на рикшах до Навадвипы и сели на утренний поезд до Калькутты.

В поезде Ачьютананда робко задал вопрос, который не давал ему покоя:
— Свамиджи, о чем вы говорили со Шридхарой Махараджей?

— О, о многом, — отозвался Свамиджи. — Но если сейчас я расскажу тебе, ты упадешь в обморок.

Помолчав немного, Свамиджи добавил:
— И все же... Я предложил ему стать президентом нашего Общества. Я знал, что он не согласится. Он все держит при себе. Так или иначе, тебе этого не понять. Не питай неприязни ни к кому из моих духовных братьев. Все они великие души. Просто есть некоторые различия в том, что касается проповеди. Даже в мыслях не допускай недобрых чувств по отношению к ним. И в то же время не общайся с ними слишком тесно.

Ачьютананда предположил:
— Может быть, если бы эти двое санньяси, Кешава Махараджа и Шридхара Махараджа, объединились и позаимствовали друг у друга качества...

— Да-да, — ответил Свамиджи, — я вижу, ты меня понял.

Бхактиведанта Свами ехал в Калькутту лишь для того, чтобы подготовиться к отъезду в Америку. У него уже была временная виза, но он надеялся, что, если еще ненадолго задержаться в Индии, Мукунда в Сан-Франциско сможет добиться для него вида на жительство. Последние дни перед отъездом Свамиджи решил провести в доме своей сестры, но прошло несколько дней, и он вдруг почувствовал, что его зовут Божества Радхи-Говинды — Божества, которым он поклонялся еще в детстве.

Когда Свамиджи был еще совсем маленьким, слуга привозил его и его двоюродного брата Сиддхешвара Маллика в коляске во двор храма Радхи-Говинды и подносил к алтарю. А как только Абхай научился ходить, его отец каждый день за руку подводил его к Божествам. Иногда Абхай приходил один и часами простаивал перед Божествами, глядя на Радху и Кришну, которые стояли перед ним во всей Своей красе: с миндалевидными глазами, роскошно одетые и украшенные. Именно ради Их удовольствия он, начиная с пятилетнего возраста, несколько лет подряд проводил Ратха-ятру.

Всего две недели тому назад, когда Свамиджи останавливался в доме сестры, здоровье не позволило ему поехать на север Калькутты, чтобы увидеть Божества, поэтому в Навадвипу он отправился без Их благословения. Но сейчас, хотя он все еще был слаб и очень занят подготовкой к поездке в США, он чувствовал, что Божества его зовут.

В течение последних 150 лет храмом Радхи-Говинды управляли Маллики — одна из ветвей аристократического рода, к которому принадлежал сам Бхактиведанта Свами. Маллики владели целым кварталом на Харрисон-Роуд (ныне — Махатма Ганди Роуд), и деньги, которые они получали от сдачи внаем здания, протянувшегося на целый квартал напротив храма, шли на поддержание пышного поклонения Радхе-Говинде. В те дни Божествам поклонялись на великолепном алтаре, в огромном зале для киртанов. Они были одеты в шелка и украшены позолоченными коронами, усыпанными драгоценными камнями, и ожерельями. В храм ходили все благочестивые вайшнавские семьи, жившие по соседству, а на Джанмаштами, День явления Кришны, приходили даже английские леди и джентльмены.

Но у нынешних Малликов сохранились лишь жалкие остатки европейских произведений искусства и мебели, которой когда-то были обставлены их дома и храм, — следы минувшей эпохи знатности и богатства. А храм Радхи-Говинды пришел в запустение.

Свамиджи было больно смотреть на такое пренебрежение к Господу. Радха и Говинда уже давно перестали быть центром жизни семьи Малликов. Поклонение Им по-прежнему велось (его за деньги поддерживали профессиональные священнослужители), но навещали Радху-Говинду лишь редкие посетители. Всеобщее же внимание было приковано к золотому изображению богини Кали, стоявшему на большом алтаре в зале для киртанов. А Радху и Говинду, которые для многих поколений Малликов были членами семьи, отправили в одну из верхних комнат домовладения. Их одеяния теперь не были такими изысканными, исчезли драгоценные короны и украшения. И уже никто не проводил для Них больших киртанов, как раньше. Лишь по утрам приходил нанятый за деньги брахман, чтобы под молчаливым наблюдением одной-двух вдов провести пуджу: натереть тела Божеств сандаловой пастой, аккуратно нарядить Их в те простые одежды, что у Них еще остались, и повесить Им на шею гирлянды из жасмина.

Сознание Кришны в Индии умирало, умирало от пренебрежения — по крайней мере, здесь, в Калькутте. А во многих других местах — даже во Вриндаване — царила философия майявады, и древние, величественные храмы постепенно превращались в жилища для голубей, обезьян и собак. Как ни печально было это наблюдать, но это лишь усиливало убежденность Бхактиведанты Свами в необходимости вернуться на плодородную почву Запада. Здесь, в Индии, дух преданности угасал, но на Западе он только разгорался — в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Монреале, Бостоне...

Если в Индии чистое сознание Кришны умирает, то почему бы не пересадить его в благодатную землю западных стран? Там оно расцветет. Оно распространится по всему миру и вновь вернется на родину. Когда Индия, во всем подражающая Западу, увидит, как процветающие американцы обращаются к сознанию Кришны, она по-новому оценит свою собственную культуру.

Бхактиведанта Свами был свидетелем того, как в Соединенных Штатах начинается революция сознания Кришны. Он не считал себя ее зачинателем; он был слугой Кришны. Господь Чайтанья хотел, чтобы каждый индиец участвовал в распространении сознания Кришны по всему миру. К сожалению, стихи священных писаний, предрекающие появление всемирного Движения сознания Кришны, ставили в тупик даже большинство духовных братьев Бхактиведанты Свами. И они этого не скрывали.

Но скоро они увидят. Запад таил в себе огромный потенциал. Многим своим духовным братьям Бхактиведанта Свами показывал газетные статьи: «Паства Свами», поющая в Томпкинс-сквер-парк, «Древний экстатический танец» в Стэнфордском университете. А нескольких учеников он привез с собой. И это было только начало. Сделать предстояло еще очень многое.

Кто же будет помогать? Б. П. Кешава Махараджа умирал. Шридхара Махараджа не мог путешествовать. Кто еще? Многие индийцы были имперсоналистами, йогами или почитателями полубогов. Стоя перед Божествами Радхи-Говинды и рассказывая Ачьютананде и Раманудже, как он поклонялся Им в детстве и как Они первыми вдохновляли его на пути сознания Кришны, Бхактиведанта Свами глубоко понял, что должен донести сознание Кришны до всего мира, пусть даже в одиночку. Разумеется, он был не один: его окружали ученики, и даже в его отсутствие они открывали новые центры. Очень скоро он должен будет вернуться к ним и снова следить за развитием своего Движения.

Маллики относились к Бхактиведанте Свами скорее как к родственнику, нежели как к духовному учителю. Для них он был "своим", земляком, добившимся какого-то успеха в Америке. Нарендранатх Маллик, его друг детства, называл Свамиджи «Да-да» — «брат» — и постоянно с ним шутил.

Маллики с радостью предоставили Свамиджи и двум его последователям на время их пребывания в Калькутте большую комнату на территории храма. Как обычно, Свамиджи постелил на пол циновку, поставил маленький столик, за которым он писал, а рядом разложил свои скромные пожитки. Здесь он мог изучать и писать книги, принимать гостей и отдыхать. Каждый день местные женщины приносили Свамиджи и его ученикам простой прасад в тиффинах.

Праздник Кали-пуджа привлекал в зал для киртанов (где стояло божество Кали) огромные толпы людей, и Свамиджи регулярно читал там лекции по «Шримад-Бхагаватам». Кроме того, он выступал в домах разных семей из рода Малликов. Хозяева, представители вымирающей бенгальской аристократии, предлагали Свамиджи и его ученикам прасад от Радхи-Говинды: нарезанные фрукты, каштаны, протертый имбирь и бобы мунг, вымоченные в соленой воде.

Большинство из тех, кто приходил к Бхактиведанте Свами, не проявляли подлинного интереса к духовной жизни, а просто хотели его благословений. Пришел один местный брахман, который занимался тем, что ходил от лавки к лавке с несколькими цветками, чашкой воды и латунным сосудом, в котором держал сандаловую пасту и порошок кункумы. Пользуясь этими предметами, он каждый день раздавал владельцам магазинов благословения и получал за это несколько пайс. Зная, что Бхактиведанта Свами вайшнав, брахман пришел к нему за духовным благословением. Его лоб был украшен сразу двумя тилаками: вайшнавским (две вертикальные линии) и шиваитским (три горизонтальные линии). Когда он ушел, Ачьютананда спросил: «Свамиджи, кто это был?». .

— Брахман, который делает свою работу за деньги, — ответил Свамиджи. — Подходя к вайшнавам, он берет у них благословения, а подходя к шиваитам, получает деньги. Надо же ему как-то зарабатывать на жизнь.

Приходил другой человек, который заявил, что хочет обучить спутников Свамиджи хинди. Он попросил Свамиджи помочь ему добраться до Америки, но тот сказал: «Ты должен принять санньясу. Тогда я возьму тебя в Америку».

После двух визитов этот человек исчез.

Однажды пришел какой-то родственник Малликов — маленький, лысый человек с ясными глазами. Он принес с собой книгу, озаглавленную «Занимательная наука». Он задавал философские вопросы — простые вопросы о карме, гьяне и бхакти, — но, не давая Свамиджи договорить, отвечал на них сам. В конце концов, когда гость задал очередной вопрос, Свамиджи спросил:
— А каково ваше мнение на этот счет?

Посетитель дал общий ответ. Но затем, когда Свамиджи начал объяснять, что Господь Кришна, рассказчик «Бхагавад-гиты», — Верховная Личность Бога, гость прервал его:
— Вы можете называть Бога Кришной, можете называть Его Шивой, можете называть Его...

— Нет, — сказал Свамиджи. — Кришна — это Верховный Господь, а все остальные — полубоги.

Гость занервничал и процитировал известного бенгальского имперсоналиста, учившего, что все боги и все методы поклонения — суть одно.

— Он выскочка, — ответил Свамиджи. — «Гита» учит другому. Что это за очередное учение? Сущий бред.

— Если вы будете продолжать в том же духе, — рассерженно сказал гость, — я вынужден буду уйти. Пожалуйста, не критикуйте этого парамахамсу.

— Почему нет? — ответил Свамиджи. — Он выдумщик.

Человек поднялся и направился к выходу.

— Вы не знаете Кришну! — крикнул он и вышел из комнаты.

Свамиджи повернулся к Ачьютананде и Раманудже и улыбнулся:
— Всякий раз, когда пытаешься рассказать им о Кришне, они возмущаются: «Почему только Кришна?». Но ведь именно об этом говорит Сам Кришна. Маттах̣ паратарам̇ на̄нйат: «Нет истины выше Меня». Эти негодяи имперсоналисты развалили Бенгалию.

Однажды какой-то гость дал Свамиджи пожертвование в 200 рупий, и Свамиджи тут же попросил у пуджари старый комплект одежд Радхи и Говинды и вместе с двумя сотнями рупий отдал их нескольким женщинам из храма, попросив сделать для Радхи-Говинды одежды, расшитые золотом.

— Радха и Говинда заботятся о нас, — сказал он. — Вот и мы позаботимся о Них.

У Рамануджи была огромная борода. Он выглядел как обычный хиппи и поэтому везде, где появлялся, создавал неправильное представление о своем духовном учителе. Свамиджи сказал Ачьютананде: «Попроси своего друга побриться». Ачьютананда поговорил с Рамануджей, но тот не побрился. Желая, чтобы его ученик сам пришел к решению сбрить бороду, Свамиджи не стал его больше ни о чем просить, но когда из Америки пришел последний номер журнала «Бэк ту Годхед», Свамиджи осенила идея. Две иллюстрации в журнале изображали, как Харидас Тхакур проповедует блуднице. Став преданной, блудница обрила голову. Показав обе картинки Раманудже, Свамиджи спросил:
— Чем эта отличается от той?

— Не знаю, Свамиджи, — ответил Рамануджа.

