Шрила Прабхупада-лиламрита ГЛАВА 13

первое знакомство с Америкой

По милости Господа Кришны, американцы процветают во всех отношениях. Они, в отличие от индийцев, не бедняки. Большинство людей вполне удовлетворены своим материальным положением и склонны к духовности. Когда я был в Батлере (штат Пенсильвания), что примерно в 750 километрах от Нью-Йорка, то видел множество церквей, и местные жители регулярно их посещают. Это говорит об их тяге к духовному. Меня тоже приглашали в церкви, воскресные школы, колледжи, и я читал там лекции. Людям они очень нравились, и мне на память дарили разные сувениры. Когда я обращался к студентам, они с огромным интересом слушали о принципах «Шримад-Бхагаватам». Но священники, увидев, что студенты так внимательно слушают, насторожились, опасаясь, что я обращу их в индуизм. Такие опасения вполне естественны для представителей любой религиозной конфессии. Они не знают, что преданное служение Господу Шри Кришне — это религия всех и каждого, в том числе туземцев и каннибалов в джунглях.

— Из письма к Сумати Морарджи

ПОКАЧИВАЯСЬ, автобус отъехал от автовокзала на освещенную часть Среднего Манхэттена. В тени небоскребов, лавируя по асфальтированным улицам, переполненным людьми и автомашинами, он миновал перегруженную развязку и въехал в тоннель Линкольна. Выехав на другом берегу реки Гудзон, в Джерси, автобус помчался по скоростной магистрали Нью-Джерси мимо растянувшихся на километры нефтеперегонных заводов с их огромными нефтяными цистернами. Транспортные потоки неслись по шестиполосной дороге со скоростью 90 км/в час. Слева открывался вид на Манхэттен. Справа, совсем близко, проплыл аэропорт Ньюарка* и можно было различить стоящие на земле реактивные самолеты. Стальные конструкции линий электропередач тянулись до самого горизонта.

* Ньюарк — пригород Нью-Йорка. — Примеч. пер.

Никогда раньше Бхактиведанта Свами не видел ничего столь грандиозного. Теперь он своими глазами видел, что американская культура построена на сумасшедшей гонке за наслаждениями. Какие такие дела исключительной важности заставляют американцев носиться сломя голову туда-сюда? О том, к чему стремятся эти люди, Бхактиведанта Свами узнал, читая надписи на рекламных щитах.

Конечно, он не раз ездил по дороге из Дели во Вриндаван, но никогда не видел такого обилия рекламных плакатов. В Индии путешественник видит перед собой равнины, придорожные канавы, храмы, дома и работающих на полях крестьян. Многие ходят пешком или же ездят на воловьих повозках и велосипедах. Во Вриндаване даже незнакомые прохожие приветствуют друг друга именами Бога: «Джая Радхе!», «Харе Кришна!». Хотя на окраинах Дели в последнее время тоже появились заводы, но даже все они, вместе взятые, не шли ни в какое сравнение с индустриальной мощью заводов-гигантов, цистерн с нефтью и рекламных плакатов вдоль переполненных магистралей. Мясоедение, алкоголь, сигареты, недозволенные половые отношения, азартные игры — те самые грехи, проповедовать против которых приехал Бхактиведанта Свами, — гордо представали во всем своем блеске на рекламных щитах вдоль дороги. Плакаты предлагали попробовать вино и сигареты, придорожные рестораны приглашали отведать мяса убитых коров под видом бифштексов и гамбургеров, и к чему бы ни призывала реклама, с каждого плаката улыбалась соблазнительная женщина. Но Бхактиведанта Свами приехал, чтобы научить прямо противоположному: счастье не в бешеной гонке за наслаждениями. Только тогда человек станет достоин вечного счастья в сознании Кришны, когда освободится от влияния гуны страсти, заставляющей его постоянно грешить.

Бхактиведанта Свами чувствовал сострадание. Когда-то, давным-давно, Махараджа Прахлада так описал природу сострадания святого, сознающего Кришну: «Я вижу, что вокруг есть много святых, однако они думают лишь о собственном спасении. Не заботясь об обычных людях, живущих в городах, они уходят в Гималаи или в лес, дают обет молчания [мауна-врату] и погружаются в медитацию. Они не стремятся избавить от страданий других. Но я не хочу обрести освобождение один, оставив в материальном мире всех несчастных глупцов и негодяев. Я знаю, что, не думая о Кришне и не обретя прибежище у Твоих лотосных стоп, невозможно стать счастливым. Поэтому я хочу вернуть обитателей этого мира под сень Твоих лотосных стоп».

Панорама постепенно менялась. Вокруг раскинулись поля Пенсильвании. Автобус выехал за город и мчался по длинным горным тоннелям. Наступала ночь. Когда автобус въехал на улицы промышленной зоны Питсбурга, что на берегу реки Аллегейни, было уже начало двенадцатого. Шрила Прабхупада не мог ясно разглядеть в темноте сталелитейные заводы и видел только заводские огни и дымящиеся трубы. Серый, грязноватый город мерцал во тьме мириадами огней.

Когда наконец автобус прибыл на автовокзал, было уже за полночь. Гопал Агарвал поджидал Бхактиведанту Свами на своем «Фольксвагене», чтобы отвезти его в Батлер, находившийся в часе езды к северу. «Добро пожаловать, Свамиджи», — поприветствовал Гопал Бхактиведанту Свами, сложив ладони и несколько раз низко ему поклонившись.

Никогда до этого с Гопалом не происходило ничего подобного. Его отец, предприниматель из Агры, очень уважал садху и интересовался религией. Это был уже не первый случай, когда отец просил его принять садху, собравшегося в Америку. Гопал уже много раз получал от него письма с просьбой оформить приглашение и исправно выполнял все, о чем просил отец. Но до сих пор так никто и не приехал. И когда Гопал получил от отца письмо с просьбой оказать содействие А.Ч. Бхактиведанте Свами, он быстро оформил и отослал документы, думая, что на этом всё и закончится. Но неделю назад к ним пришло новое письмо. Салли Агарвал вскрыла его и с тревогой в голосе позвала мужа: «Дорогой, ты не поверишь. К нам едет Свами». Бхактиведанта Свами вложил в конверт свою фотографию, чтобы они смогли его узнать. Супруги с любопытством разглядывали снимок. «Тут уж точно не ошибемся», — сказал Гопал.

По словам Салли, они с Гопалом были «обычными простодушными американцами». Она познакомилась со своим будущем мужем-индийцем, когда тот работал инженером в Пенсильвании. Что теперь делать с этим индийским садху? Приезд Бхактиведанты Свами был для них потрясением. Но о том, чтобы отказать, не могло быть и речи: они были связаны обещанием отцу Гопала. Верный своему долгу, Гопал купил Бхактиведанте Свами билет от Нью-Йорка до Питсбурга и послал в Нью-Йорк агента из транспортной компании встретить его. А ночью он добросовестно встречал Свамиджи на автовокзале. Чувствуя смятение и удивление и еще не до конца веря в происходящее, Гопал Агарвал помог своему гостю сесть в «Фольксваген» и повез его к себе домой, в Батлер.

20 сентября 1965 года. «БАТЛЕР (ПЕНСИЛЬВАНИЯ) — РОДИНА ДЖИПА» — гласила надпись на гранитной плите в городском парке. Батлер, известный тем, что в 1940 году здесь был изобретен армейский джип, представлял собой промышленный городок с населением двадцать тысяч человек, построенный на холмах, в районе, богатом неф-тью, углем, газом и известняком. Город специализировался в основном на выпуске толстого листового стекла, железнодорожных вагонов, холодильников, оборудования для нефтяной промышленности и резины. Девяносто процентов местных рабочих были американцы, а основной религией здесь всегда было христианство, по большей части протестантизм. Впрочем, встречались и католики, а в последнее время появилось несколько синагог. Никакой индийской общины не было и в помине: Гопал Агарвал оказался первым индийцем, переехавшим в Батлер.

Въезжая в город, оба: и пассажир, и водитель «Фольксвагена» — вдохнули теплый и влажный предрассветный воздух. Скоро по газетным киоскам разлетится утренний выпуск «Батлер игл»: «Красный Китай нападает на Индию»; «Премьер-министр Шастри заявляет, что китайские коммунисты стремятся к мировому господству»; «ООН требует от Китая и Индии в течение 48 часов прекратить огонь».

Бхактиведанта Свами приехал к Агарвалам в четыре утра, и Гопал предложил ему прилечь на кушетке. Квартира в коттедже, в которой жили Агарвалы, состояла из небольшой гостиной, столовой, кухни, двух спален на втором этаже и ванной. Они жили здесь с двумя маленькими детьми. Агарвалы жили в Батлере уже несколько лет и считали, что им удалось занять в обществе определенное положение. Поскольку их квартира была недостаточно большой, они решили, что будет лучше, если Свами поселится в общежитии Христианского союза молодежи, а днем будет приходить к ним. Разумеется, в действительности дело было не столько в тесноте, сколько в нем самом. Впишется ли он в атмосферу Батлера? Он был их гостем, и, никуда не денешься, придется знакомить его с друзьями и соседями.

Вид Бхактиведанты Свами вызывал удивление и любопытство у каждого, кто его видел, и, обеспокоенная этим, миссис Агарвал решила, что будет лучше, если о нем узнают из газет: так, по крайней мере, можно будет предотвратить всевозможные кривотолки по поводу странного человека в оранжевых одеждах, который поселился у них в доме. Она поделилась этой идеей с Бхактиведантой Свами, и тот рассмеялся, поняв, что пришелся не ко двору.

Салли поспешила в редакцию питсбургской газеты, но корреспондент, с которым она встретилась, не мог понять, что же такого особенного в этом человеке, чтобы писать о нем статью. Тогда Салли отвела Бхактиведанту Свами в местную газету «Батлер игл», где его появление вызвало большой интерес.

22 сентября 1965 года В «Батлер игл» появилась статья: «Последователь индуистского культа на хорошем английском объясняет цель своего приезда на Запад». Фотограф пришел к Агарвалам на квартиру и сфотографировал Бхактиведанту Свами в гостиной, с раскрытым томом «Шримад-Бхагаватам» в руках. Подпись под фотографией гласила: «Посол бхакти-йоги».

Статья начиналась так:

Вчера худощавый, смуглый человек в бледно-оранжевых одеждах, обутый в белые купальные тапочки, вышел из малолитражки и вошел в здание батлерского отделения Христианского союза молодежи, чтобы присутствовать на проходившем там собрании. Это был А.Ч. Бхактиведанта Свамиджи, миссионер из Индии, прибывший проповедовать людям Запада...

Статья называла «Шримад-Бхагаватам» «священным писанием», а Бхактиведанту Свами — «ученым проповедником». Далее в ней говорилось:

Моя миссия заключается в том, чтобы возродить в людях сознание Бога, — говорит Свамиджи. — Бог — отец всех живых существ, принимающих тысячи различных форм. Человеческая жизнь является высшей ступенью эволюции, и если мы не поймем этого учения, то нам придется снова подниматься по эволюционной лестнице». Бхактиведанта Свами живет, как монах, и не позволяет прикасаться к своей пище женщинам. На квартире Агарвалов в Батлере, как и во время своего шестинедельного путешествия через океан, он сам варит себе еду в медной кастрюле с раздельными секциями для одновременного приготовления на пару риса, овощей и «хлеба». Он строгий вегетарианец, а пьет только молоко, которое, по его выражению, является «идеальной пищей для стариков и младенцев...

Он говорит, что, если бы американцы уделяли больше внимания своей духовной жизни, они были бы гораздо счастливее.