— Нет, — сказал Свамиджи, снова указывая на изображения. — Что изменилось на этой картинке?

— Девушка стала преданной.

— Правильно, — кивнул Свамиджи, — а еще?

— А, она обрила голову!

— Да, — улыбнулся Свамиджи. — у преданных голова должна быть обрита.

— Вы хотите, чтобы я тоже обрил голову?

— Да.

Рамануджа повиновался. Но через несколько дней он снова начал отращивать волосы и бороду.

— Отныне, — сказал Свамиджи Ачьютананде, — никаких легких посвящений. Они должны хоть что-то знать.

Рамануджа упорствовал. Свамиджи хотел, чтобы оба ученика после его отъезда остались в Индии и продолжали попытки открыть во Вриндаване «Американский дом». Рамануджа делился впечатлениями со своим другом Мукундой, написав ему в Сан-Франциско:

Узнав о том, что Свамиджи собирается скоро вернуться, преданные из разных городов Америки стали все более и более настойчиво просить его приехать в первую очередь в их город. 4 ноября 1967 года Свамиджи написал Мукунде: «Ты говоришь, что мое отсутствие ощущается сейчас сильнее, чем когда бы то ни было, и я тоже считаю, что должен выехать немедленно». Жене Мукунды, Джанаки, он писал: «Каждую минуту я думаю о вас, и, поскольку вы попросили меня по возвращении из Индии приехать в Сан-Франциско, я постараюсь исполнить свое обещание. Я думаю приехать сразу в Сан-Франциско». Под этим же письмом Ачьютананда внизу сделал приписку, сообщая о состоянии здоровья Свамиджи:

Свамиджи решил больше не ждать, пока Мукунда получит для него вид на жительство в США.

— Я хочу вернуться в вашу страну, туда, где чистый воздух и чистая вода, — сказал он Ачьютананде. — Каждый день я получаю письма от преданных, которые хотят, чтобы я вернулся в Америку. Я думал, что в мое отсутствие они собьются с пути, и даже не хотел ехать в Индию. Но теперь я вижу, что Движение сознания Кришны ширится день ото дня. Мне необходимо быть там и самому следить за его развитием. Поэтому я хочу вернуться в Америку.

Единственным препятствием теперь была задержка с разрешением от Банка Индии — документом, без которого индийский гражданин не мог выехать за границу.

Я готов вылететь в Америку хоть сейчас, но, как вы знаете, наше официальное правительство очень нерасторопно. Хотя прошение о выдаче мне разрешения на выезд было подано уже почти месяц назад, бюрократическая волокита продолжается до сих пор. Чтобы получить визу, мне потребовалось полчаса. Деньги на проезд мне перечислили в течение двух дней, а вот Сберегательный банк Индии, как это ни прискорбно, без нужды тянет резину. Я жду, что разрешение будет выдано мне с минуты на минуту, и как только это произойдет, я отправлюсь в вашу страну.

Ожидая Свамиджи в Сан-Франциско, Мукунда для уверенности послал в Калькутту телеграмму: «Свамиджи, Брахмананда и я согласны, чтобы Вы выезжали немедленно. Сообщите дату приезда. Мукунда».

Свамиджи решил лететь через Токио, где собирался остановиться на один день, чтобы узнать, «есть ли возможность открыть там центр». Из Токио он позвонит Мукунде и сообщит ему время своего приезда в Сан-Франциско. Но прошло уже три недели, а Свамиджи все ждал свое разрешение на выезд.

Тем временем из Нью-Йорка пришли хорошие новости. Компания «Макмиллан» по-настоящему заинтересовалась «Бхагавад-гитой», они начали обговаривать условия контракта. Довольный Брахманандой, Свамиджи написал ему 11 ноября 1967 года письмо, делясь с ним своими планами распространения книг по философии сознания Кришны.

Чем больше Свамиджи думал о проповеднической деятельности, которая ожидала его в Америке, тем яснее видел, что он сделал до сих пор, что должен сделать еще и как это можно сделать.

12 ноября 1967 года Бхактиведанта Свами написал Кришнадеви:

Продолжали поступать сведения от Ачьютананды о здоровье Свамиджи:

20 ноября 1967 года Бхактиведанта Свами отправил морем в Нью-Йорк более восьмисот экземпляров первых трех томов «Шримад-Бхагаватам». На следующий день он наконец получил свое разрешение на выезд и тут же забронировал билет на рейс авиакомпании «Пан-Американ». Он послал телеграмму Мукунде, что прилетает в Сан-Франциско 24 ноября в 12:45 после полудня.

Но вылет снова пришлось отложить. На этот раз причиной была забастовка, устроенная в Калькутте коммунистами. Люди не вышли на работу, автомобили, автобусы, рикши и поезда стояли. То тут, то там вспыхивали беспорядки. По городу прокатилась волна убийств — политических и не только. Все это время Свамиджи находился в храме Радхи-Говинды.

Прошло еще две недели. Сидя в своей комнате в ожидании окончания забастовки, Свамиджи получил письмо от Умапати — одного из тех преданных, которые в сентябре 1966 года в Нью-Йорке первыми получили у него посвящение. Умапати вот уже полгода как бросил сознание Кришны, но теперь писал, что возвращается. Свамиджи ответил:

Получив известие о ссоре в лос-анджелесском храме, Свамиджи написал Нандарани:

В конце первой недели декабря забастовка кончилась, и Бхактиведанта Свами снова забронировал билет.

Вы будете рады узнать, что я уже купил билет до Нью-Йорка через Токио и Сан-Франциско. Я вылетаю завтра утром в девять тридцать. Остановки — в Бангкоке и Гонконге. К вечеру буду в Токио. Сутки я проведу там и 14-го вечером вылечу в Сан-Франциско. В Сан-Франциско я прилечу в тот же день, 14-го, в 12:45 по местному времени, рейсом #846 компании «Пан-Американ». Вчера я послал телеграмму с этими сведениями и надеюсь благополучно и без опозданий добраться до места. Я так рад, что вы с Сатьябхамой стараетесь издать «Учение Шри Чайтаньи»! Вы даже не представляете, как рад я услышать эту новость. Когда публикуется новая книга, я чувствую, будто завоевал целую империю. Поэтому старайтесь издавать как можно больше книг. Это повысит престиж нашего Общества и сделает его еще прекраснее. Имперсоналисты не могут сказать людям ничего существенного, но у них есть деньги, и благодаря изданию огромного количества никуда не годной литературы они обрели дешевую популярность. Можете себе представить, насколько могущественным станет наше Общество, когда мы начнем издавать в таких же объемах серьезные книги. Мы должны печатать книги не только на английском языке, но и на других основных языках, таких как французский и немецкий.

Когда наконец наступил день отъезда, Свамиджи дал последние наставления Ачьютананде и Раманудже.

— Молись Господу Кришне, чтобы я смог поехать в Америку, — попросил он Ачьютананду.

— Как я могу? Ведь тогда вы покинете меня.

— Нет, — возразил Свамиджи, — если ты будешь помнить мои наставления, мы всегда будем вместе. Проповедуя, ты станешь сильнее и сможешь глубже понять то, чему я тебя учил. Стоит нам перестать проповедовать, как все потускнеет и утратит жизнь. Даже здесь, в Индии, люди думают, что знают все, но на самом деле это далеко не так. Слушать о Кришне можно бесконечно. Бог безграничен. Так что никто не вправе заявлять: «Я знаю о Боге все». Тот, кто говорит, что знает о Боге все, на самом деле не знает ничего. Поэтому люди будут слушать тебя. Ничего не бойся.

Весь день, который Бхактиведанта Свами провел в Токио, ушел в основном на то, чтобы доехать до отеля, зарегистрироваться, принять душ, отдохнуть, поесть и на следующий день вернуться в аэропорт, чтобы вылететь в Сан-Франциско. Но все-таки он успел переговорить с одним правительственным чиновником, объяснив ему, что сознание Кришны является универсальной философией, предназначенной пробудить в человеке его изначальное, вечное сознание. Человечество, сказал он, крайне нуждается в сознании Кришны. Однако чиновник выразил уверенность, что японское правительство не станет помогать религиозному движению.

Бхактиведанта Свами был раздосадован. Этот образованный на вид человек оказался настолько невежествен, что принял Движение сознания Кришны за очередную секту. Бхактиведанта Свами хотел, чтобы разумные люди попытались понять сознание Кришны. Он хотел донести до них, что «Гита» — это истинная, трансцендентная наука, выходящая за пределы низшего, мирского познания, сферы чувств и ума. Но ему нужно было торопиться на самолет. Японии придется подождать...

Для пассажиров и экипажа самолета Бхактиведанта Свами был обыкновенным пожилым индийцем, одетым в шафрановые одежды. Сначала стюардессы даже не знали, говорит ли он по-английски, но, когда Свамиджи попросил у них фруктов, они поняли, что он знает английский, и он им очень понравился. Он спокойно сидел, надев очки, и читал старинную книгу, какое-то индийское писание, не отрываясь от нее часами, или начинал шевелить губами, перебирая пальцами индийские четки в полотняном мешочке. Время от времени он отдыхал, укрывшись пледом и закрыв глаза.

Никто не знал, да и не хотел знать, чем он занимается, никто даже не подозревал, что горячие молодые сердца с нетерпением ждут его в Сан-Франциско и что издательство «Макмиллан» в Нью-Йорке собирается опубликовать его английский перевод «Бхагавад-гиты». Не знали они и того, что у него уже есть проповеднические центры в двух странах и он планирует открыть их повсюду в мире. Пока тянулись часы полета, Свамиджи терпеливо сидел на своем месте, читая на четках мантру и думая о Кришне.

После десятичасового перелета самолет приземлился в Сан-Франциско. Вместе с другими пассажирами Свамиджи прошел к выходу. Еще до того как Свамиджи дошел до здания аэровокзала, он, спускаясь по длинному приставному туннелю, увидел Говинду даси и других учеников, которые улыбались и махали ему руками из-за стеклянной стены. Когда он вошел в здание аэровокзала и подошел к стеклу, его ученики попадали на колени, выражая ему свое почтение. Когда они подняли головы, он улыбнулся им и продолжил свой путь по коридору, а они пошли вместе с ним с другой стороны стеклянной перегородки. Вскоре, однако, он потерял их из виду, когда стал спускаться по лестнице, чтобы пройти иммиграционный и таможенный контроль.

Помещение на нижнем этаже, где пассажиры проходили досмотр, тоже было отгорожено стеклом, так что Свамиджи мог видеть, как его с нетерпением ожидают более пятидесяти преданных и друзей. Поймав на себе его взгляд, они хором прокричали: «Харе Кришна!».

Преданным казалось, что Свамиджи выглядит замечательно. За шесть месяцев, проведенных в Индии, он загорел, помолодел и выглядел еще более неземным. Он улыбался и победно поднимал руки, приветствуя их. Преданные плакали от счастья.

Стоя в очереди на таможенный досмотр, Свамиджи услышал киртан, который устроили преданные; стекло только отчасти заглушало звук. Таможенники не обращали на пение никакого внимания, хотя связь между ликующими певцами и одетым в шафрановые одежды пассажиром заметить было совсем нетрудно.

Свамиджи ждал в очереди, время от времени поглядывая на поющих учеников. Восемьсот томов книг и несколько ящиков музыкальных инструментов он отправил почтой, так что с собой у него был только один чемодан, который он предъявил таможеннику для досмотра. Таможенник методично проверил его содержимое: хлопчатобумажные сари для девушек, шелковые гирлянды для Джаганнатхи, караталы, шафрановые дхоти и курты, терка для кокосового ореха и маленькие пузырьки с аюрведическими лекарствами.

— Что в них? — осведомился таможенник.

Пузырьки выглядели подозрительно, и он подозвал другого таможенника. Задержка. Ученики Свамиджи заволновались, видя, как тупоголовый таможенник роется в вещах Свамиджи, открывает плотно закрытые пузырьки, нюхая и проверяя их содержимое.

Таможенники как будто остались довольны. Свамиджи попытался закрыть чемодан, но не смог справиться с молнией. Опять задержка. Сгорая от нетерпения, преданные продолжали петь и наблюдали, как стоявший позади Свамиджи джентльмен помогает ему закрыть чемодан.