У Агарвалов было свое мнение о цели приезда Бхактиведанты Свами в Америку. Они считали, что цель эта — «найти средства на издание своих книг», и только. Они даже не сомневались, что Свами просто ищет спонсора, который поможет ему напечатать «Шримад-Бхагаватам», и никакие последователи ему не нужны. И надеялись, что хотя бы своим поведением он не будет привлекать внимание окружающих. Сам он, казалось, придерживался такой же позиции. «Он не создавал вокруг себя ажиотажа», — вспоминает Салли Агарвал, — «ему не нужны были толпы. Он ничего не хотел. Ему нужно было только напечатать свои книги». Скорее всего, Бхактиведанта Свами, видя обеспокоенность своих хозяев, из уважения к ним старался держаться в тени.

Однако каждый день с шести до девяти вечера господин Агарвал по просьбе Бхактиведанты Свами приглашал к себе гостей.

Салли: Круг нашего общения состоял в основном из интеллигентных людей, и он их совершенно покорил. Они понятия не имели, о чем его спрашивать. Им просто не хватало для этого знаний. Это было как видение, сошедшее со страниц книги. Кто в Батлере мог себе представить себе, что вот так запросто может встретить у кого-то в гостиной живого свами? Это было что-то потрясающее. Индийский свами в доме средних американцев. Мои родители приехали издалека, только чтобы посмотреть на него. У нас было много знакомых в Питсбурге, и все они тоже поприезжали. Видеть его здесь было так необычно. Однако людей интересовал не сам он как человек, скорее они приходили посмотреть на него, как на заморскую диковину.

У него была пишущая машинка — одна из немногих его вещей — и зонтик. Это тоже возбуждало всеобщее любопытство — он всегда носил с собой зонт. К тому же дни стояли довольно прохладные, а голова у него была обрита, поэтому он всегда надевал шапочку, вроде купальной, которую кто-то сшил для него. Это тоже было своего рода сенсацией. И у него был такой удивительный ум: стоило ему увидеть кого-то один раз, как он запоминал этого человека — он все помнил. Он был такой умный. Если он встречал у нас дома каких-то людей, а потом видел их в машине, он тут же вспоминал, как их зовут, махал им рукой и называл их по именам. Он был очень умный и всем очень нравился. Все удивлялись тому, какой он умный. Их поражало то, что он помнил их имена. И его чувство юмора. Он все время казался таким серьезным, но при этом обладал удивительным чувством юмора. Несмотря на суровый вид, он был необыкновенно обаятельным.

Он был самым приятным гостем из всех, кого мне когда-либо доводилось принимать. Когда я не могла уделить ему время, он повторял на четках мантру, и я знала, что он совершенно счастлив. Когда я не могла разговаривать с ним, он просто читал мантру. С ним было так легко: я знала, что ему никогда не бывает скучно. В его обществе я всегда чувствовала себя легко и непринужденно. С ним было очень легко: если мне нужно было заниматься детьми, он просто повторял мантру. Это было так здорово. Когда мне надо было что-нибудь делать, он повторял на четках мантру и был счастлив. Он был замечательным гостем. Когда к нам приходили друзья, они всегда курили, но он говорил: «Ничего, не обращайте на меня внимания». Так и говорил: «Не обращайте на меня внимания». Потому, что он понимал, что мы другие. Я никогда не курила в его присутствии. Я знала, что мне не следует курить в присутствии отца Гопала. А к Свамиджи я относилась так же, как к отцу моего мужа. С ним ни у кого не возникало никаких проблем.

Однажды вечером один из гостей спросил у Бхактиведанты Свами: «Как вы относитесь к Иисусу Христу?». Свами ответил: «Он — Сын Божий». А затем добавил, что и спросивший — тоже один из сыновей Бога. Все с интересом узнали, что Свами считает Иисуса Христа Сыном Божиим.

Гопал: Его цель была не в том, чтобы убедить нас изменить образ жизни. Он никому не говорил, что нужно стать вегетарианцем или кем-то еще... Все, что он хотел, — это чтобы мы, оставаясь сами собой, стали лучше. Он не говорил, что мы должны от всего отказываться.

Бхактиведанта Свами следовал строгому распорядку дня. Каждое утро он выходил из здания Христианского союза молодежи и, пройдя пешком шесть или семь кварталов, около семи утра входил в дом Агарвалов. У него с собой был большой запас крупы — что-то вроде овсяных хлопьев. Этот запас был рассчитан на несколько недель, и каждое утро он ел на завтрак немного каши с молоком. Без четверти восемь Гопал уезжал на работу, а около половины десятого Бхактиведанта Свами шел на кухню и начинал готовить обед. Чапати он делал руками, даже не пользуясь скалкой. Два часа, пока миссис Агарвал занималась домашними делами и возилась с детьми, он готовил. В половине двенадцатого он принимал прасадам.

Салли: Когда он готовил, то пользовался только одной горелкой. В нижней секции кастрюли создавался пар. Там он варил дал. На этом пару он тушил овощи. Так целую неделю он готовил свой замечательный обед, заканчивая примерно к половине двенадцатого, а Гопал всегда приходил домой обедать около двенадцати. Обычно я подавала Гопалу сандвич, после чего он снова уходил на работу. Но вскоре я поняла, что мы тоже можем есть блюда, которые готовил Свами, поэтому он стал готовить на всех. Ох и вкусно же было!

Массу удовольствия мы получали, знакомя его с Америкой. Он никогда в жизни не видел ничего подобного. Было очень забавно брать его с собой в супермаркет. Ему нравилось открывать пакетики с бамией и замороженной фасолью — ему не нужно было их мыть, резать и вообще что-нибудь с ними делать. Каждый день он открывал холодильник и просто брал то, что ему было нужно. Смотреть на него было одно удовольствие. Пока я пылесосила, он сидел на кушетке. Этот процесс его очень заинтересовал, и мы долго говорили с ним на эту тему. Он был такой занятный.

Каждый день он устраивал большой пир, и все было просто замечательно. Мы получали массу удовольствия. Я помогала ему резать овощи. Он посыпал их пряностями, и мы, бывало, смеялись от души. Он был очень приятным, на редкость приятным человеком. Прошло совсем немного времени, а мне уже стало казаться, что я его дочь, как если бы он был моим свекром. Я и в самом деле чувствовала, что он очень близок мне. Он всему радовался. И я любила его. На мой взгляд, он был просто потрясающий.

После обеда, примерно в час дня, Бхактиведанта Свами шел обратно, в дом Христианского союза молодежи, где, как предполагали Агарвалы, до пяти вечера печатал на своей машинке. Около шести, после того как Агарвалы уже поели, он возвращался. Агарвалы ели мясо, поэтому миссис Агарвал старалась убрать со стола остатки ужина до его возвращения. Когда однажды он пришел раньше обычного, она сказала: «О, Свамиджи, мы только что готовили мясо. Вам, наверное, будет очень неприятен запах». Но он сказал: «О, не беспокойтесь об этом! Не беспокойтесь».

Вечерами он беседовал с гостями. Гости пили кофе или что-то еще, он же просил лишь стакан теплого молока в девять часов. Беседы продолжались до половины десятого, иногда до десяти, после чего мистер Агарвал отвозил его обратно, в дом Христианского союза молодежи.

Бхактиведанта Свами каждый день стирал себе одежду. Он стирал в ванной и развешивал одежду на улице. Иногда он ездил с Агарвалами в прачечную: ему было интересно, как американцы стирают и сушат одежду. Салли казалось, что «американцы и их образ жизни очень интересуют его».

Салли: Когда Свами приехал, нашему сынишке Бриджу было шесть или семь месяцев, а индийцы так любят детей! Бридж очень понравился Свами. Он видел, как Бридж впервые встал на ножки. Когда Бридж в первый раз попытался подняться и ему это удалось, Свами встал и захлопал в ладоши. Это был праздник! В другой раз малыш схватил зубами тапочки Свами. Я подумала: «Какой ужас! Он ходил в них по всей Индии, а моя крошка жует их». Знаете, как обычно думают матери.

Почти каждый вечер он сидел в садике у соседей. Иногда мы сидели там вместе с ним, а иногда оставались в гостиной. Я помню одну историю, которая произошла с нашей дочкой, Памелой. Ей тогда было три годика. Я возила ее в воскресную школу, и там ей рассказали про Христа. После этого, всякий раз когда она видела Свамиджи в его одеянии, она называла его "Свами Иисус". А когда до нас дошло, что она говорит, — она назвала его "Свами Иисус", — Свами улыбнулся и сказал: «И ребенок поведет их». Это было так удивительно.

В городе Бхактиведанта Свами выступал перед самой разной публикой. В начале октября он выступил с речью в «Лайонс клаб» и получил от них официальный документ:

Сим удостоверяется, что А.Ч. Бхактиведанта Свами был гостем "Лайонс клаб"в Батлере (Пенсильвания), и в знак признания за оказанную услугу клуб выдает ему этот документ...

Кроме того, Бхактиведанта Свами выступал в Христианском союзе молодежи, в Духовной семинарии Святого Фиделиса в Германе (штат Пенсильвания) и регулярно беседовал с гостями Агарвалов.

Когда профессор Ларсен, заведующий кафедрой философии Государственного колледжа Слиппери-Рок, прочитал в «Батлер игл» заметку о том, что в Батлер приехал индийский свами, знаток Вед, он позвонил Агарвалам, чтобы пригласить Бхактиведанту Свами прочитать лекцию в колледже.

Аллен Ларсен: Я набрал номер, который был указан в статье, но мне сказали, что Свамиджи снимает комнату в общежитии Христианского союза молодежи. Когда я приехал, он ждал меня на углу. Он сел в машину. Мне он показался очень одиноким. Когда мы ехали в Слиппери-Рок, я попросил его произнести свое имя по слогам, чтобы я мог правильно представить его студентам. Он сказал: «Свамиджи Бхактиведанта» — и объяснил, что это значит. Поскольку я не привык к индийским именам, мне пришлось несколько раз его переспросить, прежде чем я научился правильно произносить это имя. Он же, видя мою несообразительность, не проявил никакого нетерпения. С первых минут нашего знакомства я понял, что он обладает непоколебимой внутренней убежденностью и силой. Общаясь с ним в течение дня, я еще больше в этом убедился.

На лекцию собралось около сотни студентов из разных групп. Бхактиведанта Свами со свойственной ему непринужденностью прошел между рядами стульев и поднялся по ступенькам на деревянное возвышение. Он сел, скрестив ноги, выпрямился и, закрыв глаза, начал негромко петь «Харе Кришна». Затем встал и заговорил, не подходя к кафедре и не пользуясь микрофоном. После лекции он отвечал на вопросы студентов. Через пятьдесят минут звонок объявил о начале следующего урока, и на этом программа закончилась.

Аллен Ларсен: Когда закончилась первая лекция, я вышел вместе со Свамиджи во дворик колледжа. Мы сели на скамейку и немного побеседовали. Если во время разговора возникала пауза, он в это время, перебирая четки, повторял какую-то короткую молитву. Он сидел, скрестив ноги, и мы беседовали о том о сем. Ему понравились деревья во дворе, и он спросил: «Что это за деревья?». Я пояснил: «Это просто для тени». Он же сказал, что очень плохо, когда деревья не приносят ни плодов, ни орехов.

В час дня Бхактиведанта Свами прочитал еще одну лекцию, после которой встретился с доктором Моханом Шармой, одним из преподавателей факультета, присутствовавшим на лекции, и его шестнадцатилетней дочерью Мини. Вместе с ними он поехал к ним домой, где выпил теплого молока, поел немного сухофруктов и по просьбе доктора Шармы благословил его дочь, прикоснувшись к ее лбу. Около трех часов профессор Ларсен отвез его обратно в Батлер.