Свамиджи прошел к стеклянным дверям. Пение становилось все громче. Как только он шагнул за дверь, какой-то преданный затрубил в раковину, и рев ее разнесся по всему залу. Преданные надели на Свамиджи гирлянды и, окружив его плотной толпой, со всех сторон протягивали ему цветы. Он оказался в их толпе, как любимый отец оказывается в объятиях соскучившихся по нему детей.

Монреаль,
август 1968 года

ШРИЛА ПРАБХУПАДА беседовал у себя в комнате с несколькими своими учениками.

— Ну что, Аннапурна, есть какие-нибудь новости? — спросил он.

Аннапурна — молодая девушка, англичанка. Несколько месяцев назад ее отец написал из Англии о том, что если преданные приедут туда, то он, может быть, предоставит в их распоряжение свой дом.

— Да, — ответила она.

— Итак, каковы теперь наши планы?

Аннапурна молчала.

— Что тебе пишет отец? Может ли он нас чем-нибудь обнадежить?

— Да он старается обнадежить меня, но говорит, что, если мы приедем туда, он не сможет пустить нас к себе.

Прабхупада был разочарован.

— Ну что ж, ничего не поделаешь. Значит, такова воля Кришны. Когда мы кому-то проповедуем, то должны стоять перед ним, смиренно сложив ладони, и говорить: «Мой господин, пожалуйста, примите сознание Кришны».

— Прабхупада, — подал голос Прадьюмна, — я недавно читал книгу одного известного свами-атеиста...

— Правда?

— В конце книги помещено несколько писем, я их просмотрел ...

— Нам нет никакого дела до книг свами-атеиста, — отрезал Прабхупада.

— Его философские рассуждения я не читал, — стал оправдываться Прадьюмна. — Я только хотел узнать, какими приемами он пользовался, когда жил в Америке. Он решил поехать в Европу, и у него был богатый покровитель, который за полтора месяца объехал Францию, Англию, Германию, Швейцарию и Голландию, организовал для свами лекции, а затем вернулся назад. Этот свами в основном так и ездил. У него было один-два влиятельных поклонника, которые все для него устраивали. Они организовывали для него лекции, подготавливали общественное мнение...

— Ты сможешь так все организовать? — спросил Прабхупада.

— Я подумал вот о чем: в Лондоне есть Королевское Азиатское общество. Кажется, Бхактивинода Тхакур был его членом.

— Но где санга [общество] самого Бхактивиноды Тхакура? — спросил Прабхупада.

— Его нет, — продолжал Прадьюмна, — но все же можно поискать людей, с которыми вы могли бы вступить в переписку и которые захотели бы финансировать ваши поездки.

— Этот свами, говорил ли он что-нибудь о Кришне? — спросил Прабхупада.

— Нет.

Шрила Прабхупада задумался. Остановиться в Англии ему будет негде. Прадьюмна может сколько угодно рассуждать о влиятельных покровителях, которые приезжают раньше и все устраивают, да только где их взять? Пока что у него есть лишь одна застенчивая девушка, которая даже рот боится раскрыть и отец которой не собирается им помогать, да еще Прадьюмна, читающий книги свами-атеиста и рассуждающий о Королевском Азиатском обществе, — то есть ничего реального. Тем не менее Шрила Прабхупада не собирался отказываться от своих планов. Некоторое время назад он попросил Мукунду и Шьямасундару отправиться в Лондон и попробовать открыть там центр ИСККОН. Они согласились и через несколько дней должны были приехать в Монреаль из Сан-Франциско.

Духовный учитель Прабхупады, Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, хотел распространить сознание Кришны в европейских странах. Еще в тридцатые годы он отправил в Лондон своих самых опытных проповедников-санньяси, но те вернулись с пустыми руками. Млеччхов невозможно научить сознанию Кришны, жаловались они. У европейцев не хватает терпения даже на то, чтобы высидеть лекцию по вайшнавской философии. Один санньяси встретился с Маркизом Шетлендским, который с любопытством спросил:
— Свамиджи, а вы можете сделать меня брахманом?

Санньяси заверил Маркиза Шетлендского, что это вполне возможно, однако только при условии, что тот откажется от мяса, одурманивающих средств, азартных игр и недозволенных половых отношений.

— Это невозможно! — ответил лорд.

В тот раз санньяси решили, что точно так же ответят и остальные европейцы, и, заключив, что вайшнавизм никогда не приживется на Западе, вернулись в Индию. Но Шрила Прабхупада верил, что его ученики добьются успеха и помогут ему основать центры ИСККОН в Европе, так же как они сделали это в Северной Америке. Разумеется, их успех несказанно обрадует Шрилу Бхактисиддханту Сарасвати. Прабхупада рассказал ученикам притчу о человеке, который увидел на дороге бутылочную тыкву, поднял ее, затем нашел палку и струну и тоже подобрал их. Сами по себе эти вещи были бесполезны. Но, соединив тыкву, палку и проволоку, человек сделал вину и начал играть, извлекая из нее чудесные звуки. Точно так же Шрила Прабхупада, приехав на Запад, подобрал нескольких отверженных молодых людей, да и сам он тоже был отвергнут жителями Нью-Йорка. Однако по милости Кришны их союз оказался удачным. Если его ученики сохранят искренность и будут следовать его указаниям, в Европе их ждет успех.

Три супружеские пары — Мукунда и Джанаки, Шьямасундара и Малати (с маленькой дочкой Сарасвати), а также Гурудас и Ямуна — приехали в Монреаль, горя желанием поскорее отправиться в Лондон. Эти супружеские пары основали храм в Сан-Франциско, где у них была возможность очень близко общаться со Шрилой Прабхупадой. Они помогли ему познакомить хиппи Хайт-Эшбери с киртаном, прасадом и Ратха-ятрой. Теперь они хотели помочь ему принести сознание Кришны в Лондон.

Прабхупада попросил их побыть с ним в Монреале одну-две недели, чтобы он научил их, как нужно вести киртан. Пение мантры Харе Кришна — не театральное представление, это выражение религиозных чувств, и надлежащим образом вести киртан могут только чистые преданные, а не профессиональные музыканты. Но если ученики Прабхупады смогут искусно исполнять киртан, лондонцам будет легче по достоинству оценить сознание Кришны.

Мысль о том, что его ученики поедут проповедовать в Англию, приводила Прабхупаду в восторг. Выступая с киртанами, они добьются гораздо большей популярности, чем йоги с их гимнастикой и медитацией на безличный Абсолют. Когда стало ясно, что проповедь в Лондоне — не пустая затея, Прабхупада начал делиться с учениками дальнейшими планами. Казалось, у него есть сотни продуманных до мелочей программ по распространению сознания Кришны по всему миру — нашлись бы только энтузиасты, которые согласятся помочь.

На ежедневных репетициях Прабхупада учил преданных петь «Харе Кришна» и вайшнавские бхаджаны — сначала медленно, но постепенно наращивая темп. Он часто останавливал их и просил начать сначала. Внимательно слушая, как поет Ямуна, он время от времени прерывал ее и поправлял произношение.

Проведя в Монреале две недели, группа проповедников собралась на последнюю встречу со своим духовным учителем. Прабхупада посылал их в Лондон, чтобы открыть там проповеднический центр, во исполнение мечты Бхактисиддханты Сарасвати. Он рассказал ученикам, что санньяси, которых посылал в Англию Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, ограничились тем, что прочитали несколько лекций в разных местах и сфотографировались на память с лордами и леди, а затем вернулись в Индию. Но Прабхупада хотел, чтобы его ученики смело выходили на улицы и пели святое имя, вдохновляя на это других.

Именно так проповедовал Господь Чайтанья, когда путешествовал по Южной Индии. В «Чайтанья-чаритамрите» говорится, что каждый, кто видел Господа Чайтанью, наполнялся экстазом любви к Богу, начинал петь святое имя и просил об этом других. И когда люди видели его, переполненного блаженством, в их сердцах также пробуждался экстаз любви к Богу, и так волны экстатической любви к Кришне поднимались и расходились по всем сторонам света.

Прабхупада предсказывал, что, услышав, как преданные поют «Харе Кришна», лондонцы сами станут преданными и начнут учить других, и сознание Кришны будет распространяться все дальше. Требовалось только одно — чтобы их пение было чистым, свободным от всяких корыстных мотивов. Прабхупада всех заражал энтузиазмом, и с каждым его словом вдохновение все больше и больше наполняло сердца учеников.

Когда Мукунда спросил, есть ли у Прабхупады какие-то конкретные, практические указания, тот в ответ рассказал историю. В юности он однажды посмотрел фильм с участием комика Макса Линдера. Действие происходило на торжественном балу, на открытом воздухе. Вокруг танцевальной площадки располагались аллеи со скамейками, на которых сидели и отдыхали влюбленные парочки. И вот какие-то озорные мальчишки намазали одну из скамеек клеем. А один молодой человек и его подруга взяли и уселись на эту скамейку.

— Когда этот молодой человек встал, — смеясь рассказывал Прабхупада, — фалды его фрака разорвались.

Не подозревая о том, что произошло, парочка вернулась на бал, но теперь взгляды всех танцующих были прикованы к ним. Не понимая, почему он вдруг оказался объектом всеобщего внимания, молодой человек зашел в комнату для переодевания и в зеркале увидел, что фалды его фрака разорваны. Тогда он разорвал весь фрак, до самого воротника, вернулся к партнерше и закружил ее в бурном танце.

После этого другой мужчина, словно не желая ни в чем уступать первому, разорвал свой фрак и со своей партнершей тоже присоединился к танцу. А затем, один за другим, разрывая свои фраки, за ними устремились все танцующие.

К концу истории преданные хохотали во весь голос. Постепенно смех утих и все разошлись. И только приехав в аэропорт, Мукунда, беседуя со Шьямасундарой, начал понимать, насколько гениально ответил Шрила Прабхупада на его вопрос. Своей смелой, вдохновенной и уверенной проповедью они, несомненно, будут привлекать людей, но поначалу, как и в этой комедии, «вольются в танец» не все. Может быть, первое время на преданных даже будут смотреть как на сумасшедших. Но, несмотря ни на что, они будут давать людям сознание Кришны — величайший и редчайший дар, и разумные люди, даже если сначала будут насмехаться, со временем его оценят.

В отличие от духовных братьев Шрилы Прабхупады, с их "сдержанной" тактикой, его ученики, посланные с миссией в Лондон, следуя наказу гуру, будут действовать совсем иначе: они будут устраивать в Лондоне публичные киртаны. И если духовные братья Прабхупады во многом копировали англичан, то сам он хотел, чтобы англичане начали подражать вайшнавам. Для того чтобы появиться на улицах Лондона с обритой головой и в дхоти, нужна была смелость. Но сама мысль о том, что они будут петь, выполняя наказ Господа Чайтаньи, воодушевляла преданных. А люди последуют за ними — медленно, но верно, ибо такова воля Господа Чайтаньи.

Визит Шрилы Прабхупады в Монреаль выпал на начало лета 1968 года, через шесть месяцев после его возвращения в Америку. Живя в Индии, с июля по декабрь 1967-го он восстанавливал свое здоровье, а 14 декабря вернулся в Сан-Франциско. Пробыв там несколько недель, Прабхупада отправился в Лос-Анджелес, где небольшая группа его учеников открыла храм, взяв в аренду помещение магазинчика в районе, где жили чернокожие и испанцы среднего достатка. Магазинчик был пуст, а сам дом стоял на отшибе. Прабхупада пробыл там два месяца: читал лекции и проводил киртаны, давая своим ученикам силы и воодушевляя их. Хотя шум в голове по-прежнему мешал ему работать, в теплом, солнечном климате Южной Калифорнии он чувствовал себя неплохо и продолжал переводить «Шримад-Бхагаватам», надиктовывая текст на магнитофонные ленты и пересылая записи в Бостон, чтобы там их перепечатали на машинке.

Однажды на квартиру к Шриле Прабхупаде пришел корреспондент журнала «Лайф» и взял у него интервью для готовящейся статьи под названием «Год Гуру».

Вышедшая статья представляла Шрилу Прабхупаду и его Движение наряду с другими гуру, и, хотя там была напечатана его большая цветная фотография и приводился положительный отзыв репортера о посещении нью-йоркского центра ИСККОН, Прабхупада остался недоволен. Ему не понравилось, что его поставили в один ряд с псевдо-гуру, учившим вымышленным формам йоги и медитации.

В мае 1968 года, через несколько месяцев после отъезда из Лос-Анджелеса, Шрила Прабхупада впервые посетил центр ИСККОН в Бостоне, где несколько его учеников также обосновались в помещении бывшего магазинчика. Он прочитал много лекций в местных учебных заведениях, в том числе в Гарварде и Массачусетском технологическом институте. В последнем, обратившись к аудитории, состоявшей из студентов и преподавателей, он задал вопрос:
— Где в этом университете факультет, на котором преподается наука о различии живого и мертвого тел?

К сожалению, эта важнейшая из наук, наука о живой душе, здесь не преподавалась.

После Бостона Шрила Прабхупада приехал в Монреаль и, проведя там три месяца, вылетел в Сиэтл, где пробыл месяц. Затем он нанес короткий визит в Санта-Фе (штат Нью-Мексико), где центр ИСККОН располагался в крошечном магазинчике, в одиноко стоящем здании.

Прабхупада постоянно путешествовал — из центра в центр, из города в город. Он делал это, чтобы учить преданных, укреплять их веру и беседовать с новичками. На его лекции приходили толпы молодых людей, но Прабхупада видел, что жизнь многих из них уже почти загублена беспорядочными половыми связями и наркотиками. Все они были детьми из обеспеченных семей, но теперь стали хиппи, бесцельно слоняющимися по улицам. По милости Кришны, теперь некоторые из них получили шанс спастись.

Даже в Индии, поправляясь после болезни, Прабхупада все время думал о том, как он вернется в Америку и продолжит начатое там дело. Индийцы, казалось, стремились только к одному — удовлетворять свои чувства, подражая американцам. Однако многие молодые американцы, разочаровавшиеся в богатстве своих отцов, не хотели жить в небоскребах или продолжать отцовское дело. Живя в Нью-Йорке и Сан-Франциско, Прабхупада видел, что тысячи молодых людей ищут альтернативу материалистическому образу жизни. Разочарованные в жизни, они были готовы к тому, чтобы воспринять духовное знание.

Его ученики, которые все еще оставались неофитами, ничего не знали о духовной жизни и зачастую очень мало знали о материальной. Но, поскольку они искренне приняли сознание Кришны, Шрила Прабхупада был уверен, что их недостатки не помешают их духовному совершенствованию. Красивые от природы, эти американские юноши и девушки выглядели сейчас грязными и угрюмыми. Однако мантра Харе Кришна постепенно возвращала их к жизни, подобно тому как муссонные дожди возвращают к жизни землю Вриндавана, одевая ее покровом свежей листвы и травы. И, подобно павлинам во Вриндаване, которые порой танцуют, охваченные восторгом, преданные, освободившись от материальных оков, в экстазе танцуют и поют святые имена Господа. Когда один репортер спросил у Прабхупады: «Ваши ученики — хиппи?» — Прабхупада ответил: — «Нет, мы не хиппи. Мы — хэппи [счастливые]».

Шрила Прабхупада был не просто путешествующим лектором или официальным наставником, он был духовным отцом своих учеников. Они считали его своим настоящим отцом, и он видел, что они преданы ему и любят его гораздо сильнее, чем члены его собственной семьи. Эти молодые американцы — "цвет нации", как называл их Прабхупада, — получили благословение Господа Чайтаньи и несли его своим соотечественникам. Прабхупада говорил, что его американские ученики спасут свою страну. Он дал им метод, но применить его они должны были сами.

Шрила Прабхупада любил своих учеников, и они любили его. Из любви к ним он дарил им величайшее сокровище, а они из любви к нему следовали его указаниям. В этом заключается сущность духовной жизни. И их любовь была залогом роста Движения сознания Кришны в будущем. Некоторые из его учеников пали, вернувшись к прежнему образу жизни. Но Прабхупада искал те искренние души, которые останутся с ним до конца. Это самое главное, говорил он. Одна луна затмевает множество звезд на небосклоне. Подобно этому, даже горстка искренних преданных может совершить чудеса. Искренние и разумные останутся, и Господь Чайтанья Махапрабху даст им силы исполнить Его желание — принести миру любовь к Кришне. Идя этим путем, преданные достигнут совершенства. Многие ученики чувствовали, что это происходит уже сейчас. Сознание Кришны приносило плоды — потому, что они относились к духовной практике искренне, и потому, что Прабхупада заботливо и терпеливо взращивал молодые побеги трансцендентного любовного служения, которые он посадил в их сердцах.

Лос-Анджелес
Октябрь 1968 года

Вернувшись в Лос-Анджелес, Шрила Прабхупада увидел, что преданные в этом городе живут и поклоняются Богу в престижном месте — на Холливуд-бульвар. Большая группа санкиртаны, организованная его учеником Тамала-Кришной, целыми днями пела на улицах мантру Харе Кришна и в невиданных прежде количествах продавала журналы «Бэк ту Годхед» — по двести журналов в день, на сумму более ста долларов.

Но затем, вскоре после приезда Шрилы Прабхупады, владелец здания на Холливуд-бульвар выгнал преданных. Не имея храма, преданные разбрелись по всему городу, однако почти каждый вечер собирались в чьем-нибудь гараже, временно предоставленном в их пользование, и Прабхупада пел вместе с ними «Харе Кришна» и читал лекцию.

Потом они взяли в аренду бывшую христианскую церковь на бульваре Ла-Сьенага. Шрила Прабхупада ввел в новом храме более упорядоченное поклонение Божествам и поднял качество воскресных "пиров любви". Теперь каждую неделю сотни гостей приходили на новый, специально организованный праздник с роскошным пиром. Эти программы в Лос-Анджелесе очень воодушевили Шрилу Прабхупаду и навели его на мысль сделать нечто подобное во всех центрах ИСККОН.

Прабхупада собирался в Англию. Но сначала ему хотелось посетить ферму в Западной Виргинии, организованную его учениками, и, кроме того, он обещал преданным из Сан-Франциско в июле побывать у них на Ратха-ятре. И одних только этих поездок, предпринимаемых для расширения и укрепления ИСККОН, с лихвой хватило бы на то, чтобы занять все его время без остатка. Но Прабхупада никогда не забывал и о своих литературных трудах — переводе и комментировании ведических текстов.

В декабре, находясь в Лос-Анджелесе, Шрила Прабхупада приступил к работе над «Нектаром преданности», кратким изложением «Бхакти-расамрита-синдху» Рупы Госвами. «Нектар преданности» должен был стать своего рода учебным пособием для всех его последователей — пособием, в котором подробно описана теория и практика бхакти-йоги. Одновременно с «Нектаром преданности» Прабхупада начал работать над книгой «Кришна, Верховная Личность Бога» — пересказом Десятой песни «Шримад-Бхагаватам». Приходя в храм только по воскресеньям, большую часть времени он проводил в небольшом домике на окраине Беверли-Хиллз, где напряженно трудился над двумя этими важными книгами.

Самым грандиозным замыслом Шрилы Прабхупады было издание шестидесятитомного «Шримад-Бхагаватам». Эту работу он начал в Индии, в 1959 году, и никогда не забывал, что пытается воплотить в жизнь этот грандиозный замысел уже на закате лет. Теперь, когда Кришна дал ему все возможности и для переводов, и для путешествий, работа его шла огромными темпами.

Шрилой Прабхупадой двигало желание духовного учителя, Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати. А сколько времени отведено ему на выполнение его миссии — на то воля Кришны. На все воля Кришны: «Если Кришна хочет убить тебя, никто не сможет тебя спасти; а если Кришна хочет спасти тебя, никто не сможет тебя убить». Но несмотря на то, что Прабхупада всегда пребывал в трансцендентном сознании, неподверженном влиянию старости, он прекрасно понимал, что жить ему осталось не так долго. Он постоянно думал о духовном движении, которое охватит все народы и культуры, и именно ради этого движения он начал "гонку на время".

Шрила Прабхупада сознавал неотложность своей миссии, и это было вполне естественно для проповедника-вайшнава, который хочет задействовать всех и каждого в любовном служении Кришне. Если сбитые с толку обусловленные души Кали-юги не обретут сознания Кришны, им придется нести ужасную расплату за греховную жизнь. И понимание неотложности начатого дела было выражением сострадания Шрилы Прабхупады. Он хотел спасти закоренелых материалистов, не подозревающих о существовании души. Ведь если они проживут свою жизнь в человеческом теле напрасно, им придется страдать миллионы лет, пока они вновь не обретут шанс пробудить свое сознание Кришны и вернуться к Богу.

Сердечный приступ, пережитый в 1967 году, побудил Прабхупаду действовать быстрее. До приступа он мог позволить себе часами играть на барабане и часто работал за двоих, но Кришна сделал ему недвусмысленное предупреждение. Прабхупада сам говорил, что во время этого сердечного приступа должен был умереть, но молитва учеников — «Наш учитель еще не закончил свой труд. Пожалуйста, защити его» — спасла его, Кришна позволил ему остаться. В 1965 году, на борту «Джаладуты», его сердце также чуть было не остановилось. Но и тогда Кришна спас ему жизнь.

Объем работы, которую предстояло сделать, был неимоверен: имей он в запасе много лет и хорошее здоровье, этого все равно бы не хватило. Шрила Прабхупада знал, что в будущем многие придут на помощь его Движению сознания Кришны, и, заручившись их поддержкой, оно продолжит сдерживать напор Кали-юги и таким образом спасет мир. Это предсказывал Сам Чайтанья Махапрабху, и Прабхупада знал, что так оно и случится. Но задача заложить основу для осуществления столь масштабного дела целиком и полностью лежала на нем. И он работал без остановки, зная, что, если не построить прочный фундамент, вся его миссия впоследствии может потерпеть крах.

Начиная с самых первых дней успеха Шрилы Прабхупады в Нью-Йорке в 1966 году, Кришна показывал, что возможности распространения сознания Кришны безграничны. Но много ли времени? Только Кришна мог ответить на этот вопрос: все зависело от Него. Прабхупада всегда помнил о размахе своей миссии, как и о том, что время, выделенное ему для ее выполнения, неудержимо стремится к концу.

— Я пожилой человек, — часто говорил он своим ученикам. — Я могу уйти в любую минуту.

Каждую неделю Шрила Прабхупада получал письма из Лондона. Шел декабрь 1968 года. Преданные проповедовали там уже четыре месяца, но храма у них по-прежнему не было. Не было даже места, где можно было бы жить и вместе поклоняться Кришне. Их проповедь сводилась в основном к тому, чтобы посещать семьи индусов и проводить там киртаны и раздавать прасад. Прабхупада поначалу одобрял эту тактику, но, получив несколько отчетов, пришел к выводу, что она не оправдывает надежд. Преданным не стоит особо надеяться на индусов, сказал он. «Из-за многих лет иностранного владычества они перестали разбирать, что к чему, и утратили свою культуру... Меня больше заботит проповедь европейцам и американцам».

Для преданных его слова были как гром среди ясного неба, но они поняли, что духовный учитель прав. Твердо решив сменить тактику, преданные тут же принялись читать лекции в колледжах и университетах и петь на улицах. Они проповедовали англичанам и чувствовали, что находятся на верном пути. Получив от учеников письмо, где говорилось, что, хотя результаты их проповеди невелики, они "сеют семена", Прабхупада ответил:

Весной и летом 1969 года Шрила Прабхупада продолжал свои поездки по центрам ИСККОН в Америке. Находясь в Лос-Анджелесе, он послал Гаурасундару и Говинду даси проповедовать на Гавайи. Вскоре он получил от них приглашение приехать на Гавайи, где, по их словам, был сезон манго. В марте он исполнил их просьбу, но, приехав, обнаружил, что никакого сезона манго там нет, а ученики так толком ничего и не сделали. Оба они устроились на работу, чтобы добыть себе хоть какие-то средства к существованию.