Аллен Ларсен: Мне казалось, что Свамиджи — индийский ученый, который приехал ненадолго, чтобы заниматься переводами. Я и не думал, что он миссионер. Но в ходе нашего общения в моем сердце росла теплая привязанность к нему, ибо Свамиджи, вне всякого сомнения, был замечательным человеком. Он нашел свой путь к покою и миру, что в наши дни большая редкость.

Лекции Бхактиведанты Свами в Пенсильвании позволили ему составить представление о том, какой отклик может иметь его послание в Америке. В стихотворении, которое он сочинил на пирсе Содружества в Бостоне он писал: «Я уверен, что, проникнув в сердца людей, это духовное послание наполнит их радостью и избавит людей от всех бед и страданий». Теперь этот принцип проверялся на практике. Поймут ли они? Проявят ли интерес? Смогут ли посвятить себя этому?

15 октября 1965 года Шрила Прабхупада получил письмо из Бомбея, от Сумати Морарджи:

Пуджья Свами,
Я получила Ваше письмо от 24 числа прошлого месяца и рада узнать, что Вы благополучно достигли берегов США, преодолев все трудности морского путешествия. Благодарю Вас за добрые пожелания и благословения. Я уверена, что Вы уже оправились от болезни и сейчас чувствуете себя хорошо. Я была очень рада узнать, что Вы начали свою деятельность в Соединенных Штатах и уже прочитали несколько лекций. Я молю Господа Бала-Кришну дать Вам достаточно сил, чтобы нести людям послание «Шри Бхагаватам». Я думаю, Вам необходимо оставаться там до полного выздоровления и возвращаться лишь тогда, когда Вы завершите свою миссию.

У нас все хорошо, с уважением

Искренне Ваша
Сумати Морарджи

Последнюю строчку письма Бхактиведанта Свами счел особенно важной: его доброжелательница убеждала его оставаться в Америке, пока он не завершит свою миссию. Сотрудникам иммиграционной службы в Нью-Йорке он сказал, что пробудет в Америке два месяца. «На один месяц у меня есть поручитель в Батлере, — думал он, — но на что жить дальше... Еще месяц я, возможно, как-нибудь протяну». Потому-то он и сказал — два месяца. Но Сумати Морарджи предлагала ему не уезжать так скоро. Он видел, что для проповеди в Америке есть все возможности, но понадобится поддержка из Индии.

В любом случае он уже достаточно пожил в Батлере, а в запасе оставался только месяц. Поэтому он решил поехать в Нью-Йорк-Сити и, прежде чем истечет срок визы, попытаться проповедовать там. Но сначала он хотел съездить в Филадельфию, где его ожидала встреча с доктором Норманом Брауном, профессором-санскритологом из Пенсильванского университета.

Миссис Агарвал очень расстроилась, когда узнала, что Свами уезжает.

Салли: За месяц я успела полюбить Свами. В каком-то смысле я чувствовала себя его покровительницей, а тут он надумал ехать в Филадельфию. Я даже представить себе не могла — я так и сказала ему — не могла себе представить, как это он поедет в Филадельфию на целых два дня. Он собирался выступить там с лекцией, а потом ехать в Нью-Йорк. Но в Нью-Йорке у него не было знакомых. Если в Филадельфии дело не сладится, он поедет прямо в Нью-Йорк, а ведь там у него никого не было. Я просто не могла себе этого представить. От одной мысли об этом мне становилось плохо.

Я хорошо помню, как он уезжал. Это было ночью, около двух часов. Я сидела рядом с ним, пока он ждал, когда Гопал отвезет его в Питсбург, чтобы там посадить в автобус. Гопал наменял целую пригоршню мелочи, и я, помнится, объясняла ему, как опускать монету в щель, чтобы принять на автостанции душ, — ведь ему нужно было мыться несколько раз на дню. Гопал тоже объяснил ему, как это делается, и рассказал, как обращаться с автоматами в Нью-Йорке. Он также объяснил, что ему можно есть, а чего — нельзя; он дал Свамиджи монеты в узелке, и это было все, с чем он от нас уехал.

Ведя жизнь санньяси, Шрила Прабхупада привык к переездам. Он был странствующим проповедником, и ему не жаль было расставаться со спокойной жизнью в Батлере. Он не был привязан к домашнему уюту, к квартире, где можно было готовить и беседовать с Салли Агарвал о пылесосах, мороженых овощах и американском образе жизни.

Но зачем он ехал в Батлер? И почему теперь собрался в Нью-Йорк? Он видел в этом милость Господа. Как чистый преданный, он хотел стать инструментом для распространения сознания Кришны.

Пребывание в Батлере оказалось для него весьма полезным. Здесь он получил практический опыт жизни в Америке. Он удостоверился, что здоровье у него крепкое, и понял, что проповедь его находит отклик в сердцах американцев. Он с радостью убедился, что в Америке есть все необходимое для индийской вегетарианской диеты и американцы хорошо понимают его английский. Ему стало ясно, что от случайных лекций то здесь, то там проку мало и что, хотя противодействия со стороны официальных религий не избежать, у многих его проповедь вызывает неподдельный интерес.

18 октября 1965 года он уехал из Батлера и отправился в Нью-Йорк с остановкой в Филадельфии.

Следующие материалы:

ГЛАВА 14: Борьба в одиночку

Обычно я садился позади и молча слушал, как он говорит. Он нес всякий вздор имперсонального толка, я же просто молчал. Однажды он спросил меня, не хочу ли и я выступить, и я начал рассказывать о сознании Кришны. Я откровенно заявил ему, что философия, о которой он говорил, — бессмыслица, что все это — выдумки Шанкарачарьи. Он попытался выкрутиться — дескать, это не его слова, а Шанкарачарьи. Я возразил: «Вы его представляете. Поэтому разницы нет». Тогда он сказал: «Свамиджи, я очень хорошо к вам отношусь, но не могу больше позволить вам читать здесь лекции». Но, несмотря на этот запрет и наше расхождение во взглядах, он был добрым человеком и у нас были хорошие отношения.

— Шрила Прабхупада (из беседы)

В НЬЮ-ЙОРКЕ у Бхактиведанты Свами не было ни одного знакомого, но у него был адрес и телефон доктора Рамамурти Мишры. Еще в Батлере он написал доктору Мишре, приложив рекомендательное письмо, которое получил от Парамананды Мехры из Бомбея. Он также позвонил доктору Мишре, и тот пригласил его к себе в Нью-Йорк.

Когда Бхактиведанта Свами приехал из Филадельфии в Нью-Йорк, один из учеников доктора Мишры встретил его на автовокзале Порт-Ауторити и прямо оттуда повез на проходивший в городе фестиваль Индии. Там Бхактиведанта Свами встретился с доктором Мишрой, а также со знаменитым музыкантом Рави Шанкаром и его братом, танцовщиком Удаем Шанкаром. После этого Бхактиведанта Свами поехал с доктором Мишрой к нему на квартиру, которая располагалась в доме номер 33 на Риверсайд-Драйв, на самом берегу Гудзона. Квартира, с огромными окнами, выходившими на реку, находилась на четырнадцатом этаже здания. Там доктор Мишра выделил Бхактиведанте Свами отдельную комнату.

Доктор Мишра был колоритной личностью. Он метал пламенные взоры, оживленно жестикулировал и пересыпал свою речь словечками «мило» и «чудесно». Стараясь соответствовать расхожим представлениям о том, каким должен быть гуру; он принадлежал к числу тех, кого ньюйоркцы называют «свами из богатых предместий». До приезда в Америку доктор Мишра был знатоком санскрита, гуру и врачом. Он написал несколько книг, таких как «Учебник по психологии йоги» и «Самоанализ и познание себя», в основу которых легло учение философа-мониста Шанкары. Переехав в Соединенные Штаты, он продолжал работать врачом, но, начав принимать учеников, постепенно оставил врачебную практику. Хотя он был санньяси, вместо традиционной шафрановой одежды — дхоти и курты — он носил строгий пиджак в стиле Неру и широкие белые брюки. В отличие от светлокожего Бхактиведанты Свами, он был смуглолицым, с густыми, черными волосами. В свои сорок четыре года он годился Бхактиведанте Свами в сыновья. В ту пору, когда доктор встретился с Бхактиведантой Свами, он сильно болел, и приезд Бхактиведанты Свами оказался для него лучшим лекарством.

Рамамурти Мишра: Его Святейшество Прабхупада Бхактиведанта Госвамиджи буквально покорил меня своей любовью. Он был настоящим воплощением любви. В то время я был похож на скелет, и он буквально вернул меня к жизни — своим прасадом и, самое главное, своей любовью и преданностью Господу Кришне. Я всегда ленился готовить себе, а он просто вставал и шел на кухню.

Доктору Мишре очень нравилось, что Бхактиведанта Свами с аптекарской точностью готовил множество блюд и знал толк в еде.

Рамамурти Мишра: Он не просто меня кормил — он давал мне прасад. Там была жизнь, и он спас меня В то время я уже почти похоронил себя, но его привычка есть всегда в одно и то же время, неважно, голоден ты или нет, пришлась мне по нраву. Обычно он приходил и говорил: «Бхагават-прасад готов». А я отвечал: «Чудесно».

Джоан Сьювал, пожилая ученица доктора Мишры, часто видела, как ее учитель беседует с Бхактиведантой Свами.

Джоан Сьювал: Для меня Свамиджи был словно ребенок, в том смысле, что он был очень простосердечный человек, очень искренний, очень чистый. Я видела, что доктор Мишра относится к Свамиджи как к доброму и любящему отцу. Но чаще всего о Свамиджи все-таки говорили: «как ребенок», имея в виду, что он был прост — в классическом, высоком смысле этого слова. Когда меня впервые представили ему, доктор Мишра сказал, что он — святой, что он очень религиозен и погружен в сознание Бога.

Свамиджи был чрезвычайно добр и мягок. Мне он запомнился как очень, очень хороший человек. Он был аккуратен даже в практической жизни, которая, казалось, поглощала все его внимание. Человеком он был практичный и подыскивал подходящее место, чтобы развернуть свою деятельность. Я прекрасно помню, что он никогда не забывал стирать по вечерам свою одежду. Когда я приходила к доктору Мишре, в его гостиной всегда сидели несколько его учеников, а в ванной комнате сушилась оранжевая одежда Свамиджи.

Иногда Бхактиведанта Свами обсуждал с доктором Мишрой цель своего приезда в Америку, рассказывая ему о мечте своего духовного учителя принести сознание Кришны в страны Запада. Он просил доктора Мишру помочь ему, но тот всегда ссылался на свою занятость и скорый отъезд из Америки. Через несколько недель, когда держать Бхактиведанту Свами у себя на квартире ему стало неудобно, доктор Мишра поселил его в своей студии хатха-йоги на пятом этаже дома №100 по "72-й Западной улице", недалеко от Центрального парка. Студия представляла собой просторное помещение в глубине здания, с примыкавшими к нему офисом и жилой комнатой, где и поселился Бхактиведанта Свами. Окон в комнате не было.