Нью-Йорк
9 апреля 1969 года

Прабхупада отправился в Нью-Йорк, колыбель Общества сознания Кришны, где его Движение росло и развивалось уже около трех лет. Хотя центр давно встал на ноги и его книги распространялись, Шриле Прабхупаде все равно приходилось время от времени наведываться туда, чтобы поддержать преданных. Его присутствие придавало им решимости и отваги. Семь месяцев они жили и проповедовали без него, но его визиты — когда он сидел в своей комнате, тепло и сердечно общаясь с ними, — были для них жизненно необходимыми. Ничто не могло сравниться с этими задушевными встречами.

Много преданных, новых и старых, собралось в квартире Прабхупады на Второй авеню, в доме №26.

— Был у меня один репортер, из «Гонолулу адвертайзер», — сказал Прабхупада. — Он задавал мне вопросы, а потом написал статью «Свами — маленький человек, но исполняет великую миссию». Так и есть. Я — маленький. Но моя миссия — нет.

Брахмананда показал духовному учителю глобус со значками, которыми были отмечены центры ИСККОН.

— Недавно открылся еще один, в Северной Каролине, — сказал он.

— Значит, всего их стало пятнадцать? — спросил Прабхупада.

Улыбаясь, он оглядел преданных.

— Я хочу, чтобы каждый из вас основал по центру. Разве это так трудно? Возьмите с собой мридангу. К вам присоединится кто-нибудь еще, он возьмет караталы. Когда я приехал сюда, Брахмананда и Ачьютананда танцевали. А после пения мантры Харе Кришна сотни людей придут к вам и с удовольствием будут петь и танцевать вместе с вами.

— Это касается и девушек? — спросила Рукмини.

— Какая разница? — ответил Прабхупада. — Кришна не делает различий — женское платье или мужское. Я имею в виду, что женское тело слабее, но в духовной жизни тело значения не имеет. Супруга Господа Нитьянанды, Джахнавидеви, проповедовала после Его ухода. Прежде всего вы должны изучить философию. Вы должны уметь отвечать на вопросы. Кришна даст вам разум. Я ведь тоже не был готов отвечать на все эти вопросы, но Кришна дал мне разум.

Пробыв в Нью-Йорке восемь дней, Шрила Прабхупада отправился в Буффало. В Университете штата Нью-Йорк в Буффало Рупануга вел официальный курс «Кришна-йоги», и к нему записалось около шестидесяти студентов, которые регулярно повторяли на четках мантру Харе Кришна. Там Прабхупада пробыл несколько дней, прочел несколько лекций и дал посвящение ученикам, после чего отправился в Бостон, чтобы совершить еще несколько обрядов посвящения и свадебных церемоний.

Колумбус, штат Огайо
9 мая 1969 года

Преданные организовали программу, во время которой на сцене Университета штата Огайо должны были выступить Прабхупада и Аллен Гинзберг.

С самых первых дней существования Движения сознания Кришны в Нижнем Ист-Сайде Аллен был другом преданных. Вскоре после приезда Шрилы Прабхупады в Колумбус Аллен навестил его, и в течение нескольких часов они говорили о философии. Аллен, как и всегда, держался с Прабхупадой по-дружески. Однако он сомневался, сможет ли сознание Кришны завоевать популярность среди американцев.

— Америка, — сказал он, — нуждается в едином, массовом религиозном движении, которое объединит всех.

— Ну вот вам Кришна, — ответил Прабхупада. — Всепривлекающий. Вы можете сказать: «Почему именно Кришна?». Но вы ведь спрашиваете о том, что объединит всех, поэтому я и говорю: «Вот вам Кришна». Вы можете задуматься: «Почему именно Кришна?». Я скажу: «А почему нет?». Все, чего вы ждете от Всевышнего или Объединяющего, есть в Кришне.

Аллен ответил, что, если Прабхупада хочет сделать свое Движение массовым, ему придется исключить из него многие "сектантские" элементы индуизма, такие как одежда, пища и санскрит.

— Сознание Кришны, — ответил Прабхупада, — не секта и не индуизм. Господь Чайтанья говорил, что можно повторять любое имя Бога, главное - повторять. Что касается пищи - приемлема любая пища, при условии, что она приготовлена только из вегетарианских продуктов. И американцы вовсе не обязаны носить дхоти и брить головы. А мантра Харе Кришна вполне понятна и отнюдь не является чем-то чужеземным.

Аллен не согласился: «Мантра Харе Кришна, сказал он, звучит для американца чуждо, непривычно. Возможно, стоит подумать о какой-то другой, более "американской" мантре?».

— Это уже и так происходит, — ответил Прабхупада. — Одним нравится то, другим - другое. И так будет до скончания века. Что же касается нас, то мы ищем центр всего. И центр этот - здесь.

Около тысячи студентов заняли свои места в Хичкок-холле, и еще тысяча толпились вдоль проходов и на сцене. Программа началась с киртана, который вел Аллен Гинзберг. Затем он представил аудитории Шрилу Прабхупаду, и тот прочитал лекцию. Когда Прабхупада начал второй, заключительный киртан, студенты пришли в такой неописуемый восторг, что те, кто сидел в зале, повскакивали с мест и начали танцевать (кое-кто даже прыгал на креслах), а потом к ним присоединились и те, кто сидел между рядами и на сцене. Оказавшись в самом сердце этого оглушительного киртана из почти двух тысяч голосов, Прабхупада начал танцевать. Стоя на кафедре, с воздетыми кверху руками, он подпрыгивал на месте, а потом стал разбрасывать цветы из своей гирлянды. Студенты в попытке поймать эти цветы устраивали потасовки. Мощный, наполненный экстазом киртан продолжался почти час, пока Шрила Прабхупада наконец не остановился.

После этого вокруг Прабхупады столпились сотни студентов, засыпая его вопросами. Покидая зал, многие из них продолжали петь, а некоторые уходили, плача от неведомых им прежде духовных переживаний. На следующий день об экстатическом вечернем киртане в Хичкок-холле говорил весь университет. Прабхупада был доволен. Он написал об этом событии преданным в Лос-Анджелесе:

Новый Вриндаван
21 мая 1969 года

В сопровождении Киртанананды Свами и Хаягривы Шрила Прабхупада отправился на ферму Новый Вриндаван, расположенную в горах Западной Виргинии. Когда их автомобиль застрял на соседнем поле, неподалеку от входа на территорию фермы, Прабхупада решил последние три километра пройти пешком. На ферму вела грунтовая дорога, грязная от недавно прошедшего дождя, однако даже она вскоре кончилась, и Прабхупада вместе со своими двумя проводниками пошел по тропинке, петлявшей по лесу.

Стояла середина мая, а листья на деревьях еще только распускались. Солнце, пробиваясь сквозь ветви, яркими бликами ложилось на ковер из фиолетовых флоксов. Прабхупада быстро шагал впереди Киртанананды Свами и Хаягривы, которые едва поспевали за ним. Тропа то и дело пересекала извилистый ручей, и Прабхупада перебирался через него, ступая по камням. По этой дороге, заметил он, нетрудно проехать на воловьей упряжке. Лес был похож на джунгли, именно таким он его себе и представлял.

В прошлом году в переписке с Киртананандой Свами и Хаягривой Прабхупада постоянно возвращался к теме Нового Вриндавана. В этой переписке был намечен курс на развитие сельскохозяйственных общин в ИСККОН. Прабхупада говорил, что хочет, чтобы эти общины были основаны на ведических традициях; люди в них будут жить просто, держать коров и обрабатывать землю. Преданным предстояло воплотить его идеи в жизнь, а на это уйдет немало времени. Но с самого начала они должны строить свою жизнь по принципу «жить просто и мыслить возвышенно». Поскольку община будет отрезана от города, жизнь в ней поначалу может показаться не слишком комфортабельной и даже аскетичной. Однако жизнь в такой общине будет течь мирно и спокойно, в ней не будет тревог, присущих противоестественной жизни урбанизированного общества, основанного на тяжелом труде ради чувственных удовольствий. И самое главное, члены такой общины будут служить Кришне и повторять Его имя.

Прабхупада говорил мало, он быстро и уверенно шагал по тропинке, словно был у себя дома. Они остановились у ручья, и Прабхупада присел на одеяло, которое Киртанананда Свами и Хаягрива расстелили для него на траве.

— Мы остановились из-за Киртанананды, — сказал он. — Он устал.

Напившись воды из ручья и немного отдохнув, Прабхупада и его спутники продолжили свой путь.

Дорога сделала поворот, и на склоне холма Шрила Прабхупада увидел вырубку. У подножия холма стоял небольшой каркасный дом и коровник. Эти ветхие строения, как объяснил Хаягрива, были единственными постройками на пятидесяти гектарах земель Нового Вриндавана. Поскольку машины здесь не ездили, все дороги заросли высокой травой. У старого дома росла раскидистая ива. Поселение являло собой картину безмятежной патриархальной жизни.

Прабхупаде понравился простой образ жизни в Новом Вриндаване, и его радовала любая, даже самая обыкновенная вещь, которую предлагали ему преданные. Они подали ему молочную кашу из пшеничной крупы свежего помола, и он сказал, что каша была восхитительной. Увидев на кухне земляной пол, покрытый коровьим навозом, он с удовлетворением заметил, что все это напоминает ему индийскую деревню.

Комната, в которой его поселили, находилась в мансарде, прямо над храмовой комнатой, и она тоже понравилась Прабхупаде. Он достал маленькие Божества Радхи-Кришны, с которыми путешествовал последние полтора месяца, и его слуга Девананда соорудил на столике у стены маленький алтарь. Тем временем Прабхупада сделал из двух чемоданов рабочий стол, поставил на него портрет своего духовного учителя и вернулся к привычному распорядку дня.

Ближе к полудню ему делали массаж во дворе, после чего там же, стоя под импровизированным летним душем, он омывался теплой водой. Киртанананда Свами готовил для своего духовного учителя его обычный обед — дал, рис и чапати, добавив к ним растущий в этих местах лаконос. Прошлым летом Киртанананда Свами и Хаягрива собрали и закатали в банки ежевику, из которой теперь готовили для Прабхупады чатни. Чапати делались из свежемолотой пшеничной муки. Обед готовили на печи, которую топили дровами. Лучшим топливом для кухонной печи, говорил Прабхупада, является навоз, за ним идут дрова, газ и, наконец, электричество.

Большую часть дня Шрила Прабхупада проводил на воздухе, под хурмой, росшей метрах в тридцати от дома. Здесь он сидел и читал за низким столом, который сколотил один из преданных. Часто он поднимал глаза от книги и глядел вдаль - на горный кряж, возвышавшийся на другой стороне долины, - туда, где лес сливался с небом.

Ближе к вечеру преданные собирались под хурмой вокруг своего духовного учителя и беседовали с ним, пока не садилось солнце. В том, что гуру живет с ними, они видели практическое доказательство важности Нового Вриндавана. Если он, величайший преданный, вполне доволен, живя простой жизнью в этой лесной глуши и имея возможность повторять мантру Харе Кришна, то они должны следовать его примеру.

Сравнивая Новый Вриндаван с Вриндаваном в Индии, Шрила Прабхупада говорил, что Новый Вриндаван в некотором смысле даже лучше индийского, поскольку в индийском живет слишком много мирских людей. Пятьсот лет назад, когда Госвами, последователи Господа Чайтаньи, проводили раскопки в местах игр Кришны во Вриндаване, там жили только чистые преданные. Но в последние годы во Вриндаван стали отовсюду стекаться материалисты и имперсоналисты. Но Новый Вриндаван будет принимать только тех, кто стремится жить духовной жизнью. В ведические времена, говорил Прабхупада, все были довольны и счастливы, живя именно так — в небольшой деревушке на берегу какой-нибудь реки. Фабрики и заводы были не нужны. Прабхупада хотел, чтобы весь мир принял ведический образ жизни, и Новый Вриндаван должен был продемонстрировать пример такого образа жизни на благо всех людей на земле.

Телефона в Новом Вриндаване не было, а за почтой приходилось идти три километра пешком. В этом отношении, говорил Прабхупада, Новый Вриндаван ничем не отличался от индийского Вриндавана — современных удобств не было ни там, ни тут. Однако с точки зрения вайшнавской философии, утверждающей, что современные удобства не стоят хлопот, связанных с их приобретением, все эти «трудности» были на самом деле преимуществами. Преданный довольствуется тем, что ему дарует природа, а все свое время и силы отдает духовной практике.

Единственная корова в Новом Вриндаване была смешанной породы, черно-белой масти, и звали ее Калия. Прабхупада пил ее молоко утром, днем и вечером.

— В последний раз я пил такое молоко 65 лет назад, — сказал он.

Когда-нибудь, предсказывал Шрила Прабхупада, в Новом Вриндаване будет много коров, и у них будет так много молока, что оно, вытекая из вымени, будет увлажнять пастбища. Люди на Западе не понимают, какой великий грех они совершают, убивая коров, и ничего не знают о тяжелых кармических последствиях этого греха, говорил он. Однако Новый Вриндаван продемонстрирует миру, что люди должны заботиться о коровах и питаться их молоком, а не убивать их и есть их мясо. Опыт Нового Вриндавана должен будет показать все социальные, моральные и экологические преимущества такого образа жизни.

Прабхупада хотел, чтобы преданные построили в Новом Вриндаване коттеджи; он хотел, чтобы там было много домов, даже если вначале это будут примитивные постройки. Он набросал план простого строения из обожженной глины. Он хотел также открыть школу, где детей будут воспитывать в сознании Кришны; лучшим местом для такой школы, говорил он, является деревня.

— Город создан человеком, а деревня — Богом, — любил повторять Прабхупада, перефразируя английского поэта Купера.

Школьников нужно учить чтению, письму, арифметике и в то же время прививать им сознание Кришны, чтобы в будущем они стали чистыми преданными. В своих играх они будут подражать играм Кришны и Его друзей-пастушков: один из них будет делать Кришне массаж, а другой бороться с Ним — все, как в духовном мире. Женщины в Новом Вриндаване, говорил Прабхупада, будут присматривать за детьми, убирать храм, готовить пищу для Божеств и сбивать масло.

У него было много планов, связанных с развитием Нового Вриндавана, и он давал преданным лишь семена идей, опуская детали.

— Развивайте их, как подсказывает вам сердце, — говорил он Киртанананде Свами.

Идеальная ведическая община, члены которой сами обеспечивают себя пищей и всем необходимым для жизни, — вот что хотел создать Шрила Прабхупада на этой земле. Если преданные в Новом Вриндаване не будут сами обеспечивать себя, говорил он, занимать такой большой участок земли не имеет никакого смысла.

Еще до своей поездки в Новый Вриндаван Прабхупада сказал Киртанананде Свами и Хаягриве, что они должны построить на этой земле семь храмов. Эти семь храмов будут называться так же, как главные храмы в старом Вриндаване: храмы Мадана-Мохана, Говиндаджи, Гопинатхи, Радхи-Дамодары, Радха-Раманы, Шьямасундары и Радхи-Гокулананды. Прабхупада сказал, что он сам позаботится о Божествах Радхи-Кришны для каждого из этих храмов.

Отъезд Шрилы Прабхупады из Нового Вриндавана был неизбежен: письма из Лондона, Лос-Анджелеса и Сан-Франциско звали его в дорогу. В день его отъезда преданные Нового Вриндавана шутили с ним, делая вид, что не позволят ему уехать. Киртанананда дошел до того, что пригрозил перегородить дорогу. Но Прабхупада одернул его:
— Ты не должен так вести себя со своим духовным учителем.

Сопровождаемый Киртананандой Свами и преданными из Нового Вриндавана, Прабхупада шел по лесной тропинке. Окрестности Нового Вриндавана утопали в зелени, летний воздух был горяч и влажен. Шрила Прабхупада шел молча. Он приехал сюда, чтобы воодушевить своих учеников, но увиденное воодушевило его самого. Тут текла простая деревенская жизнь, какой жил Сам Кришна. Здесь все зависели от земли и коров. Эта корова по кличке Калия дает такое чудесное молоко! Коровы Нового Вриндавана не были обычными коровами: они знали, что их не убьют. Пока преданных здесь было немного, но по милости Кришны когда-нибудь сюда приедут и другие.

Прабхупада и Киртанананда Свами шли по тропинке рядом. Они почти не разговаривали. Прабхупада не стал давать Киртанананде Свами много конкретных указаний: несколько слов, оброненных в беседе или на прогулке, жест, выражение удовольствия или озабоченности на лице... Тем не менее Киртанананда Свами понимал, что Новый Вриндаван очень дорог его духовному учителю и таким же дорогим он должен стать для него самого. Гуру заверил его в том, что, поскольку преданные Нового Вриндавана повторяют мантру Харе Кришна, служат Божествам и заботятся о коровах, Кришна благословит их и пошлет им успех. Община уже добилась успеха, но Кришна и дальше будет устранять с пути преданных все препятствия и трудности.

Пройдя три километра, Шрила Прабхупада, окруженный учениками, остановился возле автомобиля, который должен был отвезти его в аэропорт в Питсбурге, откуда он полетит в Лос-Анджелес. Его чемоданы, которые привезли на запряженной лошадью повозке, погрузили в багажник машины, и Прабхупада сел на заднее сиденье. Под возгласы «Харе Кришна!» и «Прабхупада!» автомобиль выехал на шоссе, а Прабхупада продолжал повторять на четках мантру Харе Кришна.

Шрила Прабхупада регулярно получал известия от шести учеников, которых он послал в Лондон. У них почти не было денег, и им пришлось поселиться парами отдельно друг от друга в разных частях города. Главным источником вдохновения были для них письма духовного учителя. Они постоянно перечитывали письма с его указаниями и мечтали о том дне, когда он сам приедет к ним в Лондон. Если в Сан-Франциско проповедовать сознание Кришны было для них удовольствием, то в Англии им с каждым днем становилось все труднее и труднее. Будучи иностранцами, преданные не имели права устроиться на работу, а знакомых у них почти не было. Лишенные возможности жить вместе, они все же старались, как могли, поддерживать в себе моральный дух и сознание Кришны.

Уже четыре месяца как преданные в Лондоне не видели своего духовного учителя, и никто не мог сказать точно, когда ему можно будет приехать. Временами преданные начинали грустить и поговаривать о возвращении в Америку, но, несмотря на это, у них все-таки хватало терпения продолжать. Прабхупада пообещал, что приедет в Лондон, когда там будет храм, и это обещание помогало им не забыть, что они лично служат ему. Преданные чувствовали, что всю работу делает их духовный учитель, а они — лишь его помощники. Это только внешне казалось, что его нет рядом. Когда они читали, обсуждали или вспоминали его наставления, он всегда был с ними. Он постоянно направлял их.

Пробуя разные методы популяризации сознания Кришны в Лондоне, Шьямасундара однажды организовал программу, на которую пригласил многих влиятельных горожан. На его официальное приглашение откликнулось около ста человек. Среди них был один член парламента и несколько правительственных служащих, но в основном пришла молодежь.

Преданные устроили для гостей пир и показали им фильм со Шрилой Прабхупадой, гуляющим у озера Стоув в Голден-Гейт-парк. Специально для этого случая Прабхупада записал на пленку свое обращение к лондонцам. Эта запись, по замыслу преданных, должна была стать гвоздем программы, хотя времени прослушать ленту заранее у них не было. Гурудас включил магнитофон, и все присутствующие услышали голос Шрилы Прабхупады.

Хотя запись была сделана в Лос-Анджелесе, в тишине комнаты Шрилы Прабхупады, пораженным преданным показалось, будто духовный учитель сам приехал в Англию и проповедует сознание Кришны.

Гости вежливо слушали, как Шрила Прабхупада рассказывал о мучительном переселении души из одного тела в другое и о ее освобождении благодаря повторению мантры Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Сознание Кришны он охарактеризовал как «исполненное трансцендентного наслаждения и разнообразия». Петь и повторять мантру, говорил он, можно где угодно: на улице, в парке, дома. Свою речь Прабхупада завершил следующими словами:.

Последовала пауза, а затем Прабхупада заиграл на фисгармонии и запел «Харе Кришна». После этого он сказал еще несколько слов.

Но лишь через десять дней после этого вечера преданные впервые попали на страницы газет. В популярной английской газете «Санди таймс» появилась статья под рубрикой «Аттикус», а также фотография пятерых вайшнавов и маленькой Сарасвати. В статье приводились слова Гурудаса: «„Харе Кришна“ — это песня, под которую Сам Бог танцует на вашем языке. Попробуйте постоянно повторять „Королева Елизавета“, и почувствуете разницу». Автор отзывался о проповедниках из Америки как об "очень добрых людях, немного не от мира сего, но отнюдь не наивных". Упомянув об их отказе от внебрачных половых отношений и одурманивающих средств, он добавлял: «Скучно, подумаете вы, но по ним этого не заметно. А пение мантры, пожалуй, это то, что принесет им известность». Через несколько дней та же статья, распространенная Ассошиэйтед Пресс, появилась в «Сан-Франциско кроникл», но уже под другим заголовком: «Песнопения во славу Кришны потрясли Лондон». Увидев этот заголовок, Шрила Прабхупада обрадовался. Его ученики-грихастхи добились успеха там, где потерпели неудачу его духовные братья — санньяси. Тридцать пять лет назад несколько образованных проповедников, учеников Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати, путешествовали по всей Англии, давая лекции, но интерес к их словам проявили всего несколько человек, одной из которых была англичанка Элизабет Баутел.

Ямуна спросила у духовного учителя, стоит ли им навестить миссис Баутел (ее духовное имя было Винода-Вани даси), и Прабхупада ответил: «Я могу сказать о ней только то, что это пожилая леди и что у нее есть дом, на который она повесила табличку „Гаудия-матх“. Это всё». Если есть желание, сказал он, можно нанести ей визит вежливости, а заодно узнать, не предоставит ли она им свой дом под киртаны. Один из преданных побывал у нее — она жила в пригороде Лондона. Но та, даже не открыв двери, заявила, что не будет с ним разговаривать, пока он не предоставит ей рекомендательное письмо из калькуттского отделения Гаудия-матха. Винода-Вани даси — таков был результат проповеди нескольких санньяси тридцать пять лет тому назад. А юным американским проповедникам, чтобы "потрясти Лондон", потребовалось всего четыре месяца.

Несколько месяцев преданные жили порознь, в разных концах города, но однажды им повстречался домовладелец, который бесплатно предоставил им в пользование пустующий склад в районе Ковент-Гардена. Проповедники превратили это место во временный храм, и вскоре к ним присоединились первые английские преданные. Новички сразу же полностью переняли образ жизни преданных, включая ношение дхоти и бритье головы. Им это очень понравилось.

Радуясь, что их полку прибыло, и наблюдая воочию, как действует духовная сила Прабхупады, преданные пришли в такой восторг, что решили позвонить ему из офиса своего домовладельца. Телефон был селекторным, и голос Шрилы Прабхупады раздавался из маленького динамика на столе. Преданные расселись вокруг и стали внимательно слушать.

— Прабхупада, — сказал Мукунда, — у нас появилось несколько новых брахмачари!

— О, а они умеют готовить чапати? — спросил из-за океана Прабхупада.

Преданные взорвались смехом, но затем притихли, чтобы слушать дальше.

— Пока нет, — ответил Мукунда. — Но теперь будут.

Преданные по очереди рассказывали духовному учителю, как им его не хватает. Он ответил, что тоже соскучился и что приедет сразу, как только у них появится свое помещение.

В течение трех месяцев преданные свободно пользовались складом в Ковент-Гарден, но затем хозяин сообщил, что помещение понадобилось ему самому, и им пришлось съехать. Семейные пары снова оказались раскиданы по разным концам города, и чувство единства вновь их покинуло.

Каждую неделю Прабхупада посылал своим лондонским ученикам по два-три письма, хваля их за искренность и решимость. Преданные регулярно собирались вместе хотя бы для того, чтобы показать друг другу последние письма. Мукунде Прабхупада писал о своем желании проповедовать сознание Кришны на Западе, в частности в Лондоне.

Ничто так не обязывало преданных исполнять свой долг, как наставление духовного учителя проповедовать в Лондоне. Прабхупада был в их сердцах, и они постоянно думали о нем. Выполняя его указания и пытаясь порадовать его, они действовали не по принуждению и не потому, что того требовали правила, — ими двигала любовь. Порадовать духовного учителя — значит порадовать Самого Господа, но для искренних учеников Прабхупады было достаточно и того, что сам он доволен.