Придерживаясь философских взглядов, прямо противоположных взглядам Бхактиведанты Свами, доктор Мишра считал высшим аспектом Абсолютной Истины Ее безличный аспект (Брахман), тогда как Бхактиведанта Свами, последователь теистической философии Вед, отстаивал превосходство личностного аспекта (Бхагавана). В «Бхагавад-гите» сказано, что безличный Брахман подчинен Бхагавану и исходит от Него, подобно тому как солнечный свет исходит от Солнца. Этому учили великие ачарьи Древней Индии — Рамануджа и Мадхва (Бхактиведанта Свами принадлежал к преемственности учителей, начинающейся с Мадхвы). Но доктор Мишра был последователем Шанкары, который утверждал, что безличный аспект Абсолютной Истины — это высшее Ее проявление, а Личность Бога — в конечном счете иллюзия. Согласно теистической философии, которую проповедовал Бхактиведанта Свами, индивидуальные души (атмы) являются вечными слугами Верховного Существа (Бхагавана), но доктор Мишра утверждал, что духовная сущность лишена индивидуальности. Иначе говоря, он считал, что каждое живое существо тождественно Богу, Верховному Брахману, и поэтому нет никакой необходимости поклоняться Богу, пребывающему вовне. Или, как говорил доктор Мишра, «все едино».

Бхактиведанта Свами возражал: «Если каждый из нас — Всевышний, то почему этот "Всевышний" бедствует и страдает в материальном мире?». На это доктор Мишра обычно отвечал: «Всевышний лишь временно оказался под покровом иллюзии. Занимаясь хатха-йогой и медитацией, человек достигнет просветления и осознает, что все сущее есть Всевышний». Бхактиведанта Свами снова возражал: «Если Всевышний оказался в плену иллюзии, значит иллюзия сильнее Бога, сильнее Всевышнего?».

Бхактиведанта Свами называл доктора Мишру майявади, поскольку тот вопреки всякой логике считал, что майя, иллюзия, могущественнее Абсолютной Истины. Для Бхактиведанты Свами философия имперсонализма была не просто неприемлемой, он считал ее оскорбительной по отношению к Личности Бога. В «Бхагавад-гите» (7.24, 9.11) Кришна говорит: «Люди, лишенные разума и не знающие Меня таким, какой Я есть, считают, что Я, Верховная Личность Бога, Кришна, раньше не был личностью, а теперь стал ею. Из-за скудости своих познаний они не понимают, что Я обладаю высшей природой — абсолютной и нетленной. Глупцы смеются надо Мной, когда Я прихожу в материальный мир в облике человека. Им неведома Моя духовная природа верховного повелителя всего сущего». Да и Господь Чайтанья решительно выступал против майявады: «Все, что имеет отношение к Верховному Господу, духовно, в том числе Его тело, богатства и окружение. Но философия майявады умалчивает о Его божественных совершенствах и настаивает на безличной природе Абсолюта».

Впоследствии Бхактиведанта Свами напишет в одной из своих книг: «Амбициозные философы-майавади хотят раствориться в бытии Господа. Это называется саюджья-мукти. Однако подобный вид мукти (освобождения) подразумевает отказ от индивидуального существования. Другими словами, это своего рода духовное самоубийство, что полностью противоречит философии бхакти-йоги. Бхакти-йога позволяет индивидуальной обусловленной душе достичь бессмертия. Те же, кто исповедует философию майявады, лишают себя возможности обрести бессмертие после смерти материального тела». По мнению Господа Чайтаньи, имперсоналисты майявади — величайшие оскорбители Господа Кришны: ма̄йа̄ва̄дӣ кр̣шн̣е апара̄дхӣ. Поэтому, говорил Господь Чайтанья, даже тот, кто просто слушает комментарии Шанкары, наносит своей духовной жизни непоправимый вред. Доктор Мишра не возражал против преданности Бхактиведанты Свами Господу Кришне и «Бхагавад-гите», но самого его вполне устраивала философия Шанкары. А Бхактиведанта Свами указывал на то, что, даже по мнению Шанкары, Кришна, или Нараяна, Личность Бога, вечно существует за пределами материального мира. Поэтому Господь — выше этого мира, на̄ра̄йан̣ах̣ паро ’вйакта̄т.

Не имея ни гроша в кармане, Бхактиведанта Свами временно зависел от расположения своего знакомого майявади, с которым делил трапезу, беседовал и чьим гостеприимством пользовался. Но до чего же это было неудобно! Он приехал в Америку, чтобы прямо и открыто говорить о Кришне, но ему везде мешали. В Батлере приходилось приспосабливаться к мещанским предрассудкам своих хозяев, типичных средних американцев, и теперь ему снова не давали говорить, но уже по другой причине. Его принимали доброжелательно, но видели в нем угрозу. Доктор Мишра не мог позволить своим ученикам слушать славословия Господу Кришне — Верховной Личности Бога.

Бхактиведанта Свами редко выходил из своей новой комнаты и продолжал печатать и переводить. Но когда доктор Мишра проводил занятия по йоге, Бхактиведанта Свами иногда отрывался от работы, чтобы спеть киртан или прочесть лекцию.

Роберт Нельсон (один из первых последователей Прабхупады в Нью-Йорке): Я пришел на программу в студию доктора Мишры. Доктор что-то говорил. Свамиджи сидел на скамейке. Вдруг доктор Мишра прервал программу, широко улыбнулся и объявил: «Свамиджи споет для нас песню». Мне кажется, доктор Мишра не давал ему выступать с лекциями. Кто-то мне говорил, что доктор Мишра не хотел, чтобы он проповедовал.

Каждое утро, за несколько часов до рассвета, Бхактиведанта Свами вставал, принимал душ, какое-то время повторял на четках маха-мантру, после чего садился за перевод. Он сидел в своей закрытой каморке без окон, а в это время поднималось солнце и город просыпался. У Свамиджи не было плиты, поэтому, чтобы готовить себе обед, он должен был каждый день ходить на Риверсайд-Драйв, в квартиру доктора, которая находилась в семи кварталах от студии. Когда он выходил на оживленную улицу, день уже начинался. Он шел на север по Коламбус-авеню, насквозь продуваемой речным ветром, в плотном потоке пешеходов, задерживаясь на каждом перекрестке. Здесь все выглядело по-другому, не так, как в провинциальном Батлере. Вдоль Коламбус-авеню выстроились ряды тридцатиэтажных зданий, в которых располагались многочисленные офисы и конторы. Первые этажи домов были заняты обувными мастерскими, кондитерскими, прачечными и европейскими ресторанами, выше располагались приемные врачей, стоматологов и юристов. На Семьдесят пятой улице Бхактиведанта Свами сворачивал на запад и проходил через квартал жилых домов из бурого песчаника, а затем, перейдя Амстердам-авеню, выходил на Бродвей. Зеленые насаждения здесь было бы точнее назвать «черными» — настолько они были запачканы и покрыты сажей. Бродвей пестрел вывесками продуктовых и мясных магазинов, выставивших свои прилавки прямо на тротуар. Вдоль узкого бульвара, зажатого между двумя автомобильными потоками, отдыхали на лавочках старики. Последний перед выходом на Риверсайд-Драйв квартал Семьдесят пятой улицы состоял из высотных многоквартирных домов, у дверей которых скучали портье. У входа в дом №33 на Риверсайд-Драйв тоже стоял швейцар.

Иногда Бхактиведанта Свами гулял по парку Риверсайд. Сердце по-прежнему беспокоило его, поэтому для прогулок он предпочитал места ровные и просторные. Иногда, выходя из студии доктора Мишры, он спускался по Семьдесят второй улице до Амстердам-авеню, где заходил в супермаркет «Вест-Энд», чтобы купить продукты и специи. Порой он просто бродил по Манхэттену, а иногда садился на автобус и катался по городу.

По выходным Бхактиведанта Свами ездил с доктором Мишрой в его Ананда-ашрам, находившийся в Монро (штат Нью-Йорк), в часе езды к северу от города. Джоан Сьювал, подвозившая их, слышала, как они оживленно беседовали о чем-то на хинди, расположившись на заднем сиденье. Она ни слова не понимала, но чувствовала, что диалог их порой превращается в громкий спор, однако практически сразу же после этого вновь наступало примирение.

В Ананда-ашраме Бхактиведанта Свами проводил киртаны. Ученики доктора Мишры подпевали ему, а иногда даже танцевали. Доктор Мишра был в восторге от пения Свамиджи.

Рамамурти Мишра: Я никогда не встречал преданного, который бы так много пел. Его киртан был просто восхитителен. Если сосредоточиться и расслабиться, этот голос подействует на ваше сердце, словно электричество. Вы не сможете избежать его влияния. Девяносто девять процентов учеников, хотели они того или нет, вставали и начинали петь и танцевать. Я понимал, что встретить такую великую душу — огромное благословение.

Харви Коэн (один из посетителей Ананда-ашрама): Все встали пораньше и пошли на сеанс утренней медитации. Доктор Мишра был одет в парчовый жакет в индийском стиле. Когда я вошел в комнату, все уже медитировали. Все подушки для сидения были заняты, поэтому я присмотрел себе местечко в углу, где можно было прислониться к стене. Так было легче медитировать. Рядом, закутанный в розоватое шерстяное одеяло, сидел пожилой индиец в шафрановых одеждах. Я заметил, что он что-то бормочет себе под нос; только потом я понял, что это он молится. Это и был Свами Бхактиведанта. Его лоб был украшен белым V-образным знаком, а глаза были полузакрыты. Он выглядел совершенно безмятежным.

Несмотря на все старания Харви, раджа-йога ему никак не давалась. В Ананда-ашраме он был новичком и приходил только по воскресеньям, чтобы немного расслабиться. Во время утренних медитаций он замечал, что его больше привлекает легкий туман над озером, за окном, чем круг на стене, на который полагалось медитировать.

Харви: Я вошел к себе. Дождь пошел сильнее и громко стучал в окна. Было очень тихо, и я радовался, что остался один. Я открыл книгу. Вдруг я почувствовал, что в дверях кто-то стоит. Я поднял глаза и увидел Свами. Он, как в шаль, кутался в свое розовое одеяло.

— Можно войти? — спросил он.

Я кивнул: «Да». Он попросил разрешения присесть на стул в углу.

— Что вы читаете? — с улыбкой спросил он.

— Дневники Кафки, — ответил я, чувствуя некоторое смущение.

— А-а, — произнес он, и я отложил книгу. Он спросил, чем я занимаюсь в ашраме и интересует ли меня йога. — Какую йогу вы изучаете?

— Я не очень-то в этом разбираюсь, но думаю, что хотел бы освоить хатха-йогу.

Это не произвело на него впечатления.

— Есть кое-что и получше, — сказал он. — Есть более возвышенные, более прямые пути йоги. Высший из всех путей — бхакти-йога, наука преданности Богу.

Я вдруг ясно почувствовал, что он говорит правду. От восторга у меня по спине побежали мурашки: я понял, что этот человек — мой учитель. Он говорил так просто! Все выходные я не сводил с него глаз. Он сидел, спокойный и величественный, и от него исходило тепло. Он попросил меня зайти к нему, когда мы вернемся в город.

В своих лекциях доктор Мишра толковал «Бхагавад-гиту» как имперсоналист, опираясь на труды Шанкары, а Бхактиведанта Снами, когда слово предоставляли ему, упорно с ним не соглашался. Однажды Бхактиведанта Свами попросил доктора Мишру, чтобы тот помог ему распространить Движение Господа Чайтаньи, но доктор Мишра уклонился, сказав, что считает Бхактиведанту Свами воплощением Чайтаньи Махапрабху, которому не требуются помощники. В ответ Свамиджи напомнил доктору, что отца Господа Чайтаньи тоже звали Мишра, поэтому он должен принять участие в распространении Движения Господа Чайтаньи. Бхактиведанта Свами предложил ему редактировать санскрит в переводах «Бхагаватам», но доктор Мишра отказался, о чем впоследствии сожалел.

Херта Лёрч (ученица из Ананда-ашрама): Я познакомилась с ним на кухне. Он был очень разборчив в еде и ел только то, что готовил сам. Он приходил на кухню и говорил: «Дайте мне кастрюлю». Когда я приносила кастрюлю, он говорил: «Нет, побольше». Я приносила побольше, но он просил поменьше. Потом он говорил: «Дайте мне картофель», и я приносила ему картофель. Готовил он очень, очень тихо. Он вообще никогда много не говорил. Он варил картофель, потом еще какие-то овощи, а еще — чапати. Закончив, он выходил из кухни, чтобы поесть. Как правило, он готовил с расчетом на доктора Мишру и еще нескольких человек. Когда он там жил, он всегда столько готовил. Я у него научилась делать чапати. Обычно он приезжал только на выходные, а потом возвращался в город. По-моему, он считал, что основное его место там.

Да, так оно и было, но что он мог сделать в городе один, без денег и поддержки? Когда-то он думал, что проведет в Америке всего несколько недель, а затем вернется в Индию. Но вот — он работал над переводом «Бхагаватам», гулял по Манхэттену, писал письма... Бхактиведанта Свами изучал новую культуру, пытаясь представить, каким образом можно познакомить западный мир с сознанием Кришны. Своими мыслями он делился с Сумати Морарджи:

27 октября 1965 года.

Как я понял, американцы проявляют огромный интерес к индийским методам духовного самопознания, о чем свидетельствуют многочисленные так называемые "ашрамы йоги" в Америке. К сожалению, они не особо в чести у местных властей, и, кроме того, как я узнал, невинных людей в этих заведениях часто обманывают, как это происходит и в Индии. Единственная наша надежда — на то, что люди эти склонны к духовной жизни, и, если здесь проповедовать "Шримад-Бхагаватам", они получат огромное благо...

Кроме того, Бхактиведанта Свами заметил, что американцы с восторгом принимают индийское искусство и музыку. Дабы в этом убедиться, он посетил выступление мадрасской танцовщицы Балы Сарасвати.

Я пошел на этот концерт с другом, хотя за последние сорок лет ни разу не посещал подобных мероприятий. Выступление имело успех. Музыкальное сопровождение было в классическом индийском стиле, и большинство песен исполнялось на санскрите. Американским зрителям это очень понравилось. Я с радостью отметил, что обстоятельства для моей будущей проповеднической деятельности сложились неплохо...

Он писал, что учение «Бхагаватам» вполне возможно излагать посредством музыки и танца, но возможности сделать это у него пока не было. Христианские миссии проповедуют по всему миру, опираясь на солидную материальную поддержку, так почему бы преданным Кришны не объединиться и делать то же самое? Он отметил, что христианским организациям оказалось не под силу сдержать распространение коммунизма, но движение, основанное на «Бхагаватам», благодаря философскому и научному подходу вполне могло бы справиться с этой задачей.

Бхактиведанта Свами целенаправленно сеял семена вдохновения в сердце преданной Богу и состоятельной Сумати Морарджи.

8 ноября 1965 года.

Бхактиведанта Свами написал письмо своему духовному брату Тиртхе Махарадже, стоявшему во главе Гаудия-матха, и напомнил ему, что их духовный учитель, Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, мечтал открыть проповеднические центры в странах Запада. Шрила Бхактисиддханта несколько раз пытался сделать это, посылая своих учеников-санньяси в Англию и другие страны Европы, но, как писал Бхактиведанта Свами, "без каких-либо ощутимых результатов".

Я приехал в эту страну с той же самой целью и понял, что в Америке масса возможностей для проповеди учения Господа Чайтаньи...

Бхактиведанта Свами отметил, что в Америке прочно обосновалось несколько групп майявади, у которых есть здания, но не слишком много последователей. Между тем он разговаривал со Свами Никхиланандой из Миссии Рамакришны, и тот высказал мнение, что американцы с интересом отнесутся к бхакти-йоге.

Я здесь и вижу огромное поле для деятельности, но что я могу сделать один, без людей и денег? Чтобы открыть центр, нам нужно здание...

Если руководители Гаудия-матха захотят открыть в Нью-Йорке свое отделение, Бхактиведанта Свами готов возглавить его деятельность. Но без собственного здания, сообщал он, им не удастся основать в этом городе свою миссию. Бхактиведанта Свами писал, что, если его духовные братья окажут ему помощь и содействие, они смогут открыть центры во многих городах США. Он подчеркивал, что другие группы, которые не могут дать людям подлинную духовную философию Индии, тем не менее покупают множество зданий, а у Гаудия-матха в Америке нет ничего.

Если Вы согласны сотрудничать со мной, как я предлагал выше, то я продлю срок своей визы. Срок моего пребывания в стране истекает в конце ноября, но если Вы срочно подтвердите свое согласие, я могу его продлить. Если же нет, я вернусь в Индию...».

9 ноября, 1965 года. Шесть часов вечера. Бхактиведанта Свами сидел в своей комнате на пятом этаже в студии доктора Мишры. Вдруг свет погас. Так он встретил знаменитое отключение электричества в Нью-Йорке в 1965 году, когда без света остался целый город. В Индии отключение света было делом обычным, поэтому, хотя Свамиджи и удивился, что в Америке бывает то же самое, его это не особо побеспокоило. Он взял четки и начал повторять мантру Харе Кришна. Тем временем и Нью-Йорк, и его окрестности погрузились во тьму. Без электричества остался целый город и более 30.000.000 человек в девяти штатах США и трех провинциях Канады, 800.000 пассажиров оказались заперты в ловушке метро.

Через два часа пришел человек от доктора Мишры и принес свечи и фрукты. Он нашел Бхактиведанту Свами пребывающим в радостном расположении духа и повторяющим в темноте «Харе Кришна». Гость сообщил ему, насколько серьезно для Нью-Йорка отключение электроэнергии. Бхактиведанта Свами поблагодарил его и снова погрузился в медитацию. Город оставался обесточенным до семи часов утра следующего дня.

Скоро Бхактиведанта Свами получил от Тиртхи Махараджи ответ на свое письмо от 8 ноября. Бхактиведанта Свами писал о своих надеждах и планах остаться в Америке, но подчеркивал, что для этого его духовные братья должны облечь его доверием и оказать ощутимую поддержку. Однако его духовные братья не хотели сотрудничать друг с другом. Каждого из руководителей Гаудия-матха больше заботило содержание собственного здания, чем совместная работа ради распространения в мире учения Господа Чайтаньи. Можно ли было рассчитывать на то, что идея Бхактиведанты Свами об открытии отделения Гаудия-матха в Нью-Йорке найдет у них отклик? Скорее всего, они сочтут это его личным делом. И все же, почти не надеясь на успех, он попытался разбудить в них миссионерский дух и напомнил им о желании их духовного учителя. Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура. Их Гуру Махараджа хотел проповедовать сознание Кришны в странах Запада. Но ответ Тиртхи Махараджи оказался неутешительным. Не возражая против попыток Бхактиведанты Свами основать миссию в Нью-Йорке, духовный брат вежливо сообщил ему, что использовать для этой цели денежные средства Гаудия-матха не представляется возможным.

Бхактиведанта Свами ответил: «Не очень-то меня воодушевил Ваш ответ, но я не тот человек, который отступает перед трудностями». Как бы то ни было, ответ Тиртхи Махараджи все-таки оставлял небольшой проблеск надежды, и Бхактиведанта Свами послал ему описание дома №143 по 72-й Западной улице, который недавно был выставлен на продажу. Это был дом размером 5,5 на 30 метров, с магазином на первом этаже, подвалом и бельэтажем. Бхактиведанта Свами сообщил Тиртхе Махарадже, что цена здания — 100,000 долларов, из которых $20,000 нужно заплатить сразу же, наличными, а также отметил, что здание это в два раза больше их Исследовательского института в Калькутте. В подвале можно было бы разместить кухню и столовую, на первом этаже — лекционный зал, а в бельэтаже — устроить жилые комнаты и отдельное помещение для Божества Господа Кришны.

Бхактиведанта Свами недаром называл себя «человеком, который не отступает перед трудностями». Он был уверен, что при наличии центра, куда люди смогут прийти, чтобы послушать чистого преданного, в Америке может начаться расцвет подлинной индийской культуры, культуры сознания Бога. А поскольку его замысел был неосуществим без покупки дорогого здания на Манхэттене, цель эта казалась недостижимой. Но он не прекращал писать письма влиятельным преданным в Индии, которых его планы, похоже, не интересовали.

«Почему они не хотят мне помочь?» — думал он. В конце концов, они преданные Кришны. Разве не должны преданные откликнуться на его призыв и помочь ему открыть первый храм Кришны в Америке? Свамиджи, безусловно, обладал всеми необходимыми качествами и полномочиями, чтобы распространять послание Кришны. Что же касается места — Нью-Йорк, наверное, самый многонациональный город мира. Он, Свамиджи, нашел недорогое здание в хорошем месте. А храм Кришны в Нью-Йорке нужен еще и для того, чтобы противостоять проповеди индийских майявади. Он обращался к кришна-бхактам, понимающим, что Господь Кришна не один из множества индуистских богов, а Верховный Господь, которому должен поклоняться весь мир. Поэтому они должны радоваться тому, что Кришне будут поклоняться в Нью-Йорке. Сам Кришна сказал в «Бхагавад-гите»: «Оставь все прочие обязанности и предайся Мне». Разве могут они не помочь? Ведь они преданные Кришны! А какой преданный не захочет прославить Господа?!

Но Бхактиведанта Свами не делал скоропалительных выводов, кто хочет служить миссии Кришны, а кто нет. Полностью полагаясь на Кришну и повинуясь духовному учителю, он обращался за помощью ко всем, не делая особых различии.

Обратился он и к Сумати Морарджи. Она помогла ему напечатать «Бхагаватам» и снарядила его в Америку. В своем последнем письме к ней он намекнул:

Я лишь описал Вам свой замысел. И если Вы серьезно подумаете над этим и посоветуетесь с Вашим дорогим Господом Бала-Кришной, Вы непременно осознаете все гораздо глубже. Здесь есть хорошие возможности, но, разумеется, есть и срочные потребности. Долг каждого индийца, особенно преданного Господа Кришны, — помочь этому делу...

Ответа он не получил. С тех пор, как он уехал из Батлера, писем от нее так и не было, хотя слова, которые она написала тогда, казались ему пророческими. Он часто вспоминал их: «Я думаю, Вам необходимо оставаться там до полного выздоровления и возвращаться лишь тогда, когда Вы завершите свою миссию».

Теперь и для Сумати Морарджи настало время совершить нечто серьезное. Он написал прямо:

Поэтому я думаю, что нам нужно немедленно открыть храм Бала-Кришны в Нью-Йорке. И как преданная Господа Бала-Кришны, Вы должны взять это великое и благородное дело на себя. На данный момент в Нью-Йорке нет ни одного индуистского храма, хотя в Индии действует огромное количество американских миссионерских организаций и церквей. Поэтому я прошу взяться за это благородное дело Вас, и в анналах мировой истории будет записано, что первый индуистский храм [в Америке] был основан индианкой ШРИМАТИ СУМАТИ МОРАРДЖИ, которая не только очень состоятельна, но и благочестива, она великая преданная Господа Кришны. Это славное дело ждет именно Вас...

Он заверил ее, что у него самого нет никакого желания быть владельцем собственного здания или храма в Америке, но для проповеди здание абсолютно необходимо:

Люди должны общаться с настоящими преданными Господа, они должны участвовать в киртане, прославляя Господа, они должны слушать учение "Шримад-Бхагаватам", они должны иметь тесную связь с храмом, или местом, где поклоняются Господу, и поэтому им нужно предоставить все возможности служить Богу в храме. Под руководством истинного преданного они вполне могут это делать. Путь "Шримад-Бхагаватам" открыт для каждого...