Лос-Анджелес
23 июня 1969 года

Из Нового Вриндавана Шрила Прабхупада направился в Лос-Анджелес, где установил Божества Радхи и Кришны. Хотя главным в Движении сознания Кришны, как писал он лондонским ученикам, была санкиртана, без поклонения Божествам тоже было не обойтись. В своих книгах Шрила Прабхупада много говорил о важности поклонения Божествам и в каждом из центров ИСККОН постепенно вводил все более и более высокие требования к поклонению. К тому времени Лос-Анджелес стал образцовым центром ИСККОН, поэтому именно здесь Прабхупада начал поклоняться Радхе и Кришне со всей пышностью и по самым строгим стандартам.

В присутствии более чем сотни преданных и гостей, разместившихся в просторном зале, Шрила Прабхупада омыл и нарядил небольшие фигурки Радхи и Кришны и поставил Их на алтарь. Он приглашал Радху и Кришну прийти, чтобы его ученики могли служить Им. Доверяя своим ученикам Радху и Кришну, он верил, что они не допустят по отношению к Ним небрежности. Но если преданные по какой-то причине утратят свой энтузиазм, объяснял в лекции Прабхупада, то их служение станет подобно поклонению идолу.

С каждым приездом Прабхупады перед его учениками раскрывалось все больше и больше возможностей для служения, и это усиливало их преданность Кришне. Ответственность за любое служение, говорил он, лежит на духовном учителе, и когда ученик наводит в храме чистоту или выполняет другую работу, он делает это как его помощник. Если что-то идет не так, это очень беспокоит гуру. Если по своей прихоти преданные что-то меняют в поклонении Божествам или если храм приходит в запустение, то больше любого из них от этого будет страдать сам Прабхупада.

Заметив в каком-нибудь ученике желание взять на себя часть проповеднической миссии Движения сознания Кришны, Прабхупада наделял его большей ответственностью. Беспокойство о служении Кришне, говорил он, приносит самое большое удовлетворение. Бхактивинода Тхакур утверждал: «Беспокойства, с которыми мне доведется столкнуться, преданно служа Тебе, я сочту за величайшее счастье».

Преданный, объяснял Шрила Прабхупада, счастлив, когда довольны духовные учители — его предшественники, а больше всего другого духовных учителей радует проповедь падшим душам. И насколько преданные выполнят этот наказ — проповедовать, настолько же будет удовлетворен их духовный учитель и, следовательно, они сами. Прабхупада привел пример Кришны и гопи. Кришне доставил огромное удовольствие танец раса, и Он улыбнулся. Когда гопи увидели Его улыбку, их счастье и красота возросли в миллионы раз. Увидев, что гопи стали еще прекраснее, Кришна наполнился еще большим счастьем, отчего счастье и красота гопи снова возросли. Так это любовное соперничество бесконечно усиливается.

Даже отношения духовного учителя и ученика пронизаны этим чувством соперничества, исполненного любви: каждый хочет служить другому, не ожидая служения себе. В каждом из центров ИСККОН Шрила Прабхупада постоянно расширял сферу ответственности учеников и вводил новые обязанности, и искренние ученики добровольно брали это бремя на себя; от этого все чувствовали удовлетворение. Это и есть чистое преданное служение — быть свободным от всех материальных желаний и служить Кришне, как того хочет духовный учитель и велят священные писания.

Когда Прабхупада говорил, что его ученики станут счастливы, служа Кришне, он опирался на собственный глубокий опыт. Всякий раз, когда он устанавливал Божества в одном из храмов, его собственный экстаз был намного сильнее, чем у любого из его учеников. Ратха-ятры в Голден-Гейт-парк или любая другая публичная проповедническая программа воодушевляли его больше, чем кого бы то ни было. Он сильнее, чем любой из его учеников, хотел, чтобы люди приходили в храмы, смотрели на Божество Кришны, пели и танцевали, а когда такое происходило, радовался больше всех. Если же кто-то из его учеников уходил из Движения, он переживал больше всех.

Не оставлял Шрила Прабхупада без внимания и все детали, касающиеся управления храмом. Его интересовала и величина расходов на имущество, и общественное мнение о преданных, и духовный рост каждого ученика в отдельности. И пусть ученики воспринимали Прабхупаду как самого возвышенного вайшнава и близкого спутника Господа Кришны, все равно они знали, что в любой момент могут обратиться к нему за практическим советом. Он был их лидером, и в то же время — одним из них. Он был намного выше их, но всегда шел рядом. Лишь в редкие моменты они чувствовали себя далеко позади — как, например, в Лос-Анджелесе во время установления Божеств, когда Прабхупада заплакал, обращаясь лично к Кришне: «Кришна, я самый ничтожный и падший, но я принес это для Тебя. Пожалуйста, возьми». За исключением таких редких мгновений, он проповедовал и служил Кришне плечом к плечу с учениками, и они это видели.

Сан-Франциско
25 июля 1969 года

За день до начала Ратха-ятры Шрила Прабхупада сошел с трапа в сан-францисском аэропорту, где его встречала толпа из пятидесяти поющих преданных. Там же на него набросились журналисты, с вопросом, который, по их мнению, был очень важным и актуальным:
— Свами, что вы думаете по поводу недавней высадки американцев на Луну?

— Что я должен сказать? Что-то лестное или правду? — спросил Прабхупада.

Они попросили сказать правду.

— Это пустая трата времени. От этого не будет никакой пользы, поскольку жить там все равно никто не сможет. Лучше было бы потратить это время на развитие сознания Кришны. Мы должны вырваться из этой вселенной и достичь духовного мира, который вечен и в котором нет ни рождения, ни смерти, ни старости, ни болезней. «Сан-Франциско кроникл» напечатала фотографию и заметку под названием «Экстаз в терминале "Б"».

В день Ратха-ятры около сотни преданных и толпа в тысячу человек собрались перед высокой колесницей на Хайт-стрит. С возвышения на колеснице собравшимся дарили Свои улыбки Джаганнатха, Субхадра и Баларама. Несколько преданных-музы-кантов, устроившись на колеснице и убедившись, что усилители в норме, начали киртан. В центре колесницы, прямо под алтарем, ждала прибытия Шрилы Прабхупады обитая красной материей вьясасана.

Подъезжая на машине к месту сбора, Шрила Прабхупада услышал голоса преданных. Выйдя из машины, он увидел, как все они опускаются на землю и почтительно склоняются перед ним. Сложив ладони и улыбнувшись, он кивнул в знак приветствия своим восторженным ученикам и с радостью окинул взглядом огромную толпу, которая уже собралась к тому времени. Повернувшись в сторону колесницы, он посмотрел на восседающие на троне Божества. Это были те самые Божества, которые два года назад торжественно возглавили первую американскую Ратха-ятру. На Них были прекрасные одежды и бусы; разноцветные флажки и толстые гирлянды из гвоздик украшали Их колесницу. С каждым годом Ратха-ятра становилась все прекраснее. Прабхупада склонился перед Джаганнатхой, Субхадрой и Баларамой, и все его ученики последовали его примеру.

Когда Прабхупада занял свое место на колеснице, киртан возобновился и колесница, которую тянули за два длинных каната десятки мужчин и женщин, неторопливо покатилась вперед. Она медленно плыла по направлению к парку, и с алтаря Божеств, под которым стояла вьясасана Шрилы Прабхупады, из сосудов с курящимся ладаном поднимались клубы ароматного дыма.

— Сколько людей идет за колесницей? — спросил Прабхупада Тамала-Кришну, который ехал с ним и вел киртан.

Тамала-Кришна перелез на другую сторону колесницы и попытался на глаз оценить размеры толпы.

— Пять тысяч!

— Пой «Джая Джаганнатха», — велел Прабхупада, и Тамала-Кришна с мантры Харе Кришна перешел на «Джая Джаганнатха! Джая Джаганнатха!».

В течение всего шествия Шрила Прабхупада сидел, опустив правую руку в мешочек с четками, и невозмутимо наблюдал за праздником. Огромная толпа состояла в основном из молодых хиппи, но были там и бизнесмены в костюмах и галстуках, и пожилые люди с внуками, и семейные пары, и несколько бродячих собак. Пестрая воскресная публика.

Вдруг преданные, шедшие впереди, закричали:
— Остановите колесницу! Остановите колесницу!

Впереди шоссе пересекал низкий арочный мост, и преданные едва-едва успели затормозить — десятиметровой высоты колесница застыла прямо перед ним. Хотя процессия, казалось, столкнулась с непредвиденным и непреодолимым препятствием, киртан продолжался как ни в чем не бывало. В прошлом году они двигались по тому же маршруту, но тогда колесница была ниже (и все равно Шьямасундаре пришлось влезать наверх и отпиливать шпиль). Но в этом году Нара-Нараяна сконструировал складной купол, который можно было опустить при помощи лебедки. Узнав об этом новшестве, Прабхупада спросил:
— Вы уверены, что механизм не подведет? Это может привести к аварии.

И вот настало время опускать купол, но... лебедку заело.

Колесница встала перед мостом, и возле Прабхупады и Господа Джаганнатхи собралась огромная толпа поющих — по меньшей мере тысяча голосов слились под мостом, породив оглушительное эхо. Тут Прабхупада встал и, вытянув руки в сторону толпы, начал танцевать.

Затем Шрила Прабхупада сел, но колесница по-прежнему не двигалась. Толпа ревела.

— Что им нужно? — спросил Прабхупада Тамала-Кришну.

— Мне кажется, они хотят снова увидеть ваш танец, — ответил Тамала-Кришна.

— Ты думаешь?

— Да.

Тогда он встал и снова начал танцевать. Он поднял руки; белая шерстяная шапочка на его голове сдвинулась назад, а на правой руке по-прежнему висел мешочек с четками, из которого высовывался указательный палец; его длинные одежды развевались.

Экстатический танец и пение продолжились. Минут через пятнадцать Нара-Нараяна наконец наладил лебедку, и купол опустился. Колесница снова двинулась вперед, прошла под мостом и въехала в парк. Толпа выросла до десяти тысяч человек — такого еще не было ни на одном празднике Движения сознания Кришны на Западе.

Процессия завершила свой путь на пляже, у танцевального зала под названием «Фэмили дог», где преданные подготовили десять тысяч тарелок с праздничным прасадом из фруктового салата, яблочного чатни, халавы и ломтиков арбуза. Колесница остановилась, но киртан продолжался, и Прабхупада повел толпу в зал, к временной сцене с алтарем, которую преданные соорудили в причудливом интерьере танцзала. Нарисованную на стене тибетскую мандалу закрывало гигантское шелковое панно с Господом Чайтаньей, а на сцене стояли картины с Господом Вишну и Шрилой Бхактисиддхантой Сарасвати. С высокого алтаря над сиденьем Шрилы Прабхупады смотрели Божества Джаганнатхи, а рядом на мраморной колонне стояла украшенная гирляндой статуя Господа Кришны.

Шрила Прабхупада заговорил, и толпа стихла. Он процитировал строки из песни Нароттамы даса Тхакура: «Дорогой Господь Чайтанья, пожалуйста, будь милостив ко мне. Я не знаю никого более милостивого, чем Ты». Указав на огромное шелковое полотно с изображением Господа Чайтаньи, Прабхупада рассказал о том, как Господь из сострадания распространяет святое имя Бога. Господь Чайтанья, сказал он, учил тому же, чему учил и Господь Кришна в «Бхагавад-гите»: «Мои дорогие сыновья, перестаньте мучиться в отвратительных условиях материального мира. Возвращайтесь ко Мне. Возвращайтесь домой. Наслаждайтесь вечной жизнью, исполненной блаженства и знания».