Бхактиведанта Свами сообщил Сумати Морарджи, что нашел помещение, «как раз подходящее для этой великой миссионерской задачи». Здание было идеальным, «его как будто для того и строили».

От Вас нужно только согласие, и цель эта будет беспрепятственно достигнута. Дом практически трехэтажный. Первый этаж, подвал, и два этажа сверху. В доме все есть: газ, отопление и т.д. Первый этаж можно отвести под приготовление прасада для Бала-Кришны, поскольку предназначение этого центра будет не в том, чтобы приглашать людей на скучные философские лекции, но чтобы давать им истинное благо — вкусный прасадам. Я уже убедился: американцам очень нравится вегетарианский прасадам, который я готовлю. Они забудут о мясе и будут покупать прасадам. Американцы, в отличие от индийцев, не так бедны, и если им что-то по душе, они готовы выложить за это любые деньги. Вместо философии им подсовывают словесные трюки, а вместо йоги — гимнастику, а они все равно платят! Но я уверен, что, когда им предложат настоящий товар — когда они попробуют вкусный прасадам Бала-Кришны, — Америка получит то, чего никогда не видела за всю свою историю...

Согласно его расчетам, жить в Америке ему оставалось всего неделю.

Мой срок пребывания в Америке заканчивается 17 ноября 1965 года. Но я верю Вашему пророчеству: "Вам необходимо оставаться там до полного выздоровления и возвращаться лишь тогда, когда Вы завершите свою миссию"...

НЬЮ-ЙОРКСКОЕ ОБЩЕСТВО ТАГОРА
ПРИГЛАШАЕТ ВАС на лекцию:
«СОЗНАНИЕ БОГА»
лектор А.Ч. Бхактиведанта Свами
Лекция состоится в воскресенье,
28 ноября 1965 года.
Начало в 15:30,
в 16:30 — чаепитие.

Место проведения: «Нью Индия-хаус», 64-я Восточная улица, дом 3.
Широко известный и уважаемый ученый и религиозный деятель из Индии Свами Бхактиведанта ненадолго посетил Нью-Йорк. Он работает над монументальным переводом шестидесятитомного «Шримад-Бхагаватам» с санскрита на английский язык.

28 ноября 1965 года. Дауд Харун до этого никогда не видел Бхактиведанту Свами. Он был музыкантом, жил в центре города и посещал собрания Общества Тагора на Шестьдесят четвертой улице.

Дауд Харун: Когда я вошел в аудиторию, сцена была пуста. Несколько человек сидело на задних рядах. Я люблю сидеть впереди, поэтому направился вперед, по центральному проходу. Вдруг справа я заметил пожилого человека. Меня почему-то как магнитом потянуло к нему, и я прошел по ряду и сел прямо за ним. Я заметил, что он что-то повторяет на четках. Хотя четки он держал в мешочке, я слышал, как он их перебирает, и видел, как слегка покачивается его тело. Я был знаком с этой практикой и сразу почувствовал к нему расположение.

Я сидел и смотрел по сторонам, и вдруг он обернулся и очень тепло улыбнулся мне. Он кивнул, я ответил ему тем же, после чего он снова улыбнулся и стал смотреть в другую сторону. Потом опять повернулся ко мне и тихо спросил, не из Индии ли я. Я ответил:
— Нет, сэр. Я не из Индии. Я местный, из Соединенных Штатов.

Отвернувшись, он продолжал молиться, перебирая четки. Потом снова повернулся и спросил, не индус ли я. Я ответил:
— Нет, сэр, не индус. Я мусульманин.

Он сказал:
— О, хорошо, очень хорошо. Да, я часто слышал, как дети в Индии читают Коран.

Затем он вновь отвернулся и продолжил, покачиваясь, перебирать четки.

Мы успели обменяться еще парой коротких, непринужденных фраз, а потом на сцену вышла женщина, которая объявила о начале лекции и попросила аудиторию поприветствовать аплодисментами лектора. В этот момент мой новый знакомый положил мне руку на плечо и спросил: «Простите, сэр, не могли бы вы оказать мне услугу?».

— Конечно. Чем могу помочь?

— Не могли бы вы присмотреть за моими книгами?

Я посмотрел вниз и увидел, что на полу стоят коробки с книгами, зонтик и еще какие-то вещи: «Конечно. Я присмотрю».

— Прошу прощения, — сказал он.

Он пошел по проходу и вдруг, к моему удивлению, поднялся прямо на сцену. Он и был тем, кого я пришел послушать, Свами Бхактиведантой!

Он поднялся на сцену и представился. «Подойдите поближе, подойдите поближе», — обращался он к слушателям, сидящим на задних рядах. Несколько человек пересели вперед. Аудитория состояла в основном из семейных пар. Там было много индийцев (и мужчин, и женщин), в основном среднего возраста, хотя присутствовали и ребята-студенты. Кроме того, на лекцию пришли какие-то люди интеллигентного вида, а еще было много женщин.

Только-только начав говорить, он уже погрузился в проповедь. Сразу, без всякого вступления, он стал громко восхвалять величие Творца и говорить о том, что самое важное — помнить о Нем, помнить о Боге. Он объяснял, что значит «сознание Бога», и как понимать, что Бог присутствует повсюду, и почему нам всем следует помнить о Нем, и почему, независимо от того, какими именами мы Его называем, мы должны к Нему обращаться. Его речь вызвала у публики живой интерес. Он спел «Харе Кришна, Харе Рама» и рассказал о том, какая сила и спасительная милость заключена в этой мантре. В середине лекции он сделал короткий перерыв и выпил немного воды.

В конце, уже спускаясь с подиума, он сказал, что у него с собой есть книги — «Шримад-Бхагаватам». Он рассказал, что работает над этой книгой и уже издал трехтомник, который стоит 16 долларов. На этом лекция закончилась, и он сошел со сцены.

Многие подходили к нему после лекции: одни — робко, другие — с энтузиазмом. Некоторые пожимали ему руку и просили книги. Поначалу вокруг него собралось человек пятнадцать, желающих поговорить и задать вопросы. Окруженный людьми, он пробрался ко мне и сказал: «Сэр, не могли бы вы оказать мне еще одну услугу? Не поможете продать книги? Люди будут подходить, а вам нужно продавать им книги и класть деньги в эту коробочку. А я через минуту подойду». «Хорошо», — ответил я.

Пока он разговаривал, ко мне подходили люди. Они, должно быть, думали, что я — что-то вроде его секретаря или сопровождающего лица, поэтому осыпали меня вопросами о его личной жизни. Я ничего не мог им ответить, поскольку сам ничего не знал. Кто-то покупал, а кто-то просто просматривал книги. Пока все шло своим чередом, я то и дело прислушивался к его разговору, в то же время не прекращая продавать книги.

Некоторые искали гуру и пытались узнать, каким он должен быть. Другие устраивали натуральный допрос. Он же только улыбался и простыми словами отвечал на все их расспросы. Я помню, как он сказал: «Вы поймете. Не нужно ломать голову. Вы поймете, ваш я гуру или нет». Он советовал людям почитать его книги.

Вскоре группа сократилась человек до пяти-шести, а некоторые просто стояли поодаль и смотрели; кто-то стеснялся подойти ближе. Тогда он сам подходил и начинал разговор, и атмосфера разряжалась. Через какое-то время он подошел ко мне, мы пересчитали выручку, и я помог ему упаковать вещи и снести вниз оставшиеся коробки с книгами. На прощание он горячо меня поблагодарил, а я оставил ему свой адрес и телефон и купил себе комплект «Шримад-Бхагаватам».

ГЛАВА 15: «Мы не сможем Вам помочь»

Я приехал сюда в преклонном возрасте не для того, чтобы разглядывать достопримечательности, и вообще не из-за личного интереса. Только ради блага человечества я пытаюсь донести до них науку о Кришне, которая сделает людей счастливыми. А долг каждого преданного Господа Кришны — всеми средствами помогать мне.

— Из письма к Сумати Морарджи

НА СМЕНУ НОЯБРЮ пришел декабрь. Продлив срок визы, Бхактиведанта Свами остался в США. Конечно, на первый взгляд, Америка процветала, но некоторые вещи Бхактиведанта Свами переносил с трудом. От воя сирен пожарных и полицейских машин у него, казалось, вот-вот случится разрыв сердца. Иногда по ночам с улицы доносились шум драки и крики о помощи. С самых первых дней своей жизни в городе он заметил, что повсюду стоит запах собачьих испражнений. И хотя Нью-Йорк считался престижным городом, в нем трудно было отыскать плоды манго, а если в каком-то магазине они попадались, то стоили очень дорого и были совершенно безвкусными. Иногда, работая в комнате, Бхактиведанта Свами слышал сирены океанских лайнеров и мечтал, что когда-нибудь отправится в кругосветное путешествие с группой санкиртаны и будет проповедовать в крупнейших городах мира. Температура опускалась ниже нуля. В Индии никогда не было так холодно. Каждый день ему приходилось идти навстречу западному ветру, дующему с Гудзона. От этого ветра даже в обычный зимний день перехватывало дыхание, слезились глаза и коченели щеки и нос. А в штормовой день сильные порывы ветра могли сбить прохожего с ног. Порой, после холодного дождя, улицы покрывались ледяной коркой и становилось очень скользко. Невыносимо холодно было на открытой, насквозь продуваемой ветрами вест-сайдской стороне, где вихри поднимали на огромную высоту желтые листья и бумажный мусор.

Бхактиведанта Свами надевал пальто, которое ему подарил доктор Мишра, но, несмотря на холод и ветер, всегда ходил в дхоти. Свами Никхилананда из Миссии Рамакришны как-то сказал, что, если Бхактиведанта Свами хочет оставаться на Западе, ему нужно будет отказаться от традиционной индийской одежды и перестать быть строгим вегетарианцем. Он сказал, что в этом климате без мяса и крепких напитков просто не обойтись, так же как без брюк и пальто. Перед отъездом Бхактиведанты Свами из Индии один из его духовных братьев объяснил ему, как едят на Западе, и научил пользоваться вилкой и ножом. Но Прабхупада и не думал перенимать западный образ жизни. Многие советовали ему не быть белой вороной, а поскорее перенять американский дух, даже если для этого придется нарушить обеты, которым он следовал в Индии. Почти все индийские иммигранты поступались прежними привычками. Но Бхактиведанта Свами имел на этот счет свое мнение и был непоколебим. Ну да, они пошли на компромисс, думал он, но ведь они приехали на Запад просить; их интересует технический прогресс. «Но я-то приехал не просить, — говорил он себе, — я приехал давать».

Во время своих одиноких прогулок по городу Бхактиведанта Свами познакомился с некоторыми из местных жителей. Среди них был господин Рубен, турецкий еврей, работавший машинистом в метро. Господин Рубен встретил Бхактиведанту Свами в парке. Бхактиведанта Свами сидел на скамейке. Увидев святого человека из Индии, господин Рубен, человек общительный и к тому же немало поездивший по миру, сел рядом и заговорил с ним.

Господин Рубен: Он как будто знал, что у него будут храмы, заполненные преданными. Он, бывало, посмотрит вдаль и говорит: «Я не бедняк. Я богач. Храмы и книги уже есть. Они уже существуют, и только время отделяет нас от них». Он всегда говорил «мы» и рассказывал о том, кто послал его сюда, о своем духовном учителе. В то время он никого не знал в Америке, но говорил: «Я никогда не бываю один». Мне же он всегда казался очень одиноким человеком, поэтому я смотрел на него, как на святого. Он напоминал мне пророка Илию, который всегда скитался в одиночестве. Насколько я мог судить, в то время у него не было никаких последователей.

Если не было дождя или гололеда, Бхактиведанта Свами садился на автобус и ехал в Центральную библиотеку на Сорок второй улице. Там хранился его «Шримад-Бхагаватам» — несколько экземпляров из тех, что он продал посольству США в Нью-Дели. Ему было приятно, что книги его числятся в каталоге и пользуются у читателей спросом. Иногда он гулял по площади ООН или шел в «Нью Индия-хаус» на 64-ой улице, где встречался с господином Малхотрой, служащим консульства — тем самым, который в ноябре помог ему связаться с Обществом Тагора и получить от них приглашение дать лекцию на одной из встреч Общества.

Проезжая на автобусе по Пятой авеню, он разглядывал дома и мечтал, что когда-нибудь их можно будет задействовать в служении Кришне. Некоторые здания особенно его заинтересовали: одно — на 23-ей улице, а другое, с куполом, — на 14-ой. Он думал: материалисты строят такие прекрасные дома, но при этом совершенно не заботятся о своей духовной жизни. Несмотря на великие технические достижения, они чувствуют себя опустошенными и бесполезными. Пока они строили эти здания, их дети становились наркоманами.

2 декабря 1965 года. Заголовки в «Нью-Йорк таймс»: «Больницы Нью-Йорка сообщают: заметно участились случаи отравления ЛСД»; «Нарастает протест против участия США в войне с Вьетнамом».

Наступил декабрь. Становилось все холоднее, но снег так и не выпал. В магазинах на Коламбус-авеню появились рождественские елки, а европейские рестораны сияли праздничной иллюминацией. По обеим сторонам 72-ой улицы Торговая ассоциация установила высокие красные столбы, на вершине которых сверкали рождественские елочки. Верхушки их были увенчаны красными звездами, горевшими разноцветными огнями, и соединялись между собой блестящими гирляндами из мишуры.

Хотя Бхактиведанта Свами ничего не покупал к Рождеству, он посетил множество книжных магазинов — «Ориенталия», «Сэм Вейзерз», «Даблдэй», «Парагон» и несколько других, где пытался продать свой трехтомник «Шримад-Бхагаватам». Миссис Фербер, супруге владельца магазина «Парагон бук галлери», Бхактиведанта Свами запомнился как "очень приятный и вежливый невысокий господин". Когда он пришел в первый раз, эти книги не вызвали у нее интереса, но он вернулся, и она согласилась взять на продажу несколько экземпляров. Поскольку книги уходили неплохо, Бхактиведанта Свами наведывался в магазинчик раз в неделю, чтобы получить деньги, а иногда, когда нужно было самому продать кому-то несколько штук, он заходил и забирал их у миссис Фербер. Иногда он звонил и интересовался, как идет продажа.

Миссис Фербер: Всякий раз, приходя ко мне, он просил попить. Обычно, когда клиент обращается ко мне с подобной просьбой, я говорю: «Автомат с питьевой водой вон там». Но, поскольку он был уже не молод, я, конечно, не могла себе такого позволить. Он всегда был очень вежлив и скромен. Он был настоящим ученым. Поэтому, когда он просил стакан воды, я лично выполняла его просьбу.

Однажды, когда Бхактиведанта Свами разговаривал с миссис Фербер об индийской кухне, она заметила, что ей очень нравятся самосы. В следующий раз он принес ей целый поднос самос, которые она с удовольствием съела.

Харви Коэн, на которого Свами произвел большое впечатление в Ананда-ашраме, часто приходил к нему в комнату №501.

Харви: Это был маленький кабинет в дальнем углу того помещения, где разместилось «Общество йоги» (это было на окраине Манхэттена). Я начал регулярно его навещать. Мы сидели лицом к лицу, на полу в этом маленьком кабинетике. Тем находилась его печатная машинка, новый магнитофон, стоящий на двух чемоданах, и ящик с книгами, которые он привез из Индии, а еще цветная репродукция с фигурами танцующих людей, на которую он часто смотрел. Я сказал ему, что я художник, и он вежливо попросил меня нарисовать картину с этими людьми, объяснив, что это Господь Чайтанья и Его ученики. Картина называлась «Санкиртана». Когда бы я ни заходил, Свами всегда радовался нашей встрече. В ту зиму я много рассказывал ему о себе, и вечерами мы часто пели «Харе Кришна» в его комнате. Он жил на окраине, а я ездил к нему на электричке.

11 января 1966 года. Премьер-министр Индии Лал Бахадур Шастри умер от сердечного приступа во время своего визита в Россию. Премьер-министр лично знал Бхактиведанту Свами и был в восторге от его перевода «Шримад-Бхагаватам». Он намеревался посетить Америку, и Бхактиведанта Свами надеялся встретиться с ним и получить его личное разрешение на перевод денег из Индии. Его безвременная смерть сорвала планы Бхактиведанты Свами, связанные с покупкой дома №143 на 72-й Западной улице. Агенты по продаже недвижимости показывали ему это здание, и он уже мысленно представлял: вот здесь будут поклоняться Божествам, здесь — раздавать прасадам... Деньги должны прийти из Индии, а премьер-министр должен дать санкцию на вывоз денег. Но внезапно все изменилось.

14 января 1966 года. Бхактиведанта Свами решил написать владельцу здания, господину А.М. Хартману. Он объяснил, что его планы неожиданно сорвались, и предложил новый вариант.

Теперь, когда премьер-министра, г-на Лала Бахадура Шастри, постигла внезапная кончина, я в большой растерянности... Поскольку сейчас мне будет очень сложно получить деньги из Индии, я прошу Вас позволить мне, хотя бы на какое-то время, использовать здание под Международное общество сознания Бога. Уже много дней дом стоит пустой, без всякой пользы, и я узнал, что Вам приходится платить за него налоги, страховку и т.д., при том что здание не приносит никакой прибыли. Однако если Вы позволите использовать это помещение для нашей общественной организации, то Вы по меньшей мере сэкономите на налогах и других издержках.

Если у меня появится возможность немедленно начать работу Общества, я, несомненно, получу поддержку местного населения, и в этом случае мне не нужно будет просить денег в Индии. Кроме того, я прошу Вашу честь, чтобы Вы, как человек, предоставивший здание для Общества, стали одним из членов правления этой организации...

А. М. Хартмана предложение не заинтересовало.

В тот день, когда Бхактиведанта Свами написал письмо господину Хартману, пришел ответ от сэра Падампата Сингхании, директора «JК Organization»* в Индии. Бхактиведанта Свами просил сэра Падампатджи о финансовой поддержке, и его ответ был обнадеживающим. Семья Сингхании не только была сказочно богата — все ее члены были преданными Господа Кришны.

* — JK Organization - индийский промышленный конгломерат со штаб-квартирами в Дели , Канпуре и Мумбаи. Им управляет известная индийская бизнес-семья Сингхания.

Дорогой Свамиджи!
Я получил Ваше письмо. Мне очень понравилась Ваша идея построить в Нью-Йорке храм Шри Радхи и Кришны. Я думаю, это хорошая мысль, но есть некоторые трудности:

1. Чтобы вы могли построить храм, нам придется выслать Вам валюту, а для этого потребуется разрешение правительства. Без него послать деньги за границу не удастся. Сначала нужно получить согласие правительства, а уж потом думать о строительстве храма в Нью-Йорке.

2. Я сомневаюсь, что на такую сумму, всего 7 лакхов рупий (110.000 $), в Нью-Йорке можно построить храм. Я имею в виду — красивое здание в индийском стиле. Кроме того, чтобы построить здание в индийском стиле, мы должны будем отправить в Нью-Йорк человека из Индии.

Эти два условия могут вызвать затруднения, а в остальном идея Ваша очень хороша.

В одном Бхактиведанта Свами и господин Сингхания серьезно расходились. Строительство величественного индийского храма в Нью-Йорке обошлось бы во много миллионов долларов. Конечно, Бхактиведанта Свами знал, что, пожелай Падампат Сингхания, он дал бы и миллионы. Но как вывезти такую сумму из Индии? Поэтому Бхактиведанта Свами посоветовал вложить только 7 лакхов. «Купив дом», — писал он, — «мы сможем надстроить сверху еще один этаж — с куполом, чакрой и т.д.». У Бхактиведанты Свами были свои аргументы:

Господь Дваракадхиша проявил Свое богатство в Двараке, где у Него было 16.108 цариц. Для каждой царицы Он построил отдельный дворец. Они были сложены из драгоценных камней и потому не нуждались в искусственном освещении. Итак, Вы хотите построить для Господа Кришны богатый храм. Но мы — жители Вриндавана, а во Вриндаване нет таких дворцов, как в вашей Двараке. Вриндаван — это леса и коровы на берегах Ямуны, а у Господа Кришны, играющего роль простого мальчика-пастушка, нет тех царских богатств, к которым привыкли вы, обитатели Двараки. Поэтому, когда жители Двараки встречаются с жителями Вриндавана, нужно искать via media* (латынь, "средний путь", "золотая середина").

Если получится объединить Двараку и Вриндаван — богатство сэра Падампата с преданностью Бхактиведанты Свами, можно будет замечательно поклоняться Господу Кришне — Господину и Вриндавана, и Двараки.

21 января 1966 года. Бхактиведанта Свами получил ответ от Бона Махараджи, своего духовного брата, директора Института восточной философии во Вриндаване. Две недели назад Бхактиведанта Свами писал ему, что нашел в Нью-Йорке место для храма и хочет установить Божества Радхи и Кришны. В своем письме Бон Махараджа указывал примерную стоимость латунных Божеств Радхи-Кришны высотой в 35,5 сантиметров, а также предупреждал о том, какая это серьезная ответственность — поклонение Божеству. Бхактиведанта Свами ответил ему:

Я думаю, что, когда мы откроем храм, найти несколько человек (пусть даже американцев) будет возможно. Я видел подобное и в Миссии Рамакришны, и во многих обществах йоги. Я пытаюсь открыть здесь храм, поскольку этого хотел Шрила Прабхупада [Бхактисиддханта Сарасвати].

Бхактиведанта Свами попросил Бона Махараджу помочь в получении санкции правительства на вывоз денег, если Падампат Сингхания согласится сделать пожертвование. Бхактиведанта Свами упомянул, что ведет активную переписку с вице-президентом Индии, доктором Радхакришнаном, с которым Бон Махараджа также был знаком.

Скажи ему, что это не обычный храм, а международная организация сознания Бога, основанная на принципах «Шримад-Бхагаватам».

22 января 1966 года.

Пока Бхактиведанта Свами молился о том, чтобы Радха и Кришна пришли в Нью-Йорк, в городе начались снежные бураны. Проснувшись утром, Свамиджи (который, должно быть, никогда в жизни не видел снега) выглянул в окно и подумал, что здание напротив кто-то побелил. И только выйдя на улицу, он понял, что выпал снег. Было десять градусов ниже нуля.

Объявили чрезвычайное положение, но Бхактиведанта Свами, следуя своему ежедневному распорядку, вышел на утреннюю прогулку. Он шел под сильным снегопадом, в своей "шапочке свами" и в пальто, под которым было лишь тонкое дхоти. Главные дороги были расчищены, но на многих тротуарах покрывалом лежал снег. Сильный ветер заметал бульварные скамейки на Бродвее, укрывая их сугробами в человеческий рост. К слоям афиш и объявлений, покрывавшим киоски, добавился слой снега и льда. Но, невзирая на непогоду, нью-йоркцы продолжали выгуливать собак, одев своих любимцев в маленькие плащи и куртки. Бхактиведанта Свами с недоумением взирал на то, как американцы нянчатся со своими собаками. Подходя к Вест-Энд-авеню, он увидел, что швейцары не только свистят в свистки, подзывая такси, но и разбрасывают соль, чтобы растопить лед на тротуаре перед зданиями. В парке на Риверсайд-Драйв скамейки, дорожки и деревья покрывал слой льда, в котором, сверкая, отражалось небо.