Прабхупада объяснил, насколько сознание Кришны просто:

В самую трудную для лондонских преданных пору, в середине зимы, в их жизни наступил счастливый перелом: они познакомились с одним из «Битлз» - Джорджем Харрисоном. Преданные уже давно думали о том, как привлечь внимание «Битлз» к мантре Харе Кришна. Однажды они отправили в студию звукозаписи «Битлз», «Эппл» [«Яблоко»], яблочный пирог, на котором было написано «Харе Кришна», в другой раз послали туда заводное шагающее яблоко с напечатанной на нем мантрой Харе Кришна. Они даже послали им магнитофонную запись одного из своих киртанов и получили из студии «Эппл» стандартный отказ. Поэтому, когда Шьямасундара неожиданно познакомился с одним из самых популярных рок-музыкантов мира, легендарным Джорджем Харрисоном, преданные решили, что эту встречу устроил для них Сам Кришна.

Шьямасундара, с обритой головой и в вайшнавской одежде, сидел в приемной студии «Эппл», где все время толпился народ. Он надеялся, что ему представится случай переговорить с кем-нибудь, кто был хоть как-то связан с «Битлз». В это время по лестнице спускался Джордж Харрисон, освободившийся после очередного совещания. Войдя в комнату, он увидел Шьямасундару. Подойдя к нему и сев рядом, Джордж спросил:
— Где же вы были раньше? Я уже целых два года пытаюсь встретиться с людьми из «Харе Кришна».

Шьямасундара и Джордж проговорили целый час, а вокруг них все это время сновали люди.

— Я действительно искал встречи с вами, — проговорил Джордж. — Хочешь, приходи завтра ко мне домой?

На следующий день Шьямасундара отправился к Джорджу на обед, где встретился с остальными «Битлз»: Ринго Старром, Джоном Ленноном и Полом Маккартни. У каждого из них были вопросы, но особенный интерес проявлял Джордж.

Шьямасундара стал регулярно встречаться с Джорджем, и вскоре они подружились. Джордж, который в то время повторял мантру, полученную от Махариши Махеша Йоги, впервые услышал от Шьямасундары о бхакти-йоге и ведической философии. Беседуя со Шьямасундарой, Гурудасом и Мукундой, он откровенно говорил о своих духовных поисках и своем понимании кармы.

После посещения Хайт-Эшбери в 1967 году Джордж почувствовал на себе вину за ту роль, которую сыграл в распространении культуры ЛСД. До этого ему казалось, что хиппи в Хайт-Эшбери — творческие, ищущие люди, но когда он увидел их, одурманенных наркотиками, грязных и отчаявшихся — «филиал Бауэри на Западном побережье», — он почувствовал, что во всем этом есть доля его вины. Он решил, что использует свое влияние на молодежь и будет писать и исполнять песни о чем-то более высоком, нежели наркотики и секс. В нем также проснулся интерес к индийской духовности, который, как он чувствовал, был результатом кармы, накопленной за предыдущие жизни.

Джордж вызвался помочь преданным приобрести в Лондоне собственное здание. Он и Шьямасундара говорили о том, что неплохо было бы записать пластинку с мантрой Харе Кришна. Но Шьямасундара старался не давить на него.

Джордж был обаятельным человеком и суперзвездой. Его называли «тихим битлом». Он был потрясающим гитаристом и певцом, перед которым открывались двери всех сильных мира сего, президентов и королев. Но и в Шьямасундаре было свое обаяние. Высокий, под метр девяносто, он был поразительно красив, несмотря на бритую голову. И кроме того, он был вайшнавом, полностью посвятившим себя индийской духовности, которую Джордж так любил.

Когда Прабхупада услышал о Джордже, он очень серьезно отнесся к возможности его полного обращения в сознание Кришны. Доводя это до логического конца, Прабхупада уже видел мировую революцию в сознании людей — во главе с сознающими Кришну «Битлз».

Из твоего письма я понял, что мистер Джордж Харрисон сочувствует нашему Движению, поэтому, если Кришна и в самом деле доволен им, он сможет присоединиться к нам и распространять движение санкиртаны по всему миру. Волею судьбы «Битлз» оказались в центре внимания всех людей соседних европейских стран и Америки. Его привлекает наше движение санкиртаны, и, если мистер Джордж Харрисон возьмется организовать большую группу санкиртаны, в которую войдут «Битлз» и преданные из ИСККОН, мы, несомненно, сможем изменить лицо мира, измученного махинациями политиканов.

Подружившись с Джорджем, лондонские преданные стали с еще большим волнением ждать приезда в Лондон своего духовного учителя. Теперь, когда с ним хотел встретиться человек, знаменитый во всем мире, они чувствовали, что у них есть еще одна возможность угодить Прабхупаде и что их проповедь в Лондоне увенчается успехом.

Благодаря своему знакомству с сознанием Кришны, а также собственному духовному развитию, Джордж стал выражать преданность Господу Кришне в своих песнях. Читая «Бхагавад-гиту как она есть» с комментариями Шрилы Прабхупады, он осознал превосходство личностной концепции Бога над безличной. Гурудас показал Джорджу стих в «Гите», где Кришна говорит о том, что Он является источником безличного Брахмана. Джорджу нравилась философия сознания Кришны, но из осторожности он не спешил выказывать безраздельную преданность Прабхупаде и Кришне. Преданные вели себя с ним соответственно, стараясь не докучать ему.

11 января Шрила Прабхупада написал преданным в Лондон еще одно письмо, в котором поделился новыми мыслями о том, как Джорджу лучше всего служить Кришне.

Позднее Джордж запишет несколько таких песен. Его песня «Мой нежный Господь» целых два месяца лидировала в Америке среди сорокапяток, а альбом «Жизнь в материальном мире», который разошелся миллионным тиражом, в течение пяти недель удерживал первое место в хит-параде, проводимом английским журналом «Билборд». Шрила Прабхупада предостерегал преданных, советуя им не полагаться только на помощь Джорджа, а попробовать самим найти и снять дом. Однако Джордж искренне хотел помочь преданным и снова предложил им записать пластинку на студии «Эппл». Лондонские преданные давно уже мечтали о том, чтобы «Битлз» записали пластинку с пением мантры Харе Кришна. Если бы «Битлз» сделали это, мантра, несомненно, стала бы известна во всем мире. Идея Джорджу понравилась, но он предпочитал, чтобы мантру пели преданные, а он выпустит пластинку под маркой «Эппл».

— Пусть лучше деньги достанутся вам, ребята, а не нам, — сказал он. — Давайте делать пластинку.

И вот преданные отправились к Джорджу домой, чтобы сделать пробу. Джордж записал наложением гитару. Через несколько недель преданные пришли снова и прослушали запись. Джордж был готов сделать пробу в студии, и преданные договорились встретиться с ним и с его другом, музыкантом Билли Престоном, в студии «Трайдент» на Сент-Эннз-Элли. Проба продолжалась несколько часов и прошла успешно. Джордж и Шьямасундара назначили день настоящей записи.

В день записи около десятка преданных, в том числе несколько новичков-англичан, собрались в студии звукозаписи фирмы «ЭМИ» на Эбби-Роуд. Когда первая группа преданных подъехала к студии на «мерседесе» Джорджа, толпа подростков запела мантру Харе Кришна на мотив, ставший популярным благодаря рок-мюзиклу «Волосы». Пока Ямуна рисовала на лбах у инженеров звукозаписи вайшнавские тилаки, Малати принялась распаковывать корзины с прасадом, которые привезла с собой, а другие преданные развесили на стенах изображения Кришны и зажгли благовония. Студия "кришнаизировалась".

Пол Маккартни и его жена Линда сели за пульт, и запись началась. Работа спорилась, и первая сторона сорокапятки была готова меньше чем за час. Джордж играл на органе, а Мукунда на мриданге. Ямуна солировала, Шьямасундара подпевал, а голоса остальных сливались в стройном хоре. Чтобы не сбиться, преданные медитировали на Прабхупаду и просили его послать им духовную силу.

На четвертой пробе все прошло гладко. В самом конце Малати неожиданно для самой себя ударила в медный гонг. Затем они записали обратную сторону пластинки — молитвы Шриле Прабхупаде, Господу Чайтанье и Его спутникам, а также молитвы, обращенные к шести Госвами. Позже Джордж наложением записал бас-гитару и другие голоса. Все — и преданные, и техники — остались очень довольны.

— Успех обеспечен, — пообещал Джордж.

Пластинку запустили в производство, а преданные вернулись к своим обычным занятиям. Жили они по-прежнему в разных районах города. Шрила Прабхупада собирался приехать в начале сентября. Он сказал, что сначала поедет в Гамбург, а оттуда в Лондон, и обещал приехать, даже если у преданных к тому времени еще не будет храма. Однако всего за два месяца до его приезда дело чудесным образом сдвинулось с мертвой точки.

Гурудас повстречал агента но продаже недвижимости, который предложил им здание на Бери-Плейс, недалеко от Британского музея. Преданные могли переехать немедленно. Идеальное расположение, сорок один фунт в неделю и возможность немедленного переезда — словом, лучше не придумаешь. Мукунда послал Шриле Прабхупаде письмо с просьбой дать денег на первоначальный взнос. Тот согласился. Шьямасундара получил письмо от Джорджа на бланке корпорации «Эппл» с заверением в том, что фирма «Эппл» гарантирует платежи в том случае, если преданные не смогут выполнить свои финансовые обязательства. Через неделю у преданных уже было пятиэтажное здание в самом центре Лондона.

Однако, когда преданные переехали в свой новый центр на Бери-Плейс, городские власти заявили, что у них неправильно оформлены документы на вселение. Бюрократическая волокита грозила затянуться на недели, а то и на месяцы. У преданных снова не было места, где они могли бы жить и вместе поклоняться Кришне. Но Шьямасундара, уверенный в том, что все будет в порядке, начал ремонтировать в их будущем доме храмовую комнату, обшивая ее калифорнийской секвойей.

Узнав о положении преданных, Джон Леннон сказал Шьямасундаре, что преданные могут расположиться у него в Титтенхерсте, большом поместье под Аскотом, которое он не так давно приобрел. Он собирался там кое-что перестроить, и если преданные помогут ему сделать ремонт, он позволит им жить в своем поместье.

— Наш гуру тоже сможет остановиться там? — спросил Шьямасундара.

Джон согласился, и преданные въехали в бывший флигель для прислуги в усадьбе Джона.

Всего за несколько недель до приезда Шрилы Прабхупады вышла пластинка «Мантра Харе Кришна». Фирма «Эппл» сама позаботилась о рекламе, привезла журналистов и фотографов. В ярко раскрашенном автобусе они подкатили к бело-голубому павильону, где собрались преданные вместе с Джорджем.

В первый же день было продано семьдесят тысяч экземпляров. Через несколько недель преданные появились в популярном телевизионном шоу «Топ оф зэ попс» и исполнили "свою песню".

Поместье Джона Леннона, ранее принадлежавшее семейству Кэдбери, занимало 30 гектаров лугов и леса и состояло из большого особняка и многочисленных служебных построек. Джон со своей женой Иоко жил в большом доме, а Прабхупаде и преданным они отвели узкое здание, в котором раньше жила прислуга. В здании было четыре квартиры, и в нем поселилось около пятнадцати преданных; одну квартиру они оставили для Прабхупады и его слуги.

Джон хотел, чтобы преданные ободрали дубовые панели со стен в большом доме и заменили их на новые, а полы выложили черно-белой мраморной плиткой. Когда преданные начали ремонт, Ишана, который только что приехал из Канады, вместе с несколькими помощниками принялся переделывать старый концертный зал в храм, где должна была стоять вьясасана Шрилы Прабхупады. Над квартирой Прабхупады, храмовой комнатой и вьясасаной преданные трудились днем и ночью. Они работали с таким рвением, что Джон и Йоко не могли не заметить, как сильно они любят своего духовного учителя. Когда преданные отправляли Прабхупаде в Германию магнитофонную запись, Ишана спросил Джона, не хочет ли он что-нибудь сказать их гуру. Улыбнувшись, Джон ответил, что хотел бы узнать секрет Прабхупады — как ему удалось завоевать такую любовь своих учеников.

Итак, сцена была готова. Настало время выхода главного героя. Чистый преданный Господа Кришны наконец прибывал в Англию. Шесть преданных, пионеров сознания Кришны в Лондоне, приложили к этому немало усилий. Зато теперь казавшаяся когда-то несбыточной мечта становилась реальностью. Они нашли для своего духовного учителя жилье и приобрели храм в центре Лондона. Это было благословением Господа Кришны.