В новостях сообщали: военное ведомство объявляло о первом со времен войны в Корее существенном увеличении призыва в армию; мир длился всего месяц, а воздушные силы Соединенных Штатов уже бомбили Северный Вьетнам; закончилась трехнедельная забастовка служащих общественного транспорта Нью-Йорка, а лидер профсоюза работников общественного транспорта скончался в тюрьме от сердечного приступа.

30 января 1966 года. На Восточном побережье свирепствовали бураны. Нью-Йорк завалило снегом, толщина снежного покрова достигала 18 см, а скорость ветра — 23 м/c. Тем, кто жил в домах без отопления, муниципальные власти предоставили теплые комнаты и горячую пищу. Аэропорт Кеннеди был закрыт, так же как и железные и автомобильные дороги. Из-за обильного снегопада дважды за восемь дней в городе объявляли чрезвычайное положение.

Сам по себе Бхактиведанта Свами ничего не мог поделать со снежными заносами или идущими в мире войнами — во всем этом он видел лишь приметы Кали-юги. Материальный мир всегда полон страданий. Но, если бы он смог принести Радху и Кришну в один из домов Нью-Йорка... Для Верховного Господа нет ничего невозможного. Даже в разгар Кали-юги может начаться золотой век, и люди вздохнут свободнее. Если американцы примут сознание Кришны, их примеру последует весь мир. Глядя на мир сквозь призму священных писаний, Бхактиведанта Свами пробивался сквозь пургу и протаптывал узкую тропинку, пытаясь найти поддержку для своей миссии сознания Кришны.

4 февраля 1966 года. Он снова написал Тиртхе Махарадже. Тот согласился связаться с правительством и попробовать добиться разрешения, но при условии, что получит письменное подтверждение от ответственного лица, готового пожертвовать деньги на храм. Бхактиведанта Свами сообщил ему, что лицом этим будет сэр Падампат Сингхания, и вложил в конверт письмо от господина Сингхании, которое получил в середине прошлого месяца. Он напомнил своему духовному брату:

Шрила Прабхупада Бхактисиддханта хотел открыть подобные храмы в больших городах: в Нью-Йорке, Лондоне, Токио и т.д. Я лично слышал это от него во время нашей первой встречи на Ультаданге в 1922 году. Сейчас у меня появилась возможность выполнить его трансцендентный приказ. Я просто прошу тебя о помощи и милости, чтобы моя попытка увенчалась успехом...

5 февраля 1966 года. В деле, связанном с обещанием Падампата Сингхании, Бхактиведанту Свами вновь постигло разочарование. Господин Сингхания написал о том, что его не устраивает перспектива покупки здания на 72-ой улице.

Боюсь, что мне придется не согласиться с Вашим предложением купить маленький дом и что-то достроить сверху. К сожалению, такие предложения не по мне. Храм может быть маленьким, но он должен быть построен по всем правилам. Я понимаю, что сейчас Вы не можете вложить большую сумму, но на средства, которые правительство разрешит вывезти, Вы должны построить настоящий индийский храм. Только так мы сможем произвести какое-то впечатление на американцев. Это все, что я могу сказать по этому поводу. Очень благодарен Вам за Ваши письма...

Но Бхактиведанта Свами не считал, что переписка на этом закончилась. Он не переставал надеяться, что сэр Падампат Сингхания все-таки пожертвует на храм — только бы решить проблему с переводом денег. Он по-прежнему писал духовным братьям и другим преданным, прося их добиться от правительства разрешения. Его не смутило то, что единственному спонсору не понравилась идея купить обычное двухэтажное здание и возвести над ним купол и чакру. Бхактиведанта Свами не собирался менять свои планы.

15 февраля 1966 года. Бхактиведанта Свами переехал из комнаты №501 в отдельную комнату, двумя этажами ниже.

Я переехал в новую комнату, №307, в том же здании, более просторную и с окнами. Само здание находится на пересечении Коламбус-авеню и 72-ой улицы.

По словам доктора Мишры, Свамиджи переехал, чтобы жить отдельно и не зависеть от «Общества йоги».

16 февраля 1966 года. Бхактиведанта Свами написал владельцам Всемирного дома книги в Бомбее письмо, где объяснял, как можно организовать продажу «Шримад-Бхагаватам» в Бомбее и его окрестностях. Он писал, что пытается открыть храм Радхи-Кришны и «...один богатый индийский предприниматель пообещал заплатить нужную сумму...». Поскольку похоже было, что он может задержаться в Соединенных Штатах "еще на много дней", он хотел, чтобы Дом книги взял на себя ответственность за продажу его книг на территории всей Индии. Эта организация была его доверенным представителем по продаже книг в пределах штата Махараштра, но теперь он просил их представлять его книги во всех провинциях, а также в колледжах и университетах всей страны. Кроме того, он попросил их перевести на его счет деньги за уже проданные экземпляры.

26 февраля 1966 года. Господин А. П. Дхарвадкар из Всемирного дома книги ответил:

Я не могу порадовать Вас высокими темпами продажи "Шримад-Бхагаватам". Это книги на религиозную тематику, и заинтересоваться ими может лишь небольшая часть общества... Мы пытались реализовывать их через книготорговцев в Нагпуре, Ахмедабаде, Пуне и т.д., но, к сожалению, вынуждены сообщить Вам, что через некоторое время продавцы возвращали книги за отсутствием спроса. Учитывая вышесказанное, мы не только не можем согласиться с Вашим предложением продавать их по всей Индии, но даже думаем о том, чтобы попросить Вас подыскать другую компанию, которая могла бы продавать Ваши книги в Махараштре...

На сегодняшний день они продали всего шесть экземпляров его трехтомника, за которые должны были перечислить на счет автора 172 рупии. Такие новости едва ли могли воодушевить Бхактиведанту Свами. В очередной раз Индия осталась равнодушной к его начинаниям. Даже на "земле религии" духовными темами интересовалась лишь "небольшая часть общества".

4 марта 1966 года. Очередная неудача. 8 февраля Шрила Прабхупада написал новому премьер-министру Индии, Индире Ганди, прося ее позволения привлечь для строительства храма средства из Индии. И вот секретарь премьер-министра, господин Л. К. Гха, прислал ответ из Нью-Дели, датированный 25 февраля 1966 года.

Дорогой Свамиджи! Премьер-министр прочитала Ваше письмо от 8 февраля 1966 года. Она весьма признательна Вам за Ваше горячее стремление нести духовное послание "Шримад Бхагавад-гиты" и "Шримад-Бхагаватам" другим народам. Но, ввиду критической ситуации с обменом иностранной валюты в стране, помочь Вам в Ваших планах открытия храма Радхи-Кришны, к сожалению, не представляется возможности...

Но у Бхактиведанты Свами было в запасе еще несколько вариантов. Написав премьер-министру, он послал очередное письмо Тиртхе Махарадже. Там он просил своего духовного брата обратиться к доктору Радхакришнану и попросить его получить разрешение правительства на вывоз денег. Он ждал целый месяц, но ответа не последовало.

Было видно, что духовные братья вовсе не чувствовали себя обязанными помогать его проповеди в Америке. Он писал им, что жить в Америке очень дорого и ему, чтобы продолжать проповедь в США, нужна их поддержка. Он объяснял, что в переводе на индийские деньги его затраты составляют тысячу рупий в месяц. «Я каждый день с нетерпением жду от вас обнадеживающего ответа». Но ответа не было.

18 марта 1966 года. Бхактиведанта Свами снова написал сэру Падампату Сингхании и попросил его прислать из Индии человека, который будет руководить работами по строительству храма в Нью-Йорке, как прежде предлагал сам господин Сингхания.

Ответа на это письмо он, по всей видимости, не получил.

Бхактиведанта Свами написал Сумати Морарджи. Он просил выслать ему мридангу, чтобы он мог подыгрывать себе во время пения мантры Харе Кришна. Кроме того, он попросил ее еще об одном одолжении: бесплатно отправлять на теплоходах компании «Синдия» группы людей из Индии, когда в будущем это ему понадобится.

Ответа не последовало.

Его финансовое положение становилось все более сложным, а ожидание — все более напряженным, но все, от кого он ждал помощи из Индии, молчали. Впрочем, отсутствие ответов было выразительнее всяких слов. Это был громкий и недвусмысленный ответ: «Мы не можем Вам помочь».

Хотя никто не торопился оказывать ему помощь, Бхактиведанта Свами положился на указание духовного учителя и волю Кришны. Ответ премьер-министра (относительно разрешения правительства) был определенно отрицательным, но Свамиджи снова продлил визу. Теперь его последней надеждой был сэр Падампат Сингхания. Бхактиведанта Свами знал, что в Индии этот человек был настолько влиятелен, что если бы только захотел, то смог бы выслать деньги. Он был последней надеждой.

2 апреля 1966 года. Господин Сингхания не ответил сам. Ответ, который убил последнюю надежду на покупку здания в Нью-Йорке, прислал Бхактиведанте Свами его секретарь, господин Ишвара Айер.

С сожалением вынужден сообицить Вам, что сэр Падампатджи в настоящий момент не заинтересован в строительстве храма Радхи-Кришны в Нью-Йорке. Что касается вопроса, содержащегося в последнем абзаце Вашего письма., то сэр Падампатджи своевременно получил Ваши книги «Шримад-Бхагаватам» из Вашей конторы в Дели. Искренне Ваш.

Посмотреть со стороны: маленькая фигурка, идущая по улицам Манхэттена в толпе других таких же фигурок, иностранец, у которого вот-вот закончится виза. Но это лишь внешний облик Бхактиведанты Свами. Это были дни тяжелой борьбы и суровых испытаний, но его сознание всегда оставалось трансцендентным. Он не жил в сознании Манхэттена, но всегда и во всем полагался на Кришну, как это было на борту «Джаладуты», когда он перенес два сердечных приступа и только чтение «Чайтанья-чаритамриты» спасло ему жизнь.

Он уже добился успеха. Конечно, он мечтал открыть в Нью-Йорке храм Радхи-Кришны, но успехом было уже то, что он постоянно помнил о Кришне, даже в Нью-Йорке, зимой 1965-1966 года, независимо от того, признал его мир или нет. Не проходило и дня, чтобы он не работал над книгой Кришны, «Шримад-Бхагаватам». Не было дня, чтобы не предложил Кришне пищу и не говорил о философии Кришны, изложенной в «Бхагавад-гите».

В «Бхагавад-гите» Господь Кришна говорит: «Для того, кто видит Меня во всем сущем, а все сущее — во Мне, Я никогда не потерян, так же как и он никогда не потерян для Меня». И Кришна заверяет Своих чистых преданных: «Мой бхакта никогда не погибнет». Бхактиведанта Свами никогда не сомневался в этом. Вопрос был только в том, обратят ли американцы внимание на чистого преданного, вдруг оказавшегося среди них? В то время казалось, что никто не собирается воспринимать его всерьез.

Шрила Прабхупада-лиламрита ГЛАВА 13

ГЛАВА 14: Борьба в одиночку

ГЛАВА 15: «Мы не сможем Вам помочь»

📱 Android:

🍏 iOS (iPhone, iPad):